Без памяти влюбленная

Она вылезла из машины и пошла за Кэйлом вверх по бирюзовым ступеням.
— Чем занимаются ваши родители? — спросила она, когда он вставлял ключ в замочную скважину.
— Мои родители умерли, когда я был еще мальчиком. Они оба были пожарными, — ответил он, обернувшись к ней, и открыл дверь.
Так он стал круглым сиротой еще ребенком! Так вот почему он с такой легкостью пригласил ее к себе! Потому что он тоже когда-то обнаружил, что остался один на белом свете!
— Я надеюсь, вы любите животных, — неожиданно сменил он тему разговора.
Мадж неопределенно пожала плечами и вошла вслед за ним в дом. Их приветствовала огромная черная пушистая собака неизвестной породы. Она стала прыгать вокруг Кэйла, громко лая и повизгивая от радости.
— Мадж, знакомьтесь, это Перл, — сказал Кэйл, а потом обратился к собаке:
— Будь послушной девочкой, хорошо?
Перл тут же села, высунув длинный язык, и уставилась на Мадж своими большими карими глазами.
Мадж сделала шаг вперед, держа наготове левую здоровую руку, чтобы в случае чего отмахнуться от Перл. Но собака уткнулась холодным носом ей в ладонь, затем начала лизать ее своим шершавым языком, при этом ее пушистый хвост громко стучал по полу.
— О, какая она ласковая, — сказала Мадж, с улыбкой глядя на Кэйла.
Он ответил уже знакомым ей взглядом, сочетавшим в себе нежность и страстное желание. У нее снова участился пульс и сердце сладко заныло.
Минуту она стояла молча, будто вслушиваясь в свои чувства — оказывается, от них теплеет на душе и хочется жить, несмотря ни на что! Перл тихонько заворчала, и Мадж, словно очнувшись, посмотрела на собаку, та оскалила зубы, от одного взгляда на которые девушку бросило в дрожь.
— Кажется, я ей не понравилась, — испуганно проговорила она.
— Да нет же, наоборот, очень понравились, возразил Кэйл.
Мадж придала своему лицу ласковое выражение, надеясь, что собака воспримет это как проявление дружбы.
— Тогда почему она оскалила зубы?
— Это она так улыбается, — пояснил Кэйл.
Мадж вздохнула.
— Как вы сказали? — переспросила она, так как твердо знала, что собаки не улыбаются.
— Она вам улыбается. — Кэйл закрыл входную дверь и поставил пакет с вещами на журнальный столик. — Перл всегда улыбается, когда довольна.
Мадж с опаской посмотрела на собаку и, не делая резких движений, нагнулась и почесала Перл за ухом. Собака замерла от удовольствия.
— Я думала, что собаки выражают свои эмоции, только виляя хвостом.
— В этом отношении Перл является исключением, — отозвался Кэйл и направился на кухню. — Хотите пить?
Мадж выпрямилась и пошла за Кэйлом, а за ней следом заковыляла Перл.
— Давно она у вас?
Когда Мадж остановилась. Перл уселась рядом с ней, будто ожидая от нее какой-нибудь команды.
Собака с такой силой била по полу хвостом, что ее большое тело слегка подрагивало.
Кэйл открыл холодильник и достал кувшин с холодным чаем.
— Я нашел ее на пляже, когда она была совсем маленьким щенком. Утром я пошел пробежаться и вдруг увидел щенка, обмотанного колючей проволокой. Я снял с него проволоку, и, когда пошел домой, щенок увязался со мной. Поскольку ее хозяин не объявился, Перл осталась у меня. Не мог же я выгнать бедную девочку на улицу!
Мадж поняла, что ее ангел милосердия был одержим манией самопожертвования. Не надо быть психоаналитиком, чтобы понять, почему Кэйл стал работать в «скорой помощи». Случай с раненым бездомным щенком открыл многое в самом Кэйле и объяснил, почему он решил спасти ничего не помнящую девушку от казенной заботы миссис Саттер.
— Привет, крошка!
Мадж с удивлением уставилась на Кэйла, недоумевая, не ослышалась ли она.
— Это вы мне?
Кэйл достал два высоких стакана из буфета.
— Ну-ка, охлади их, Джильда, — обратился он непонятно к кому. — У нас в гостях милая леди.
Послышалось какое-то странное шипение, которое быстро перешло в истошный визг.
Мадж не удосужилась спросить, откуда доносится этот визг.
