Итого или грозовые облака (СИ)

— Иваныч, по-моему, там Ренат.
— Где? — вскинулся тот и выхватил из ее рук карабин.
— Точно, — прошептал он, присмотревшись.
— Хочет убить животных, — вновь прошептал он.
— Но их там двое! — чуть не вскрикнула Натка, — Да и охранник не спит!
— А это плохо, — прохрипел Иваныч, — Надо бы помочь, но только не понимаю всей картины. Подождем, еще успеем.
Он продолжал наблюдать через визор, а Натка смотрела во все глаза. Тут, как назло, набежали тучки и луна скрылась. Темнота окутала поляну и видно было только спящих и сидевшего у костра. Тот тоже клевал носом, склоняя голову на грудь. В это время послышалась какая-то возня, и дикий визг взлетел над поляной. Охранник подскочил, и за ним быстро поднялись и остальные. Пока соображали что и почему, Иваныч скомандовал «вперед» и начал стрелять от живота. Натка тоже стреляла в освещенные, охваченные паникой фигуры. Она не знала, попала ли она или это все очереди автомата Иваныча, но те бандиты упали, не издав ни одного выстрела. Они даже не успели взяться за свое оружие, лежавшее рядом, так все произошло быстро.
Иваныч подбежал к костру и оглядел картину боя. Все шестеро были убиты. Они лежали в разных позах, а некоторые даже упали в костер, и уже пахло горелым мясом. Он с Наткой оттащили их в сторону и оставили в тлеющих одеждах. Гасить было нечем, в темноте не было видно фляг с водой. Да и зачем? Они-то не жалели людей, которых взяли в плен для развлечений.
— Собаке и собачья смерть, — сплюнула Натка, отталкивая ногу одного из убитых, оказавшегося в костре.
И тут увидели, как к ним подходит фигура человека. Насторожились, выставив оружие, но потом поняли, что видят Рената. Тот шел пошатываясь. Около костра остановился, и ноги его подкосились. Он бы и сам рухнул в костер, но его подхватил Иваныч и посадил на одну из постилок, оставшихся от бандитов. Натка подскочила и присела рядом.
— Ты как? — спросил Иваныч, оглядывая парня.
Было плохо видно, но он все равно углядел, что тот сильно покалечен. Разорванная одежда и темные пятна, указывали на кровь и раны. Натка быстро доставала из медсумки бинты и шприц с инъекцией болеутоляющего. Надо было срочно уходить, и Ренат должен был идти сам или хотя бы с помощью.
— Оставаться на месте нельзя — слишком пошумели мы здесь, — приговаривал Иваныч, бинтуя Рената поверх порванной рубашки, — А ты хватай оружие и вещмешки, что найдешь и в путь. Надо уходить как можно дальше. Думаю, что с этим сможем уже дать отпор.
Натка кинулась к мешкам и хватала только те, которые попались под руку. И еще автоматы. Их было шесть, но она взяла лишь три. И так было слишком тяжело нести вместе со своим карабином. Зато вытащила из оставшихся рожки с патронами и сунула их в мешок. Взяв в руки горящую ветку, подбежала к месту, где лежали чупакабры. Ей было любопытно посмотреть на них ближе. Осторожно подошла и осветила. Они были мертвы: все в крови, с оскаленными мордами, и мертвы.
— Неужели Ренат один смог справиться с этими чудовищами? — качала та головой, — Да-а! — протянула она, пробуя носком сапога трупы монстров, — Силен! И теперь их только две. Уже спокойней. Хотя, разве так можно говорить? Даже одна из них могла наделать много бед, и быстрая смерть была бы лучшим исходом в такой встрече.
Натка повернулась и скорым шагом двинулась за Иванычем и Ренатом.
Они уходили с места битвы — первой битвы за свои жизни.
  
