Траблшутер — 2

– Захар… – наклоняется ко мне Софья. – Ну, помогите им, пожалуйста.
– У меня нет такой задачи. Я должен вернуть ее домой. И, как обещал, отговорить отца от судов по ее похищению. Всё.
– Ну, пожалуйста!
– Нет, Софья, нет! Это не в моих силах, – шепчу ей в ответ.
– Зак, – взмахивает она руками. – Поможете – я прощу Вам Ваши вчерашние припадки!
– Чо?!
* * *
Трехчасовой мозговой штурм в машине выдал более-менее скармливаемую версию. Да только вот…
И я нервно хожу по офису, обдумывая детали.
– Софья, ты вынуждаешь поставить на кон мою репутацию! – они все как котята поворачивают головы вслед каждому моему движению, словно я бегающий по полу солнечный зайчик. – Я даже не знаю этих людей! Ты уверена, что…
– Успокойтесь, Захар! Это частная, анонимная благотворительная организация в которой работала Елизавета, до того как… А я была там больше двух лет волонтером. Там все девочки мне знакомы. Они уже поставили ее на учет. По-настоящему! Если будут проверять документы, то все подтвердят.
– Это ладно. Я должен иметь общую… тайну с пятнадцатилетней девчонкой. Выдав которую…
– Не девчонкой! Мамой. Малыша, которого Вы спасете сейчас. И мальчика ее любимого спасаете. Это принципиально разные вещи. Ребята будут молчать!
– Это сейчас, а через пару лет…
– А через пару лет Ваш заказчик будет счастливым дедом и будет руки Вам целовать за то, что Вы сделаете сейчас!
– И откуда такой дар убеждения?!
– А я на телефоне доверия в этом фонде работала, – поджимает она губы, пряча улыбку.
Б*яяяя… Сомнительно это всё!
– Захар Тимофеевич! – умоляюще складывает руки Катя. – Мы будем как рыбы об лёд! И никогда-никогда… Честно-честно. Только помогите!
Смотрю на часы.
Через час должны приехать их родители. Какого хрена я подписался на эту авантюру?
– Ну, детский сад, если вы облажаетесь…
– Пф! – фыркает Катя.
Бросаю на нее гневный взгляд.
Прячет нос в плечо своего Ромео.
– Детали все запомнили? Обманщики всегда попадаются на маленьких незначительных деталях.
– Давайте повторим все еще раз! – присаживается напротив них Софья.
И мы повторяем новую версию событий. Мне уже неоднократно приходилось готовить липовых свидетелей в суд. И я ловлю их за каждое слово и заваливаю неудобными вопросами.
Держатся на плаву! Катя даже выдает правильные эмоции на вопросы.
Софья листает на мониторе фотографии здания фонда, его сотрудников, их приюта.
Прокатит?
Не знаю…
Эх, Ментала бы мне сейчас сюда!
Звонок в дверь!
Обвожу всех взглядом.
– На кухню смойтесь пока, – киваю я парочке.
– Что они здесь делают? – недовольно кивает Ипишин на соседей.
– Ситуация несколько усложнилась, и я решаю Вашу проблему наиболее рациональными способами.
– А кто эта девушка? – смотрит на Софью.
– Обо всем по порядку!
– Юрий Палыч, Сергей Петрович… – киваю я отцу Вадика.
Мать сразу же отсаживается подальше от стола, а это значит, что решать будет отец.
– Во-первых, спешу вас поздравить, у вас будет общий внук. Давайте минуту помолчим и оценим все последствия этой новости. Каждый для своего ребенка.
Шокированно переглядываются.
– Мечта ваших отцов сбылась. Они породнились. Всё.
Ипишин идет пятнами, отец Вадика, наоборот, бледнеет.
– Пока попрошу без комментариев. Да, Вадику светит статья. А Кате светит остаться несовершеннолетней мамой-одиночкой. Срок уже приличный.
– Пойдет на аборт! – сжимает зубы Ипишин.
– Нет, не пойдет, – подсаживается за стол Софья. – Здравствуйте. Я представитель фонда «Содействие». Катерина обратилась к нам за социальной защитой… И мы включили ее в программу.
– В каком смысле? – ослабляет воротник Ипишин.
– Юрий Павлович, у Вас умная дочь, надеюсь, в отца. Теперь в ситуацию втянуты третьи лица, не частные. Серьезная организация. И в связи с ее несовершеннолетием они обязаны вести это дело совместно с опекой и правоохранительными органами.
– И что? Пусть ведут! Пусть посадят этого паскудника!
– Тихо-тихо… Дело в том, что в «Содействие» Катерина попала при попытке суицида. Как выяснили психологи, в связи с давлением отца. И это все запротоколировано. Вам ее не вернут, если начнется следствие.
– Че-го?!
– Да. Она попадет в долгую, сложную программу, где будут выяснять отцовство ее ребенка, жить будет в специальном приюте. Она не будет называть имен, чтобы спасти Вадика от судебных разбирательств. Она его любит. Ну, и Вы понимаете, что в такой ситуации Вас тоже будут рассматривать как потенциального совратителя?
– ЧТО?!
– Да. Такова процедура.
– Захар… Надо это как-то… Да меня мать ее… убьет! У меня должность… Это такой скандал!
– Вот… – киваю я. – У меня есть некоторые договоренности с куратором Катерины и руководством фонда. И если мы все сейчас проявим понимание и толерантность, то Вадик не сядет, а Катя спокойно вернется домой, без всех соц. служб и унизительных разбирательств.
Делаю небольшую паузу, давая им осмыслить весь масштаб трагедии.
– Естественно, она будет и далее курироваться сотрудниками фонда. Но они не будут запускать ее в программу, пока она не попросит об этом или не исчезнет. Тогда все документы пойдут в соответствующие органы.
Смотрю на Софью.
– Да, всё именно так, – кивает она.
– Итак, у нас два варианта. Первый – Вадик идет под суд, Катя – в программу фонда. Вы продолжаете многочисленные судебные разбирательства, тратя огромные деньги и уничтожая жизнь своих детей. Все несчастны. Второй – вы отчуждаете спорную землю в наследство общего внука, прекращаете суды, примиряетесь и даете детям жить спокойно, полноценной семьей. Без дальнейших попыток суицида, которые могут закончиться уже не так благополучно. Все счастливы. Даже ваши отцы, которые ДРУЖИЛИ.
– И сейчас, наверняка, незримо присутствуют при решении судеб своих внуков, – добавляет Софья.
– Решайте…
Тишина. Минуты идут.
Ипишин первым тянет руку Сергею Петровичу. Тот пожимает.
Мы дружно выдыхаем.
Перевожу на Софью хищный взгляд.
Ты не расплатишься, Фея!
    
Глава 3. Без эксцессов и с ними
Просыпаюсь только к следующему вечеру. Обещание Феи простить мне мои «припадки», без эксцессов прошедшее дело и сутки без сна – отличное снотворное. Бакс уже гарцует в коридоре.