Траблшутер — 2

– Конечно! Я уже все, что мог, заморозил. Заявление в прокуратуру лежит. Спасибо за оперативность, Захар. Если вдруг какая беда случится с твоей Стаей – обращайся. Я у тебя в долгу.
Обсуждаем еще пару моментов по его антирейдерской кампании, показываю ему несколько слабых мест, с которых они могут зайти. Всё, моя миссия закончена. Дальше – адвокаты и экономисты.
Одно дело сделано.
Теперь – второе. Посложнее.
Набираю Софью.
– Привет, Фея.
Сбежала от меня тогда. Проснулся – уже нет ее. После этого не говорили. А к Киту вчера заезжала… Ко мне – нет.
– Здравствуйте, – сонно.
Смотрю на часы. Двенадцать уже.
– Ты после смены?
– Мхм… что-то случилось? – обеспокоенно.
– Через сколько тебе позвонить?
– Да я уже, как-то… проснулась!
– Сонь… Помнишь, я тебе про деда Тимохиного рассказывал?
– Помню.
– Сегодня они приедут на ужин. Ты обещала помочь.
– М. Смотрины? – холодно.
– Да. Типа того. Он хочет с тобой лично познакомиться.
– Так срочно?
– Он на неделю ложится в стационар. И я хотел бы, чтобы эту неделю Тимоха не с охранником и домработницей жил, а с… нами. Поможешь?
– Что я должна сделать?
– Быть собой. По возможности, чуть менее напряженной, чем обычно. И приготовить ужин. Я приеду и помогу.
– Справлюсь сама.
– Я приготовлю что-нибудь мясное. Да и нам нужно почувствовать себя органично вдвоем в этой квартире…
Чтобы ты перед ним от меня не шарахалась.
– Хорошо, – вздыхает.
– На сколько их пригласить?
– На семь?
– Значит, я приеду в пять.
* * *
Софья молчит как замороженная, методично двигая ножом по пучку зелени. Попытки разговорить успехом не увенчались.
Уже практически все готово.
Стол сервирован. Она доделывает последнюю закуску. Я открываю вино.
Осталось достать из духовки мясо и поставить туда пирог.
На ней уже длинное аквамариновое платье, с закрытой шеей, но открытой спиной.
Это я купил. Да, пытаюсь хоть как-то отработать «испорченное» лавандовое. Тонкие жемчужные бусы. Сверху фартук.
Стаскиваю с тарелки одну канапешку с оливкой. Бросает на меня строгий взгляд. Но он тоже застывает и уплывает куда-то в пространство между нами.
– Как дела у Елизаветы?
– У нее все хорошо, спасибо.
– Передавай ей привет.
– От кого?
– Мы общались с ней. Разве она не спрашивала тебя, кто я такой?
– Спрашивала.
– И что ты сказала?
– Сказала, что ты мой начальник.
– И всё?
– Нужно было что-то еще?
– Ты не доверяешь сестре свои секреты?
– Не хочу никаких негативных переживаний для неё.
– Я – негативное переживание?
Её руки замирают.
– Что Вы хотите от меня услышать, Захар?
– «Ты».
– Что?
– Не надо говорить «Вы», перестраивайся.
Вздыхает.
Прикасаюсь к предплечью костяшками пальцев. Вздрагивает, немного отстраняясь.
– Софья, – провожу уверенней. – Это так неприятно?
– Я… – растерянно стягивая фартук.
Не могу так больше!
Беру ее руку. Пропускаю свои пальцы между ее. Сжимаю.
– Ну, давай… посмотри на меня.
Поднимает глаза.
– Я не сожалею ни о чем, что между нами случилось. Только о своей идиотской подаче этого. В остальном я…
Забираю из ее руки нож и, от греха, кладу на стол подальше.
Давай, Волк… делай это… делай это, она не подпустит тебя по-другому!
Подхватываю за талию под ее тихий вскрик, усаживаю на стол. Прячусь лицом в ее шее, вжимая в себя.
– Сонечка… ну, подскажи мне какой-нибудь антифриз! Как мне тебя разморозить? Строгая моя девочка…
И я со стоном целую ее шею за ушком. Медленно, ласково, настойчиво…
Замерла… не сопротивляется… молчит… дыхание сбивается…
Не спутай, Волк, не спутай…
И я медленно продолжаю, двигаясь губами по ее ушку.
– Соня… – утекаю от возбуждения. – Я губы твои хочу… Иди ко мне…
Прикасаюсь к ее губам. Замираю. Ее глаза закрываются. Я не целую. Только глажу их своими.
Дыхание ее горячее… губы открыты… мягкие…
От нетерпения по телу волнами идет дрожь.
Я даже не представляю, как мне остановиться, как не сорваться!
Всё разумное во мне гаснет.
Это же моё! МОЁ! Почему я не могу своё взять?!
И ее губы вздрагивают в ответ. Не могу сдержать стона удовольствия, облегчения…
Медленно… медленно!!! Пусть она! Пусть сама!
Такие нерешительные губки…
И я срываюсь, врезаясь в нее языком глубже.
Вскрик мне в рот. Я, бл*ть, почти кончаю от этого звука!
– Еще… еще… – уговариваю ее между поцелуями. – Дай мне свой язычок… ну…
И в какой-то момент чувствую, как она расплавляется во моих руках! Я слышу ее возбужденный стон.
Мы уплываем оба в этой неописуемой неге.
И понимаю, что возьму ее сейчас! Прямо на этом кухонном столе! И к черту, смету сейчас отсюда все закуски, да простит меня Софья!
Ну, не могу я… не умею… не хочу по-другому!!
Ты же моя, Фея… ты же вся моя…
Мои пальцы скользят по ее щиколотке, задирая юбку. Сжимаю ее бедро, съедая еще один такой о*уительно вкусный стон.
Ну, неужели!! Бл*ть, неужели… неужели я это получу!!! И я рычу от возбуждения ей в шею.
Звонок в дверь…
Застываем.
– Да ну на*уй! – взрываюсь я, отлетая от неё.
Она сжимается, распахивая глаза. Тяжело сглатывает.
Делаю несколько вдохов поглубже, пытаясь вернуть себе хоть какую-то адекватность.
Делаю шаг к ней. Два коротких мягких поцелуя в растерянные губы.
– Пойдем… – снимаю со стола. – Гости приехали…
* * *
Тимоха давно уже наелся и носится вокруг нас, периодически сматываясь на лоджию или пытаясь залезть на колени к Софье.