Ведьмино Наследство

- Да ну тебя! – фыркнула и развернувшись, скомандовала кошке: - Идем в лес, травки учить.
Маруся муркнула, фыркнула, подмигнула Волкову! Да, да! Подмигнула! И, проворно спрыгнув с каменного забора, побежала по дороге не в сторону центра Ложечек, а в противоположную, в лесок. Я с самым гордым видом прижала к груди корзинку и пошла следом, прямая, словно натянутая струна. И клянусь, почти физически чувствовала на себе взгляд колдуна и его насмешку.
Не проникся он моей гордой позой. Ну и пусть!
Маруся бежала по изрытой колесами дороге, а я спешила за ней. Уже за первым поворотом, едва вошли в лес, расслабленно выдохнула и опустила руку с корзиной.
- Не спеши так, Марусь! – попросила кошку. Та остановилась, затем обернулась и муркнула, а потом свернула с дороги на узкую тропку, едва различимую в высокой траве. Я, естественно, поспешила за ней.
Лес здесь был редкий. Но воздух пах так, что голова кругом шла от запаха травы и цветов, потревоженных нашими ногами. А еще пахло хвоей и землей. Ароматы, напрочь отсутствующие в городе, где самым сладким является запах мокрого асфальта после ливня. Именно ливня, а не дождичка. Потому как потоки воды смывают всю грязь и вонь города. Это понимаешь, только когда окажешься в месте, подобном этому.
Вдыхая полной грудью воздух, следила за торчавшим из травы хвостом своей спутницы, стараясь при этом не потерять ее из виду. Мы уже свернули с тропки и шли прямиком через лес.
Пока я чувствовала себя нормально. Ни головной боли, ни тошноты, что не могло не радовать. А кошка знай себе бежит вперед и только хвост трубой, словно ориентир.
Вот лесные звуки, полные птичьего говора, разбавила журчащая вода. Где-то был родник.
Я прислушалась. Действительно. Журчало весело и хрустально. Даже я бы сказала, вкусно. Именно тогда, когда мы услышали голос воды, домовиха и приняла свой обычный облик, в котором ходила по дому.
- Туточки никого нет, - обрадовала она меня подходя и забирая корзинку. – Идем, Василисушка. Покажу озерцо и травы какие нужные у воды растут. Тока меня держись, покаместь с местными не познакомилась.
- С местными? – уточнила я.
Домовиха кивнула. Поправила рукой платок на голове и бодро зашагала вперед.
На смену траве пришла прошлогодняя хвоя и сухие листья, хрустевший под кроссовками. Ручей показался первым. Он тек серебристой нитью среди камней и трав. И несколько минут мы шли вдоль его звенящего русла, пока не вышли к обещанному озеру.
Честное слово, я себе представляла голубую заводь с кувшинками, цветущими на гладкой, словно зеркало, поверхности, отражавшей белоснежные облака. На деле это оказалось небольшое озерцо с мутной зеленоватой водой и ивами, склонившими свои ветки и купавшими молодые лисья. Были здесь и камыш, шуршавший на ветру, и спуск, изрытый следами зверья. Романтики ноль. И даже минус.
- Вот, значится, наше озеро! – сказала Маруся, уперев левую руку в бок. На правой висела пустая, пока еще, корзина.
«Болотце!» - мысленно поправила домовиху. Потому как иначе назвать эту муть язык не поворачивался.
- Ты к воде покаместь не ходи, - предупредила меня Маруся. – И меня держись. Сперва наперво я тябя с обитателями озера познакомлю. Шобы знали, кто ты такая. А то они, знаешь, себе на уме, как и всякие водяные!
Мне бы не стоило удивляться, но брови сами поползли вверх.
Это я что, сейчас увижу русалок и водяного?
Даже пятки зачесались от предвкушения.
Маруся тем временем подошла к воде. Спустилась к самой кромке, наклонилась, легко коснулась раскрытой ладонью глади.
- Не вражиной пришли, а с миром и добром. Не ругаться, а говорить, - и подняв ладонь, перевернула ее и дунула на влагу, оставшуюся на коже.
У меня даже глаза вытаращились, когда влага поднялась и, превратившись в синее сверкающее нечто, похожее на пыльцу, полетела, гонимая ветром, и рассыпалась над водой, в самом центре озерца. Прошла секунда-другая, и вдруг гладь озера, там, где упала пыльца, забурлила, будто в ее глубине пробудился гейзер. Выплеснулась китовой струей и на поверхность выплыла голова, зеленая, с кожей, покрытой бородавками и чешуйками. Два больших рыбьих глаза уставились в нашу сторону. Позади головы всплыло еще две макушки. Одна с синими волосами, другая с зелеными, цвета темной листвы.
- Это еще кто? – проговорила я и попятилась назад.
- Шшш, - приложила к губам палец моя спутница.
Головы поднялись выше, и теперь я могла наблюдать толстую жабу и ее, или его, свиту. А вот свита была очень даже ничего, если закрыть глаза на жуткую кожу девушек, отливавшую желтизной.
«Водяной и русалки!» - поняла я и подошла ближе к домовихе. Наклонилась, заметив, что Маруся повернула голову, явно желая что-то мне сказать. И не ошиблась.
- Это Роман, наш местный водяной. И его супруженицы, Мариша и Алла, - тихо шепнула информацию домовиха.
- Роман? – уточнила я шепотом.
- Он сябе новое имя взял. Ужо старый, могет и пошалить, - улыбнулась Маруся. – А прежде звался Богуславом.
- А жены его? – я поглядела, как три головы медленно гребут к берегу. Рук было не видно и казалось, их несет течение. Впрочем, может, они ушами подгребали? От такой мысли внутри, подобно икоте, родился смешок. Но я его доблестно удержала.
- Женки новые. Утопленницы, знаешь ли, - проговорила домовиха.
Больше поговорить не удалось, так как троица оказалась у берега. Впрочем, выходить они не спешили. Выглянули по пояс, да так, что я смогла разглядеть чешуйки, уходившие в муть озера. Видимо, под толщей воды прятались хвосты.
Роман оказался жутким и толстым. Чисто жаба и глаза такие, что оторопь берет. А девушки, если не обращать внимания на трупный цвет их кожи, были очень даже ничего. Особенно синеволосая.
- Приветствую хозяина озера! – поклонилась Маруся.
Я кивнула, не отрывая взгляда от жабьих глаз Ромочки. Тот тоже пялился с интересом. Когда он открыл рот, в свете дня блеснули мелкие и очень острые зубы. Ну пиранья, не иначе!
- Приветствую тебя, ведьма! – обратился сразу ко мне водяной. Слова было едва разобрать. Голос у Ромочки был как булькающая в канализации водица. Ишь ты! Понял, кто перед ним. Наверное, почувствовал мою силу.
- Просим разрешения собирать травы у твоего озера и ручья, - не обращая внимания на то, что на нее и не смотрят, продолжила домовиха. – Взамен обещаемси лечить и подсобить чем сможем, Роман.
- Договор такой же, как и с Серафимой? – уточнил водяной и, наконец, соизволил взглянуть на Марусю.
- Да, - кивнула она.
Утопленницы-русалки рассматривали меня с интересом, но молчали. Я же пыталась угадать, какая из них Мариша, а кто Алла. Судя по именам, они вполне могли быть из моего века.