Зря ты нанял меня, артефактор!

 
Глава 1. Новый заказ для воровки
Всем бунтующим, всем смиренным,
всем заблудшим,
сошедшим с пути —
посвящается
Ноль.
Еще ноль.
Еще…
Пятый по счету ноль в чеке заставил меня только отрицательно покачать головой.
— Как бы вы ни увеличивали сумму, это не мой профиль. Я просто не беру такие заказы, — максимально спокойным тоном объяснила я.
Потом поднялась и вежливо указала рукой на дверь:
— Было приятно пообщаться. Удачи вам с поисками исполнителя.
Но пожилой мужчина в богатом бархатном костюме не спешил подниматься из посетительского кресла. Мы находились в моем кабинете: стены, обшитые красным деревом, карликовое дерево в кадке, почтовые вороны в огромной клетке. Большое круглое окно в эльфийском стиле выходит на тихую холмистую улицу Непрощенных: по ночам ее подсвечивают светлячки и оранжевые бумажные фонари, свисающие с острых крыш. 
Мой кабинет выглядит респектабельно и находится в дорогом квартале столицы, но по сути это — кабинет воровки. Я — воровка.
Джеремия Барк к вашим услугам.
Я все еще держала руку приглашающе вытянутой в сторону двери, когда заказчик тяжело вздохнул.
— Я понимаю, что это не ваш профиль… — он задумчиво подкрутил густые серебристые усы. — Но господин Мокки Бакоа лично направил меня к вам. Мне очень важно заполучить этот амулет именно сегодня.
Мужчина достал из кармана конверт из темной бумаги и протянул мне через стол. Я нахмурилась и разломила восковую печать со знакомым оттиском в виде острой рыбьей косточки. Письмо внутри было написано явно второпях.
«Джерри, помоги ему».
И никаких больше объяснений. Никаких «пожалуйста». Все очень лаконично. Истинный Мокки Бакоа, король Гильдийского квартала. «Rex verba sunt pensanda portabat aurum» — «Слова царя на вес золота», как в поэме Ристохана, написанной на мертвом нитальском языке, предположительно иномирном.
— Ладно, — вздохнула я, убирая письмо в карман. — Тогда расскажите подробнее, что за амулет вам нужен и откуда его надо украсть.
Старик в бархате ласково улыбнулся.
— Не откуда, а у кого, госпожа Барк. Хозяина амулета зовут Тилвас Талвани, он аристократ и сегодня на закате должен приехать в наш город…
***
Проводив заказчика, я бросила взгляд на часы.
До заката оставалось достаточно времени, а значит, я могу поискать дополнительную информацию об аристократе Тилвасе Талвани. Никогда не стоит идти на дело неподготовленной, даже если это дело и яйца выеденного не стоит, как сегодня.
Я написала запрос для информатора, попрыскала бумагу своими любимыми духами — сандал, кедр, пачули — и, достав из клетки одного из воронов, прицепила записку ему на лапу. Всего у меня живет шесть почтовых воронов, и я назвала их по именам богов-хранителей. Можно сказать, это моя маленькая месть: держу богов на побегушках… Но и кормлю. И ухаживаю. И глажу по антрацитовым лоснящимся перьям по вечерам.
— Лети в цветочную лавку, Карланон, — велела я, распахивая окно и выпуская гордую птицу на волю.  — Принеси мне немного данных о Тилвасе Талвани.
С хриплым карканьем ворон развернул крылья и понесся прочь между черных и красных крыш столицы.
Вообще, обычно я не граблю живых людей.
Моя специализация — розыск легендарных артефактов, поэтому чаще всего я работаю на древних кладбищах, в затонувших святилищах и заброшенных монастырях. Чуть реже — в фамильных склепах и средневековых библиотеках.
По мнению коллег из Полуночного братства, я даже не совсем воровка. Так, расхитительница гробниц. Авантюристка. Гильдийская принцесса. И если вам почудился комплимент в последнем словосочетании — вам почудилось. Это, скорее, пренебрежение. И отторжение чужачки.
Прошло уже пять лет с моего появления в квартале гильдий, но я до сих пор слегка выделяюсь среди большинства воров. Например, иногда по привычке цитирую классические поэмы на мертвых языках. Еще у меня чересчур гордая осанка: в детстве я училась гимнастике, танцам и стрельбе из лука, это не вытравишь. У меня есть ученая степень, полученная в лучшем университете страны по одной замечательной дисциплине, но… Так получилось, что сейчас я преступница.
Да.
Так получилось.
Никто во всем этом городе, кроме черноглазого психа Мокки Бакоа, понятия не имеет, откуда я тут взялась. И в моих интересах, чтобы так оставалось как можно дольше.
…Почтовый ворон, вернувшийся ко мне от информатора, передал, что господин Тилвас Талвани сегодня в восемь вечера будет проезжать в своем экипаже сквозь Плачущую рощу.
«Ты сразу узнаешь его карету, — писал мой любимый информатор Жан по прозвищу Герань, ибо для прикрытия держит цветочную лавку. — Экипаж очень вычурный, с золотыми узорами в виде птиц.
Этот господин Талвани — настоящий светсткий бездельник. Последний представитель угасшего рода Талвани, он бессовестно прожигает жизнь. По окончании университета он уезжал куда-то на север на несколько месяцев, а вернувшись, продал свой фамильный замок. Когда его укоряют в безалаберности, он говорит, что занимается волшебством, но, если спросить о деталях, он сразу рассмеется и попробует тебя соблазнить, заявив, что лучше покажет свое волшебство на практике. (Пишу это, и меня уже тошнит, Джерри!).
Талвани вхож во все знатные дома Пика Волн, его постоянно видят на приемах у наместника Исцинари. Он удивительно хорош собой, но очень неприятен, как и всё бессмысленное в этом мире. Амулет, который тебе нужен, всегда болтается у него на груди, как очередной признак дурного вкуса.
В общем, Джерри, просто сорви побрякушку и убегай — это изнеженное чучело тебя ни в жизни не догонит».
Изнеженное чучело!.. Какая прелесть. Жан всегда был силен в метафорах.
Что ж, подстеречь красавчика в Плачущей роще — отличный план.
***
Я надела замшевые штаны, свободную майку и длинную кофту с капюшоном. За пояс — дротики со снотворным и метательные ножи. На указательный палец — кольцо иллюзий, благодаря чему мои синие волосы — ведь я чистокровная шэрхен — стали казаться черными, не такими приметными. На другие пальцы — еще перстни с полезными функциями. Я вообще люблю артефакты: тут подсветка, тут чары, тут электрический удар – и жить становится интереснее.
— Аррьо, ребятки! — крикнула я воронам на прощанье, и они ответили неравномерным птичьим гвалтом.
Аррьо — это шэрхенмистовское «пока-пока».
Мой путь лежал через центральные районы Пика Грёз.