Ты моя, Птичка!

Чертова жизнь.
Утренний звонок подпортил и без того паршивое настроение.
— Да? — сонным голосом ответил я на звонок.
— Здравствуй, Антон.
— Привет, коль не шутишь.
— Странно ты мать приветствуешь?
— Странно, что мать, которая меня на дух не переносит, уже второй раз за неделю звонит.
— Не преувеличивай. — разозлилась.
— Что тебе нужно в этот раз? — устало спросил я.
— Лёне нужна твоя помощь.
— Опять? — я даже проснулся как-то сразу.
Лёня. Леонид Громов. Мой старший брат. Брат только по матери. Его отец самая большая любовь нашей мамы. А мой — самая большая ошибка в ее жизни. Как, в принципе, и я. Я тоже ошибка, случайная. Не знаю, что там у нее вышло не по плану. Презерватив порвался или пьяна была. Но залететь от Станислава Громова она была не должна. Но… судьба посмеялась. И вот он я.
Аборт она не сделала только потому, что батя пообещал ей голову открутить, сказал, чтоб рожала его ребенка по любому. Она и родила. Меня.
Наверное, так бы и сбагрила меня отцу прям с роддома. Но тот заставил меня растить, мол, ребенку нужна мать, хотя бы первые десять лет жизни. За это пообещал обеспечивать и ее и ее сына от первого брака.
Согласилась. И жила, по сути, припеваючи. Оплачивала услуги няни, ходила по косметологам, спа-салонам и к фитнес-тренерам. А когда мне исполнилось девять лет, она познакомилась с моим отчимом. Через два года родилась Галчонок. Моя сестренка.
И пусть семья у нас не маленькая, а даже очень большая, но почему-то прихоти Лёни оплачиваю я. А оно мне надо?
— У него проблемы. И он твой брат.
И вот так всегда.
«Он твой родной брат, Антон. Ты должен ему помогать. Я твоя мать. Растила тебя, рожала, мучилась при беременности, а ты не благодарный, такой же, как твой отец. Эгоист».
А в ответ на все это:
— Сколько? — устало выдыхаю я, не дожидаясь новых обвинений в эгоизме.
— Сто тысяч.
— На что хоть в этот раз?
— Проигрался немножко. Обещал завязать в этот раз.
— Ага, слышали, проходили.
— Он мой сын. Я знаю, что он сдержит слово.
— Я тоже твой сын, если не забыла, — напоминаю я.
— Я помню. Жду перевод.
Спасибо что ли сказала бы, ну или пока на худой конец.
Сам себе усмехнулся. Когда мать последний раз говорила мне спасибо? Или действительно интересовалась моими делами, потому что интересно, потому что переживает? Не припомню. Вроде, не было такого.
Смотрю на часы на своем телефоне. Семь утра. Ну, спасибо, мамочка.
Не спишь сам, разбуди ближнего своего.
Набираю номер.
— Да? — бодрый голос в трубку.
— Ты что не спишь?
— Нет, работаю.
— Так рано?
— Так поздно, Гром! — усмехается собеседник. — За твоей девчонкой слежу.
— У дома?
— Нет, она куда-то на маршрутке едет с утра.
— Сава, отпишись потом, куда она с утра пораньше намылилась и сделай пару фото, если не трудно. А потом можешь смениться.
— Понял. Сделаю.
Скинул звонок и перекатился на край кровати. Встал, потер лицо и пошел приводить себя в норму. Нужно в клуб. Сегодня проверка из налоговой.
Приняв душ, поставил варить кофе и услышал пиликающий телефон. Посмотрел.
Черт. Забыл совсем. Мать наяривает уже по пятому разу.
В онлайн перевожу нужную сумму на ее счет.
Затем смотрю смс от Савы. Сначала фото.
Всего три.
На одной Вася говорит по телефону и задумчиво улыбается, глядя куда-то вверх. Красивая. Милая. Лакомый кусочек.
Про то, что у нее кто-то есть, думать совсем не хотелось.
Не будет.
Вторая фото немного смазана, но четко видно, что она куда-то спешит.
Третья — она смеется. Смеется так заразительно, что я сам улыбаюсь, когда рассматриваю ее лицо. Такое родное и близкое и в то же время позабытое. В каких-то деталях стертое из памяти.
В следующих смс Сава пишет адрес супермаркета. График работы. Не понял. Перезваниваю.
— И что это? — спрашиваю у него.
— Она работает в этом магазине. По залу. На подхвате, так сказать. Я поговорил с одной из сотрудниц. Работа так себе. График у нее с восьми утра, до десяти вечера. Не позавидуешь. График на выбор. Твоя работает пять дней в неделю.
— Черт. Узнайте где ее родители и сестра. С ней живут?
— Сделаем.
Сбросил вызов и сделал глоток горячего кофе.
Попытался выкинуть ее из головы. Сегодня много работы. Очень много.
… Но в девять пятнадцать вечера я стоял у супермаркета, в котором она работает. И ждал,… хотел вновь посмотреть на нее, пусть издалека. Пусть. Еще разок взглянуть на ее шикарные волосы.
    
Глава 5
Антон
Восемь лет назад
Вася так и не вышла смотреть на салюты. Лиза пыталась заговорить со мной. Что-то спрашивала, смеялась. У меня же, напрочь пропало настроение.
Ушел от ребят рано. Лиза сказала, что пойдет со мной, мол, одна боится, проводить ее надо.
Смотрел на сестру Васи и не понимал, как они могут быть близнецами? Ведь они такие разные. Не похожие.
У наших домов Лиза спросила.
— Завтра пойдем гулять?
— Не знаю. Посмотрим. Передавай Васе привет, хорошо? — почему-то не смог промолчать про Снегурку.
— Ага, — она насупилась и уже развернулась к дому, но неожиданно повернулась обратно и вновь поцеловала меня. Теперь в уголок губ. Я отшатнулся и уставился на девицу, что, подмигнув мне, ускакала домой. И только потом я заметил, как шевельнулась занавеска в доме Птичкиных. Почему-то мысль о том, что Вася видела этот поцелуй, клала какой-то тяжелый камень на сердце. Заставляя чувствовать себя виноватым.
Я не видел Василису вплоть до третьего января. Часто выходил на улицу, смотрел, заглядывал в окна их дома, наблюдал за ее родителями и сестрой. Но Васи не было. Может, приболела?
И вот вечер третьего января, я в очередной раз выхожу на улицу и вижу, как по тропинке к дому соседей идет Василиса, неся в руках пакет.
Хотелось смеяться и кричать, настолько я был счастлив. Побежал к ней на встречу, она меня заметила и тут же остановилась, даже шаг назад сделала, но я то не тормозил. Мчал, как клюнутый в попу и, конечно, не заметил гололеда под снегом. Прилично так взмахнув руками и ногами, грохнулся на снег, сильно потянув правую нижнюю конечность.