Потягивая ледяной чай, она осмотрелась. Стены кухни были выкрашены в мягкий белый цвет, который удачно гармонировал с плетеным столом и такими же стульями с разноцветными подушками на сиденьях. По углам стояли пальмы в кадках, то тут, то там висели кашпо с папоротником, что тоже придавало комнате дополнительное очарование. Перед окном, выходящим на восток, висели морские раковины, которые издавали странные воющие звуки, когда в открытое окно врывался свежий морской ветер. Она сразу полюбила эту комнату. Она ей напоминала… что именно?
 
— Не дуйся, кукла.
Мадж обернулась на резкий клекот. В большой металлической клетке сидел попугай невзрачной расцветки.
— Привет, Джильда, — поздоровалась Мадж с птицей.
— У нее очень странный для дамы запас слов, проговорил Кэйл извиняющимся тоном, удивляясь, почему интерес Мадж к его питомцам поднимает ему настроение. Наверное, потому, что большинство женщин, с которыми он раньше встречался, были или аллергиками, или просто не любили животных.
Мадж улыбнулась, и ее глаза сверкнули, когда она посмотрела на стоявшего рядом мужчину.
От ее взгляда приятное тепло разлилось по всему его телу… Очень опасное явление! Надо быть настороже! Внезапно он вспомнил цвет глаз Мадж в те минуты, когда ее начинало что-нибудь волновать, и ему захотелось узнать, как изменится их цвет, если он сейчас возьмет да поцелует ее в губы.
— Где вы ее нашли? — спросила Мадж, выведя его из глубокой задумчивости.
Джильда прогуливалась по клетке, время от времени поглядывая на Мадж.
— Я добрая, я добрая, — повторял попугай визгливым голосом.
— Вряд ли кто сомневается в этом, — давясь от смеха, проговорила Мадж.
Птица распушила перья и заклекотала, поняв, что ее похвалили.
— С Джильдой была целая история, — сказал Кэйл.
— Звучит интригующе, — бросив на Кэйла быстрый взгляд, ответила Мадж.
Он вздохнул.
— Я был на холостяцкой пирушке у одного нашего парня. Хозяин дома, где Джек снимал квартиру, давно хотел отдать Джильду «в хорошие руки».
Вот я и взял ее.
Она лукаво улыбнулась, беря протянутый ей холодный чай.
— Так, значит, холостяцкая пирушка, да?
Джильда села на жердочку и стала раскачиваться из стороны в сторону.
— Какая парочка! — произнесла она скрипучим голосом.
Кэйл отпил холодного чая и отвернулся.
Мадж погрозила Джильде пальцем.
— Так где была эта вечеринка? — спросила она.
Кэйл почесал в затылке.
— Дом стоит у шоссе, которое идет вдоль берега океана. Вы не знаете, где это.
— Отдай бабки, — произнес попугай с угрозой.
— Принимая во внимание недостойный благородной леди набор фраз Джильды, я бы постаралась ее научить новым словам.
— Не ломайся, красотка, — изрекла Джильда.
Кэйл смущенно закашлял.
— Это еще что! Несколько месяцев назад Джильда была совсем невыносима. Она научилась таким выражениям у своего прежнего хозяина, грубого опустившегося старика. Зато теперь она поет песни Пресли, Синатры и Бадди Холли, — похвастался Кэйл и, услышав мелодичный смех Мадж и взглянув на ее чувственные пухлые губы, заметил, что его мысли снова потекли в опасном направлении.
— Кого вы еще приютили у себя? — спросила Мадж.
— Только Фрэнки и Джонни, — ответил Кэйл. Эти два кота появились у меня сразу, как я переехал сюда.
Когда они допили холодный чай, Кэйл проводил ее в гостиную, где уже спала Перл на своем коврике в углу у дивана.
— Вашим питомцам явно повезло с хозяином, сказала Мадж, и ее глаза в одно мгновение вдруг подернулись грустью. Ей показалось, что Кэйл был единственным человеком в мире, кого волнует то, что случилось с ней.
Уж кто-кто, а он хорошо понимал, каково оказаться одному на белом свете. Когда его мать, Джоанна Перри, работавшая в пожарной команде, погибла при тушении пожара, с ним остались его братья и отец. А когда умер и отец, так и не оправившийся после смерти жены, появилась его родная тетка. Хотя Кэйл не был совершенно одинок, ему было знакомо чувство глубокой безысходной тоски по чему-то родному и неповторимому, по чему-то неуловимому, что со временем, к сожалению, забывается навсегда. Духи, которые любила мама, когда оставалась дома, или звук ее голоса, когда она читала книги сыновьям. Теперь он едва ли вспомнит ощущение тяжелой отцовской руки у себя на плече или его веселый смех.