Глава 11
 
Иваныч объявил привал через три часа ходу по лесу. Он спустил с плеч руку поникшего Рената и медленно опустил того на землю. Потом свалился сам рядом. Натка присела около них, уже не чувствуя ног. Луна светила ярко, изредка прятавшись за тучи. Уже немного серело небо.
— Видимо скоро рассвет, — думала она, вконец, обессилившая.
Свалив с уставших плеч автоматы и карабин, сняла со спины два мешка и откинулась навзничь, прикрыв глаза. Если бы сейчас на них напали, то ни она, ни Иваныч не смогли бы даже пошевелиться, так устали и вымотались. Ходьба одному по ночной тайге еще та прогулка, но с товарищем на плече и с тяжестью за спиной, уж вовсе испытание на прочность и тела и духа. Они все же боялись, что будет организована погоня, так как не знали, где другая охотничья группа и далеко ли расположена от первой. То, что те слышали выстрелы, не сомневались, но идти в темноте и выяснять, видимо они не стали, так как не знали о Натке и не могли даже и подумать, что полутрупы могут оказать сопротивление. Тем более что при них чупакабры. А это просто молниеносная чудовищная смерть. Решили, что попались либо хищники, либо жертвы охоты.
 
Поэтому, и смогла группа Иваныча уйти как можно дальше в тайгу. Но оставаться на месте — значит подвергать себя ненужному сейчас риску. Необходимо срочно соединиться с оставшимися, и подлатать Рената. Еще неизвестно, что с ним и доживет ли тот до их лагеря. Ведь раны от этих зверюг, еще надо было проверять на все: возможную ядовитость, бешенство, инфицирование неизвестными болезнями. Кто знает, что могут нести с собой их укусы и царапины от когтей. И Ренат может не выжить от любого из перечисленного. Впрочем, и осмотреть эти раны необходимо было хотя бы при свете, и понять их. Но пока было темно.
Ренат тихо стонал. Натка положила руку ему на лоб, он был горячим.
— У него жар, Иваныч, — сказала она и полезла за жаропонижающим уколом.
Сделав инъекцию, она намочила тряпицу и положила тому на лоб. Вскоре он затих и Натка, привалившись к стволу спиной, тоже задремала.
Проснулась от касания руки за плечо.
— Проснись, — услышала она тихий голос Иваныча, — Ренат умер.
Натка резко развернулась и уставилась в мертвого парня. Он лежал на спине, вытянувшись, и маска смерти стягивала его лицо. Глаза закрыты, губы сжаты.
Иваныч сидел рядом нахохлившись и хмуро смотрел на него, будто был сердит на него за что-то.
— Надо похоронить, — сказала тихо она и сложила его руки на животе.
— Надо, — кивнул головой Иваныч и, вздохнув, встал на ноги, — но могилу нам не вырыть. Нечем, да и некогда. Завалим ветками. Пусть простит нас, а мы его никогда не забудем.
Они закидали тело Рената всем, что смогли найти рядом, и, закинув автоматы и мешки за спину, пошли к своему лагерю. Там их ждали живые товарищи, и они должны им помочь спастись в этой жестокой схватке с недолюдьми.
Светало. Иваныч часто сверялся по компасу, останавливаясь и хмурясь. Натка так и не могла понять, как тот ориентируется здесь и как у него получается находить в непролазных буреломах именно тот поворот или родник с водой. Это так кажется, что в лесу можно не погибнуть от жажды. Там, так как и в пустыне, трудно найти источник, если плохо умеешь ориентироваться и не знаешь примет. Иваныч все это умел.
— Вот, что значит настоящий таежник. Тут надо родиться, — думала она всякий раз, когда тот внезапно останавливался, а потом махал рукой, указывая куда свернуть. И всегда оказывался прав.
Но она не знала, что Иваныч — самый настоящий, в прошлом, московский паренек, не ведающий не то что тайгу, в лес-то выбирался не часто. Но характер плюс любознательность и страсть к путешествию, привела его к людям, влюбленных в тайгу, и он провел в ней большую часть своей жизни, колесив сначала с группами туристов, а потом и геологов. И свою жизнь иначе и не видел. Он будто чувствовал ее, будто она была ему подвластна. И сейчас он большей частью надеялся именно на это, шагая по неизвестной местности, очерченной на карте пунктиром, то есть «белое пятно», как сказали бы специалисты.
— Но как здесь оказались эти бандиты? При том построили базу, притащили машины, чудовищ и организовали бесчеловечную охоту или просто травлю со смертельным исходом. Тем более, что они похищают людей для этих мероприятий и уничтожают их самым изуверским способом. Кто-то должен быть главным, и мы его обязательно найдем, и заставим расплатиться за всех, кто погиб и кто, вероятно, еще умер ранее, — думал он, продираясь сквозь кустарник и перешагивая поваленные стволы.