Ищейки: Часть I (СИ)
— То есть минус версия, — ответил сам себе Рейке, подразумевая теорию, возникшую после прощальных слов Катрионы. — Но он мог и не быть нижним… Иначе почему его не интересовали женщины?
Осекся под отчаянным взглядом Эреха, хмыкнул.
— И как тебя, трепетного, по чумным притонам таскать, э? — добродушно спросил его.
Эрех от упоминания притонов встрепенулся. И волнение тут же прошло. Смешной парнишка.
— Меня? А зачем?
— Для прикрытия. Меня с моим лицом туда никто не впустит, если же я приду не один, будет больше шансов.
Ту часть, в которой упоминалось, что признак одного порока часто открывает двери для другого, Йон опустил. Опасался, что если док узнает, чем он так хорош для прикрытия, то в землю зароется от ужаса.
— Как мы найдем тот, что нужен? Их же полно в городе, обойти все одной ночи не хватит. А мне завтра в госпиталь на работу.
— Мы не будем обходить все, — сыщик вытащил из-под наваленных на стол книг голубой лоскут, в который был завернут порошок из дома Ойзо. — Во-первых, у нас уже есть пропуск, не думаю, что кто-то взялся кромсать шелк лишь потому, что бумага закончилась. А, во-вторых, нам надо найти один конкретных домик среди домиков для богатых. Тот, в котором и мешают это дерьмо.
— Думаете, это что-то совсем новое?
— Разумеется. Иначе я б уже знал.
Мелкий недоверчиво на него поглядел, Рейке широко и самодовольно улыбнулся. Аст поежился от этой улыбки, поправил потертые рукава тужурки и этим напомнил о проблеме, которую следовало решить до начала операции.
— Только ты это, док… Не обижайся, конечно, но у тебя есть другая одежда? Просто в твоем нынешнем наряде нам даже края от занавески понюхать не дадут.
***
— Опускай! — скомандовал Рейке, и Эрех послушно разжал руки.
В недра старого колодца ухнуло человеческое тело, раздавшийся в предутренней тишине всплеск был оглушительным. Над заброшенными речными доками светлело небо.
За эту ночь Эреху удалось узнать много нового о теневой столичной жизни. Он, конечно, и раньше на неосведомленность не жаловался, но тут было другое. Эрех даже осмелился признаться себе, как это увлекательно, взглянуть на мир с обратной стороны. Несмотря на гудящие от напряжения ноги и разбитые костяшки пальцев, ночь принесла много интересного.
Например, он узнал, что чумных домиков для богатых в столице семь.
Они начали свои поиски в Черный час, когда дневной круг сменяется на ночной, и шли, все дальше углубляясь в недра той части Альмейры, куда сам он не отправился бы ни закакие деньги. Темные улочки, стиснутые кривобокими хибарами, занавешенные сушащимся тряпьем, провонявшие мусором, годами гнившим на чудовищно грязных мостовых. Магистратские сыщики и военные дознаватели не отваживались соваться в эти кварталы после наступления ночи в количестве менее отряда; Йон Рейке же чувствовал себя как дома.
Сначала они нырнули в узкий проулок, настоящую крысиную нору, где тилеец скрылся за драной занавеской, оставив Эреха, как он выразился, «подышать свежим воздухом». Четверть часа но-Тьен старательно дышал ртом, чтобы не затошнило от густого запаха мочи, и нервно стискивал в кармане флакон с помпой, куда залил масляную эссенцию жгучего перца. Отличное средство от прострелов в пояснице и уличных грабителей.
После чего они отправились искать, кто продает детям богатых семейств наркотики, завернутые в голубой шелк. В первом же притоне Эрех с неудовольствием понял, что длинная синяя мантия и круглая синяя шапочка — традиционный храмовый наряд служителей Наэмы — открывали двери, будто по волшебству. Мастер Рейке и тут оказался прав: когда он вытащил из плетеной корзины, на выбор, национальный наряд с символами дала Тьен и люто ненавидимый балахон, сыщик ткнул пальцем в последнее. Как он сказал? Люди всегда подтолкнут готового упасть святого, дай им только видимость падения.
