Таракашка (СИ)

Комментарий к Варя, будь готова!
Следующая глава - предфинальная. На неё уйдёт немного больше времени. Я уверена, что вы дождётесь 🖤
Стихотворение - сборная солянка из произведения Багрицкого “Смерть пионерки” и моей собственной писанины.
========== Настало время ==========
— Да как же ты не поймёшь, что, если здесь три четвёртых во второй степени, то в результате получится девять шестнадцатых? — Варя в тысячный раз провела пальцем по строке учебника математики за шестой класс, — Вот здесь. Переворачиваешь, множишь, ну что сложного?
Бурятёнок тыкался носом в книгу и полным непонимания взглядом пялился в пример, который уже отпечатался в памяти. Но лишь визуально, решение никак не могло дойти до мальчика. Рыженькая выдохнула, успокаивая накипающее раздражение. Ей ещё не приходилось учить детей, которые не помнят, когда вообще последний раз приходили на уроки.
— Давай ещё раз. Вот здесь… — Варя уже было начала свою лекцию заново, но тут вмешался Ромка.
— Зря стараешься, — Пятифан по привычке качался на стуле, пиная ножку стола, — У Бяшки бронировка антинаучная.
После недолгой возни за готовкой, шайка сидела на полюбившейся хулиганам Вариной кухне. Час назад девочка сварила гречку, пожарила консервированные сосиски и, дополнив всё буханками белого хлеба, накормила изголодавшихся парней. То, с каким напором мальчики налегли на еду — не описать. Молниеносно смели всё до остатки, как дикие животные. А вот в Варю ничего существенного не лезло. Она задумчиво хрустела зимками, по привычке пережёвывая их вместе с серёдкой и косточками.
После трапезы дело близилось к вечеру и тогда в ходе беседы Ромка случайно обмолвился о школе. Себе же хуже сделал — Варю дважды просить не пришлось, девочка притащила несколько учебников на кухню, разложила их на столе и задала, казалось бы, простой вопрос: «Какую тему последнюю помните?». Бяшка с Пятифаном переглянулись и дружно заржали так громко, что рыженькая аж содрогнулась от неожиданности.
— Тему твоей мамки, на, — на исходе хохота выдал Бяша.
Веселье шалопаев длилось недолго. Варя осадила их укоризненным взглядом и быстрым, но твёрдым уговором усадила за дело. Первым сдался Ромка. После буквально одного упражнения, он откинул ручку и стал лениво болтаться на стуле:
— Да нахер этот гемор. На завод пойду, как батя, — он уставился в потолок, считая трещины в извёстке.
— И у кого здесь бронировка антинаучная? — Таракашка перекривляла Пятифана. У бурятёнка выдержки оказалось побольше — он всё ещё пытался понять задачку, хотя Варя уже о ней позабыла.
— Ду-у-ушно, — пробухтел Ромка, вновь тыкая девочку в занудство.
— На пороге ночевать будешь тогда, — Шиляева потёрла корешок учебника по русскому языку и внезапно вспомнила о странном неграмотно написанном стихотворении, что недавно нашла в своём кармане, — Никто из вас, случаем, стихи не пишет?
Мальчики покосились на неё и одновременно выгнули бровь. Реакция говорила сама за себя.
— Я поняла.
— Нет, ты договаривай, — Ромка как-то неестественно напрягся. Взгляд потемнел и грань между здоровым любопытством и агрессивной настойчивостью стала почти неуловимой, — Тебе кто-то стихи пишет?
Теперь уже Варя вздёрнула тонкую бровку. Это что ещё за вопросы? Сначала она решила сблефовать и издевательски улыбнулась. Но давление, висевшее в воздухе, стало раздуваться наподобие воздушного шарика. Растерявшись под напором Пятифана, девочка решила искать поддержки у Бяши, но, к собственному удивлению, столкнулась с абсолютно идентичным взглядом бурятёнка.
— Да что с вами? — Шиляева захлопнула книгу, не выдерживая два сверла чёрных и зеленых глаз, — Расслабьтесь, я просто спросила.
— Тогда что это была за ухмылка? — Пятифан не собирался сдавать позиции и это уже было лишним. Бяша, словно поняв какую-то очень сложную теорему, медленно перевёл угрюмый прицел на Ромку. Атмосфера из дружеской перевоплотилась в какую-то неловко напряжённую.
