Когда настанет время возмездия
В груди разрастается что-то огромное и до сумасшествия волнующее.
— О, да что вы, не стоит благодарности, я всего лишь не дал отчаянно влюблённой паре разлучиться, — небрежно причитает Марко, шабурша снегом под ногами. С каждым словом его голос звучит всё отдалёнyей. — И, кстати, чик-чик, с тебя горячие объятия после того, как сможешь отлепить от себя этого парня.
На мои губы прокрадывается маленькая улыбка — сложно устоять, когда всё вокруг вдруг становится таким родным и знакомым, словно никогда и не существовало того момента, когда я была готова содрать с себя кожу, лишь бы не проживать ещё один день.
Алек так и продолжает взирать на меня своим — моё сердце плавится — взглядом, даже не уступая морганию, дабы упустить меня из виду хотя бы на мгновение. И не то чтобы мне не нравился этот взгляд, просто я действительно переживаю, что моё сердце разорвёт от натиска чувств, что его переполняют.
— Мы должны встать, — молвлю едва слышным шёпотом.
Я мало придаю отчёта своим мыслям и словам, что слетают с уст. Мой мир в принципе только и делает, что разлетается и собирается обратно, просто пытаясь вернуть меня из состояния турбулентности.
Алек же, напротив, в состоянии полной стабильности. Он чётко качает головой.
— Нет, принцесса, мы больше вообще никому ничего не должны.
Его губы накрывают мои. Неожиданно, страстно и грубо. В поцелуе, в котором я перестаю существовать. У нас было много поцелуев: дерзких, голодных, чувственных и невинных. Но этот… он как первый глоток воздуха, после смерти. Наполняющий, оживляющий и самый желанный. Я вцепляюсь пальцами в воротник его куртки, сжимая их до боли, притягивая и пытаясь едва ли не продать душу дьяволу лишь бы даже и так несуществующее расстояние можно было сократить.
Господи, как же мне был он необходим всё это время!
Алек проводит рукой по моей щеке, шеи, достигает затылка и запускает пальцы в мои волосы. Второй рукой он пробирается мне за спину и, крепко обхватив, одним рывком поднимает, усаживая к себе на колени.
— Знаешь, если бы твои губы не были такими сладкими, принцесса, — говорит Алек, немного отстраняясь, но не слишком далеко, так как каждое его слово колышет дыханием нежную кожу губ, — то, скорее всего, я бы, — он вздыхает, втягивая глубоко воздух, — ну как минимум точно отшлёпал бы тебя, что решила погостить немного в Ордене без меня.
Да… Алек и его шуточки — боги, и за что я только их так люблю?
Но ничего не могу поделать с собой, я просто смеюсь, ощущая, как чувство радости топит грудь фантастическими ощущениями тепла.
Открыв глаза, вновь вижу взгляд тёмных, улыбающихся глаз. Я знаю, что за всем этим, в их глубине, томится боль, проблёскивающая маленькими звёздами на этом бездонном прекрасном небе, но не могу на ней концентрироваться, в ту же секунду чувствуя, как моя собственная боль — всех этих ужасных дней — отзывается, пытаясь пробиться наружу. Я не смею ей уступить, не сейчас, когда всё закончилось. Даже если затишье продлиться секунду, я собираюсь прожить его в максимуме восхитительных эмоций.
— Ты такой засранец, Алек, — говорю, проводя указательным пальцем по его скуле.
Он на мгновение прикрывает веки, наслаждаясь моим прикосновением.
— Я скучал по твоим попыткам растоптать моё чувство самодостоинства, — он перехватывает мою руку в свою и тянет её к губам, оставляя в центре ладони мягкий поцелуй. — К счастью для меня, оно слишком огромное, чтобы кому-то его одолеть. Но я определённо «за» продолжение этих милых попыток, в которые влюбился с первого дня нашего знакомства.