Эрех и в ночных кошмарах не желал быть святым, но в глазах обычных людей простой одаренный часто приравнивается к одержимому божеством чудотворцу. Маслянистые ухмылки, многозначительные взгляды, предложение скинуть цену для «святого мастера» — все это было омерзительно, и он впервые испугался запятнать целительское одеяние. Местные в действительности верили, будто его в подобные заведения мог привлечь только аромат порока. Приходилось прилагать усилия, чтобы удержать на лице испуганную гримасу человека, впервые спустившегося на дно человеческой морали.
Йон Рейке же играл за двоих. Подмигивал, ссутулившись и подобострастно присюсюкивая при разговоре, непрерывно чесался, словно дня прожить не мог без какого-нибудь зелья, таинственно хмыкал и общался исключительно многозначительными намеками. Первый домик держала женщина, пол которой можно было угадать лишь по платью и слою краски на лице, так он умудрился отвешивать ей настолько пошлые комплименты, что, если бы стены могли краснеть, заалели б не хуже закатного солнца.
И все это ради того, чтобы получить ответ на один единственный вопрос.
Легенду, как назвал это сыщик, предлог для поиска, они разработали в лаборатории. Мол, некий уважаемый муж поделился с приятелями за ужином одним интересным снадобьем и теперь те, чтобы не заставлять бесценного друга отрывать от сердца самое дорогое, ищут, где бы самим его купить. Почему друга не спросят? А друг уехал на воды в Конаму и будет только через две луны. Очень, очень грустная история. Нет, уважаемая, мы не можем ждать, сами понимаете. Вот наш с вами храмовый брат тоже очень страдает.
Эреху во время этого спектакля полагалось только печально глядеть из-за плеча сыщика большими глазами и душераздирающе вздыхать, демонстрируя невыносимость страдания. Причем впустую; хозяйка домика торговала исключительно маковыми миражами.
— Если не получится стать доктором, сможешь сделать неплохую карьеру в роли брачного афериста, главное, моргай почаще, — сказал Рейке, когда они, не солоно хлебавши, вышли на улицу. После сладко-душных закоулков чумного домика вонючий воздух улицы показался морским бризом.
Скрипнув зубами, Эрех проигнорировал замечание, излишне меткое для того, кто знал его всего-то второй день. И тут же заработал взгляд, молниеносный, испытывающий. Как бы ни сложилось дальше, но Эрех верил, что к Рейке его действительно привела милость Наэмы. Сыщик умел делать моментальные выводы из совершенно незначительных событий, ничего не боялся и, судя по всему, совершенно не умел отступать.
— Пошли, проверим номер два по списку, — Рейке, вновь хлопнув но-Тьена по плечу, нырнул в очередную темную щель. Эрех поддернул сползающие шаровары и поплелся следом.
Во втором домике им тоже не повезло. Сначала они долго скреблись в незаметную снаружи дверь, потом, когда их впустили в узенькую прихожую, сильно напоминавшую размерами и атмосферой мышеловку, потратили уйму драгоценного времени на намеки и таинственные демонстрации. Хозяин к ним не вышел, а его помощники только носами вертели, да поигрывал мышцами стоящий в углу вышибала.
— Не то, — констатировал Йон, когда они в очередной раз оказались на улице и отошли достаточно далеко, чтобы их не было видно.
Эрех покосился в угол, где за кучей мусора, судя по характерным сопению, пыхтению и требованиям уплатить полляна вперед, продавалась женская любовь, и уточнил:
— Почему?
— Потому что у них не было причин отказываться от денег. И они не знали, о чем я прошу. Ну, что же, в результате минус два и пять в остатке. Нам в любом случае сегодня повезет. Хватит путаться в юбках док, до рассвета четыре часа, многое надо успеть.
— Вы так безоговорочно верите Повелителю Случая? — огрызнулся Эрех, не зная, как отомстить за выпад в отношении его внешнего вида. Широкая мантия была ему велика и, подпоясанная, топорщилась. От этого вскользь брошенная шутка становилась гораздо обиднее.
— Я верю в статистику, — отмахнулся сыщик.
Они потащились вглубь трущоб, где долго плутали, прежде чем нашли притон номер три. Этот действительно был похож на злачное заведение для богатых: большое деревянное здание с резными колоннами и балкончиком второго этажа, украшенное на входе расписными бумажными фонарями.