Право первой ночи. Жар трёх сердец

Эдхар укладывает меня на кровать и накрывает своим телом. Я послушно развожу ноги, понимая, что сейчас произойдёт. Желаю этого не меньше мужчины. Там, где он ласкал, всё горит и пульсирует.
— Пожалуйста, — шепчу в губы ваннора. — Мне кажется, что я сейчас умру, если не… Ах!
Боль пронзает всё тело, но она милосердно короткая. Я выдыхаю, ощущая её утекающую волну, и смотрю на Эдхара. По его подбородку стекает бордовая струйка. Это я укусила? В следующий миг это становится последним, что меня интересует, потому что мужчина начинает медленно и осторожно двигаться.
Он то наполняет меня, будто захватывает очередную крепость… то освобождает, покидая завоёванную территорию, чтобы снова вернуться. И эта бесконечная битва на острие меча, на сладкой грани боли пронзает каждую клеточку моего тела нестерпимым удовольствием. До дрожи, до безудержного желания нырнуть в пропасть под названием безумие страсти.
Я впиваюсь ногтями в плечи Эдхара, сама не замечаю, как раздираю его кожу в кровь, но ваннор будто не чувствует этого. Словно в пылу сражения, не обращает внимания на ранения, стремясь быстрее достичь победы.
И я хочу того же!
Сторона жизни, которую мне открывает мой первый мужчина, ошеломляет и обезоруживает меня. Я и не предполагала, что может быть… так. Что я становлюсь с другим человеком одним целым — телесно, чувственно, магически — и в то же время взаимодействую с ним.
Лёд и пламя.
Все грани наслаждения.
Все оттенки боли.
Огонь моего дара затейливо переплетается с ледяными иглами Эдхара. Эта сила разливается по комнате, заполняя пространство жалящим холодом, обжигая стены до черноты смертоносными языками. Свечи плавятся на глазах, роняя восковые слёзы на пол. Мгновенно съеживаются занавеси, исчезают мягкие ковры, разваливается стол… Пепел, что оставляет моя магия, тут же покрывается инеем.
Белое на серебристо-сером кажется прекрасным.
И в момент наивысшего пика, глядя в абсолютно чёрные, будто самая смертоносная бездна, глаза Эдхара, я понимаю, что ошиблась. Не такие мы и разные, как я утверждала. И пусть наша магия совершенно противоположна, это не спасёт меня от жестокой судьбы.
Не освободит от нависшего над нашим родом меча. Вот-вот произойдёт то, чего я так долго боялась. Магия вырвется, и тогда пламя выжжет эту землю дотла. Что не сумел достичь враг, сделаю я сама. Уничтожу свой дом и себя.
Как Тетал.
— Не надо…
По щекам текут слёзы. От бессилия отказаться от любви ледяного мага, от невозможности оттолкнуть его. От страстного желания получить без остатка то, что он мне даёт. Насладиться им…
Сгореть в нём.
— Умоляю, остановись! Я не хочу…
Эдхар замирает надо мной и, тяжело дыша, рычит:
— Снова мне лжёшь?!
— Это правда. — Смотрю в его глаза и кусаю губы. — Да, часть меня желает тебя. Но…
«Вторая готова умереть от страха перед тем, что произойдёт после. Как же я ненавижу свой дар!»
Так и не могу произнести эти слова. Но это и не требуется.
— Боишься и ненавидишь, — ледяным тоном подытоживает ваннор.
Лицо его обретает каменное выражение, будто заострённые от страсти черты мне лишь привиделись. На миг мне кажется, что Эдхар исполнит свою угрозу получать своё право где, когда и сколько хочет. Но мужчина цедит проклятие и, выходя из меня, перекатывается на спину.
Сразу становится холодно и одиноко. Я сжимаюсь в комок и подтягиваю колени, обнимая их. Меня трясёт от ужаса перед тем, что едва не случилось. А в груди ноет от разочарования, словно я отказалась от чего-то очень важного. Будто отступила от мечты.
Ваннор резко поднимается и, не глядя на меня, сдёргивает с кровати частично уцелевшую простыню. Вытирает с себя мою девственную кровь и обёртывает ткань вокруг бёдер.
— Я получил что хотел. — Голос мужчины морозит сильнее его магии. — Ступай к Леорасу. Готовьтесь к коронации.
Он быстро покидает почерневшую, перекорёженную комнату, в которой я чувствую себя таким же пеплом. Потому что, открыв правду ваннору, я увидела её и сама.
Да, я искренне ненавижу Эдхара. Но часть моего сердца навеки принадлежит ему.
    
Глава 14
«Я получил что хотел».
Почему даже при воспоминании об этих словах холодеет в груди? Я должна радоваться, что ваннор отступил. Молить богов, чтобы не передумал и не потребовал своё право вновь. Три дня я не могу нормально спать, ежесекундно ожидая визита Эдхара. Но с той ночи мы не встречались.
И всё же, почему он не пошёл до конца? Увидел слёзы? Нет, ваннора это бы не остановило.
«Боишься и ненавидишь».
Как приговор. Но кому? Сердце убыстряет свой бег, перед внутренним взором возникает каменное выражение лица Эдхара. Будто другой человек. Нет, не человек. Лёд!
— Искорка?
Вздрагиваю и, выныривая из воспоминаний, смотрю на жрицу. Лицо Сиель кажется безмятежным, но в глубине глаз притаилась тревога.
— Тебе дурно? — заботливо интересуется женщина.
Киваю, не в силах объяснять, что меня мучает. И это тоже угнетает. Раньше я могла рассказать Сиель всё, не заботясь о том, что подумает жрица. Но это время безвозвратно ушло. Ночь с ваннором разделила жизнь на до и после. Разбила надежду на то, что я не такая, как Тетал. На то, что лёд не усилит пламя.
То, что происходило в спальне, оставило в моей душе незаживающий след. Кровоточащую рану. Искоса смотрю на кровать. Её починили, стены выбелили, на окна повесили новые шторы. Но я будто ничего этого не вижу.
Лишь его лёд и моё пламя. Ошеломляющий вихрь невероятной силы, сметающий всё на своём пути, но не вредящий нам. Никто до сих пор не смеет и заикнуться о том, что здесь произошло.
Все знают, что Эдхар сильнейший маг Зивера. И ни для кого не секрет, что я унаследовала дар очистительного пламени. Жрица уверена, что я изливала огонь магии в свою первую брачную ночь, но лёд ваннора остановил его. И я не собираюсь разубеждать Сиель.
— Мне совсем не спится в последнее время, — жалуюсь и слабо улыбаюсь.
— Всё изменится, моя милая, — обнимает меня жрица. — Сегодня коронуют Леораса, и вы будете жить как муж и жена. Мужчина разделит твой дар, поможет обуздать его. Ты же… — Она отстраняется и смотрит пристально. — Принимала лекарство?
— Уже ничего не болит, — торопливо заверяю я, краснея. Отворачиваюсь и, предупреждая следующий вопрос, добавляю: — И не кровит. Зелье помогло.
От мысли, что эту ночь мы проведём с Леорасом, бросает в дрожь. Он не тревожил меня эти три дня, лишь справлялся о здоровье и приносил цветы. Кажется, с немагом спокойно, но сейчас я сомневаюсь даже в чувствах мужа.