Алек дарит мне по-мальчишески хулиганскую ухмылку, прямо перед тем, как крадёт у меня маленький поцелуй. И ещё один, с наслаждением растягивает каждое соприкосновение наших губ. Через несколько мгновений, он отстраняется, чтобы торопливо расстегнуть куртку и сразу же накинуть её на меня, укутав и прижав обеими руками к себе. Я утыкаюсь лицом в изгиб его плеча и глубоко вдыхаю запах его кожи. На глаза норовят слёзы, мне хочется умереть в его крепких руках, лишь бы больше, кроме этого момента, в жизни ничего не происходило. Я понятия не имею, что именно сейчас ощущает Алек, но его тело немного колотит, когда он шепчет мне в макушку.
— Никогда так больше не делай, принцесса, слышишь? Никогда. — его голос ломается под тяжестью отчаяния в нём.
У меня нет сил отвечать, лишь много-много раз киваю, зажмуриваясь и сильнее зарываясь лицом в его шею. Несколько слезинок всё-таки сбегают с моих глазах, и я спешу их смахнуть, отстраняясь, но Алек тут же перехватывает моё лицо в крепкие горячие ладони. В его глазах непреодолимая боль, когда он вытирает большими пальцами слёзы, не отводя от моих глаз взгляда более уязвимого, чем тот, к которому я привыкла. Впервые мне жаль, что мы не можем вечно скрывать правду за шутками и сарказмом.
— Как вы нашли меня? — непонятно увожу ли я разговор сторону более приятных моментов или просто сама до сих пор не верю, что это всё происходит на самом деле.
Однако я тут же сталкиваюсь с тем, с чем, казалось бы, мы распрощались — это сиюсекундно отражается в карих глазах: они темнеют, в них появляется сосредоточенность и точно возрастает стена, за которой что-то скрывается.
Алек шумно сглатывает, словно ему тяжело это делать — не договаривать.
— Это довольно долгая история, — говорит он, проводя ладонью по моим волосам. — И как бы мне ни хотелось никогда не сдвигаться с этого места, здесь небезопасно. Гибриды повсюду, а я не собираюсь больше пренебрегать судьбой. Нужно увезти тебя отсюда, как можно, скорее.
Возможно, я ошибаюсь, не подумав о том, что ещё ничего не закончилось. Видимо для меня само присутствие Алека поставило точку во всей этой истории с моим заключением, но на самом деле, это не конец. Тем более, узнав хоть немного Виктора, я должна понимать, что он не из тех, кто отступает от желаемого, а мы по-прежнему на его территории. Кивнув, я поднимаюсь первой, и пока встаёт Алек, успеваю оглядеть местность. На глаза попадается куртка голубоглазого, но вместо того, чтобы заговорить о нём, я вспоминаю о более важном.
— Никола! — восклицаю, резко поворачиваясь к Алеку, но видимо слишком спешу, потому что меня тут же накреняет вправо от головокружения.
Алек ловит меня, прижимая к своей груди, где гулко стучит его сердце.
— Эй-эй, — тревожится он, осторожно поднимая моё лицо за подбородок и заглядывая мне в глаза. Ему хватает секунды, чтобы вынести для себя какое-то понимание. — Как давно тебя ранил гибрид?
— Минут пять… десять… — машинально начинаю отвечать, пока внезапно не понимаю, что мы отошли от темы. — Алек, что с… ооу!
Моё тело так быстро поднимается в воздух, что у меня снова кружится голова, а нарушение вестибулярного аппарата отбирает на мгновение дар речи. Мне хочется ударить Алека в плечо, что он не церемониться со мной, не позволяя спросить о важном, а просто поднимает на руки и сразу же уносит в неизвестном направлении с непроницаемо серьёзным лицом. Я бы зарычала, но у меня нет ни сил, ни желания сопротивляться этому приятному стечению обстоятельств. Однако вопрос по-прежнему без ответа, и я начинаю переживать, что он просто в очередной раз пытается уйти от него.