— Да чтоб вы так учиться рвались, как до меня докапываться, — Варя поднялась и поставила пустые тарелки в раковину. Включив воду, она понадеялась, что дискуссия исчерпана. Желание говорить о стихотворении было сбито напрочь и девочка наотрез для себя решила даже не сообщать о подозрительной находке. Домыв посуду, Шиляева очень хотела развернуться и увидеть прежние глуповато-весёлые лица товарищей, но увы — вновь наткнулась на мрачные рожи. Понимания у Вари не было от слова «совсем». Что вообще она такого сказала? — Ром, твой отец вновь не нагрянет?
 
— Нет, он после завода синий. Обо всех забывает, — Пятифан чиркнул «Тбилиси» и подкурил сигарету. Теперь Варя заведомо позаботилась о запахе табака и открыла форточку.
Военное прошлое отца Ромки не окупилось в старости, пенсии не хватало даже на еду, поэтому ему пришлось устраиваться для дополнительной выручки. Завод металлоконструкций находился недалеко от посёлка, мужчина уезжал туда на своих жигулях и возвращался уже косой. Девочка удивлялась, почему у него до сих пор не отобрали права, когда её папа, Константин Петрович, жил без них несколько месяцев после всего одной поездки в нетрезвом виде по Екатеринбургу? Видимо, в посёлке к подобному относились более снисходительно.
Бяша уже отложил учебник математики, убедившись, что Варя не собирается мучить его дальше. Обстановка немного развеялась только, когда девочка кинула мальчишкам по яблоку. Бурятёнок поймал без проблем, а вот Пятифан, всё это время раскачивавший хлипкий стул, грациозно полетел назад. Звонкий хохот Вари заполнил пространство кухни. Смеяться было больно, нос припекало, но остановиться невозможно — озадаченный вид сурового главаря на полу был слишком уморительным. Бяша прыснул в кулак, едва удерживая скрипучее хихиканье.
Ромка подорвался и стал отряхивать спортивки:
— Цыц, бля! — гаркнул он, что вызвало только новую волну угара. Кончики ушей Пятифана побагровели от досады и стыда, под удар сразу полетел Бяшка, — Чего ржёшь, дурень?
Бурятёнок натянул ворот кофты по самый нос, чтобы скрыть беззубую заразительную улыбку.
— Всё от глупости, ква-ква, — успокоившись, Варя заботливо подняла стул и помогла Ромке отряхнуться. Пятифан оттолкнул её руку и вальяжно уселся обратно, но теперь уже не провоцируя седушку нелепыми движениями, — Какой важный.
Рыженькая всё ещё улыбалась. Она уже смирилась, что с двумя незрелыми бандитами ей веселее, чем со всеми недоподругами, с которыми ей доселе удавалось хоть как-нибудь поладить. Каждая посиделка с ними отдавалась тёплым спокойствием. Жизнь «по понятиям» теперь представлялась чем-то очень ясным и естественным. Варя хотела бы назвать их друзьями, если бы каждый раз не спотыкалась о мысль: «Всего несколько дней знакомы». Да, всего несколько дней. Несколько дней веселья и уюта, ужаса и волнения.
Задумавшись об этом, Шиляева стояла у подоконника, рассматривая потрескавшуюся краску оконной рамы.
— О цём думаес, Таракашка? — Бяшка, высунувшись из ворота, как улитка, тушил Ромкин бычок о несчастную отцовскую пепельницу.
— В школу завтра — вот о чём, — соврала девочка.
— Так ты туда не идёшь, — Ромка выдал эту новость словно само собой разумеющееся. Варя с бурятёнком уставились на Пятифана, — Нам завтра гараж искать.
Улыбка Шиляевой тут же испарилась. Слово «гараж» отдавалось тяжестью под рёбрами, возвращая девочку в суровое настоящее. Глубоко внутри она понимала неминуемость его возвращения, но продолжала надеяться, что попросту пронесёт. Видимо, Рома не строил розовых замков, был честен с собой и настроен решительно.
— Зацем его искать, на? — Бяша всеми силами скрывал мелкую дрожь, которая рябью тронула его за плечи.
— Затем, чтобы распидорасить к чертям, — Пятифан расстегнул олимпийку. Мальчишкам вечно было жарко, хотя Варя в своём доме постоянно мёрзла.
— Гонис, на! Кишка тонка с гаразом махаться, — взвыл бурятёнок. Отказаться от идеи Пятифана он не имел права, поэтому пытался хотя бы остановить товарища.