Траблшутер — 2

– Естественно, теневому, потому что такие вещи давно объявлены достоянием нации, и их продажа нелегальна.
– Естественно.
– Вы можете как-то доказать свое право на эту вещь?
– Перед государством? – смеется она.
– Нет. Мне.
– Вот фотографии, – открывает она их в телефоне.
– Вы что, храните шкатулку династии Мин на камине?!
– А где мне ее хранить? В ячейке банка? Должна же вещь приносить хоть какое-то удовольствие…
– Вы хоть застраховали ее?
– Смеетесь?
– Не как вещь династии Мин, естественно! Дали бы денег частному оценщику, он вписал бы что-нибудь более позднее и менее раритетное.
– Ну, где ж Вы были раньше?.. – закатывает она глаза. – Я не спец в антиквариате. А вот наши с ним переписки.
– Фамилия оценщика? Аккаунты, сайты…
– Вы что, собрались проверять мою информацию?! Они нагрянут туда в любой момент!! – раздражается она.
– Обязательно. Скиньте мне всю информацию, фотографии, переведите двадцать тысяч долларов и спокойной ночи.
– В самом деле? – ухмыляется она.
– Да, – устало протираю я глаза.
– Что-то ты засыпаешь, трабл-шутер… – высокомерная ухмылка. – Взбодрить?
Разводит бедра.
Мой взгляд неконтролируемо скользит ей под юбку.
Еще бы! С такими «голодовками» у меня скоро слюни будут на что угодно капать.
Но нет, конечно…
– Боюсь, что «плюс на плюс», Римма, не выдаст нужного напряжения сети, – она улыбается, закидывая ногу на ногу обратно. – Поэтому спасибо за предложение, я оценил. Но воздержусь.
– Зря… Все мужчины считают себя Доминантами. Но стоит только лечь в ноги правильной женщине, под острый каблук, и познать другую сторону власти… Это такая разгрузка психики! Подсаживаются с первого раза.
– Вы советуете? – улыбаюсь я. – Как терапию?
– Именно! Как квалифицированный психолог советую.
– Я обязательно подумаю об этом. Позже. А сейчас мне экстренно нужно думать про Вашу шкатулку.
– Надумаешь, позвони мне. Первая сессия для тебя бесплатно. Проверим твою шкуру на прочность, – встает она одновременно с моим членом.
Лежать! – закрываю я глаза.
Под каблуком ты уже был, Волков. И эту сторону власти познал. Ничего там сладкого нет. А шкура трещит, да. На*уй такие эксперименты!
Но тело не слушает никаких доводов.
Софья…
Это всё ты виновата, жадная девочка! Сколько можно?..
Протираю со стоном лицо руками.
Что там у нас?
Кит не в деле – это точно. Ему еще неделю хромать, как минимум.
Софья тоже пока не в тему.
Коркин, Ментал…
Набираю сначала Петьку.
– Доброй ночи, Коркин. Подъем!
– Да я, бл*ть, еще и не ложился.
– Давай, дуй в офис. Прямо сейчас.
– Волк, не могу я прямо сейчас! Я в участке.
Коркин – очень мирный и уравновешенный парень, и практически сразу до меня доходит…
– Аленка?
– Мхм… менты забрали за драку. Всё плохо. Пытаюсь разрулить.
– Вот зараза мелкая! Адрес скидывай, приеду сейчас.
* * *
– Я, бл*ть, не могу больше с ней! – нервно курит на крыльце Петька. – Ни*ера не слушает! Вообще нет тормозов. Вообще!! Коза!!!
– Сейчас установлю.
После непродолжительных баттлов в ментовке, отваленного бабла пострадавшей стороне и следаку, я вывожу их на улицу, к машине.
– Три часа, – смотрю я на часы. – Три!!!
– Алёна в машину. Коркин, покури пока и такси ей до дома вызови.
Открываю ей переднюю дверь, рядом с собой. Не первая наша встреча. Она знает меня.
– Где живет твоя мама?
– Под Кемерово, в деревне.
– Отлично. Послушай меня, дорогая. Завтра ты берешь свой паспорт, покупаешь билет до Кемерово и исчезаешь в этих сибирских топях. Поняла?
– Да с чего это вдруг?! – начинает дерзить она.
– Потому, что если ты этого не сделаешь, то я прямо завтра увольняю твоего брата. А если я его увольняю, то не только тебе, но и всем твоим сестрам придется паковать вещи и валить до мамы. Он же всех вас тут содержит, кормит, учит, одевает. Тренировки твои оплачивает, телефоны, маникюры… – киваю на ее руки. – И только потому, что я позволяю ему столько зарабатывать. Он ведь студент. Да и в школу тебя я по своим связям устроил. Ты забыла?
Молчит.
– Ты мешаешь ему работать. А значит, срываешь работу и мне. Вместо того, чтобы выполнять свою работу, мы вытаскиваем твою задницу из ментовки. Я теряю деньги. Большие. Ты охренела, девочка.
Обиженно сопит.
– Я тебе ни брат, ни папа. Меня твои проблемы зае*али. Или ты сваливаешь в Кемерово, или я его увольняю. Выбирай.
Губы дрожат, поджимает их, глаза на мокром месте.
– Не надо решать мои проблемы! Я сама их буду решать!
– Пошли.
– Куда?..
– Заберу обратно бабки, вернешься в камеру. Завтра снимут побои, сядешь по статье. После всех твоих приводов других вариантов у тебя не будет. Отсидишь по малолетке. Выйдешь. Страшненькой, облезлой, больной, затраханной надсмотрщиками. Накосячишь опять. Сядешь еще. Романтика! Хочешь?
– Нет.
– Тогда вали в свою глушь, быкам там деревенским челюсти ломай. Дай доучиться брату и сестрам.
– Захар Тимофеевич, я больше не буду, – ревет. – Я не хочу туда.
– На зону или в деревню?
– Никуда не хочу-у-у…
Выдерживаю паузу минут в десять, наслаждаясь осознанными рыданиями.
– Ну, пожалуйста. Не увольняйте брата. Я обещаю!
– Короче, Алёна. Я последний раз добрый. Бить только по моей команде «фас», остальные проблемы решать в разговорном жанре, поняла? Обижают – жалуйся брату. Исключение – нападение, изнасилование. Всё. Поняла меня?
– Поняла.
– Иди.
– Захар Тимофеевич, а возьмите меня в стаю? – шмыгает носом. – Я тоже работать могу! Как Никита ваш.
– Еще не хватало мне проблем! Какой ты Волк?! Выдержки ноль, косяк на косяке. Да и глупая, к тому же. Разве умная будет так брата подставлять? В стаю она захотела… На тебя ж положиться нельзя. Работай, Алёна, над собой! А пока – брысь отсюда.
Вся зареванная выходит.
Ах, эта нежная психика кикбоксёров! – закатываю я глаза.