Отныне моя

— Соня, давай быстрей допивай чай! Дедушка с бабушкой нас уже ждут. — Заинтригованная Катя, на ходу сбрасывая домашний халат, заспешила в свою спальню переодеваться.
 
***
Через пятнадцать минут она отъехала от дома. Соня притихла на заднем сиденье.
На Порецкое спустился душный июльский вечер, ослепил яркими отблесками заходящего солнца.
Если Катин дом находился в конце Лесного тупика, почти у самой опушки леса, то старшие Озеровы жили на Верхнем Порядке, в противоположном направлении, почти на вершине пологого холма. Двухэтажный кирпичный с крышей из металлочерепицы величественный дом Озерова Сергея Андреевича, самого успешного предпринимателя Порецкого, да и всех ближайших сел в округе, был виден издалека.
Свекор заболел на день позднее сына, его также в тяжелом состоянии отправили в областной госпиталь, но он выкарабкался, выжил. Правда, с изрядными осложнениями. Его мучили постоянная слабость, одышка. Но главное — отказали ноги. Утешало одно: врачи обещали полное восстановление примерно через полгода или, в крайнем случае, через год. При условии интенсивной реабилитации.
Теплые отношения со свекром сложились у Кати сразу.
Под грозные наставления бабы Любы и ее недовольно нахмуренные брови она сразу, легко назвала его папой.
«У нас, в деревнях, так принято! Назовешь с первого раза, потом и самой легко и ему радостно! Ну-ка, молодая сноха уважила! А уж про Димку и курочки не гогочут — весь от гордости светиться будет за тебя», — наставляла соседка молодую жену.
Родного отца Катя не помнила, а отчима привыкла звать Анатолием.
«Наверное, поэтому я легко назвала Сергея Андреевича папой», — размышляла она, сворачивая к дому старших Озеровых.
Катя въехала в ворота и заглушила мотор. Обернулась к дочке:
— Приехали! На дедушку смотри весело, как будто ничего не случилось. Хорошо? С бабушкой веди себя так, как считаешь нужным.
Соня, молча, кивнула.
— Все, пошли! — Катя открыла дверцу машины и ступила на выложенную цветной плиткой стоянку во дворе дома перед гаражом.
 
***
Катя
19 июля 2020 года, воскресенье
 
Свекровь, Нина Игнатьевна, встретила их на крыльце.
«Постарела она, — заметила Катя, — лицо осунулось, под глазами мешки! И руки подрагивают! После такого горя задрожат, пожалуй! Ни разу не видела, чтобы она плакала. Все в себе держит. Хоть порыдала бы когда!»
— Бабушка, мы приехали! — радостно засверкала зелеными глазами Соня. — А где Мефодий? Он еще спит? Я хочу поиграть с ним во дворе! — затараторила дочка и повисла на Нине Игнатьевне, целуя ее поочередно в обе щеки.
— Хорошо, пойдем, разбудим Мефодия! До чего ленивый пес! Жара уже спала, можно на свежий воздух, а он где-то прячется.
Соня поскакала по ступенькам широкой лестницы в холл второго этажа, где годовалый пудель любил прикорнуть в кресле.
Женщины остались вдвоем. В воздухе разлилось чуть заметное напряжение. Они ладили друг с другом, но особой душевной близости между ними не возникло.
После бракосочетания Катя пыталась называть свекровь мамой, но никак не получалось. Катя краснела и бледнела от стыда, но поделать с собой ничего не могла. А уж от бабы Любы наслушалась! И что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, и что испокон веков так принято, да и поклониться — голова не отломится! Без толку! Так и не смогла назвать Катя свекровь мамой.
Мудрая Нина Игнатьевна посочувствовала ей, сжалилась над молодой снохой: «Не мучай себя! Называй меня по имени и отчеству. Я не обижусь! Придет время — назовешь мамой! А не назовешь — от этого дочерью мне быть не перестанешь».
— Катя, — вывела ее Нина Игнатьевна из плена раздумий, — мы пошли играть во двор! А ты иди к отцу, он тебя ждет!
У Кати гулко застучало сердце. Глядеть на беспомощного Сергея Андреевича, надломленного болезнью и смертью сына, ей было тяжело. На лбу выступила испарина.
— Сейчас, только схожу на кухню попью воды да руки помою, — она старательно оттягивала время визита к свекру.
— Хорошо, мы ушли!
В прихожей стало тихо. Катя прерывисто вздохнула и направилась по правому темноватому коридору, который вел из прихожей в большую современную кухню. Усталые ноги мягко касались уютного ковролина. Чуть дальше кухни, на противоположной стороне, находился раздельный санузел.
Катя вымыла руки и прошла на сверкающую чистотой кухню.
На столе в прозрачном тонкого стекла кувшине искрилась в лучах заходящего солнца наичистейшая родниковая вода. За водой ездили на лесной источник за полтора километра. Катя в несколько глотков осушила стакан и поспешила в гостевую часть дома, где одну из спален занимал свекор.
Она долго не могла привыкнуть к обилию различных комнат, комнатушек и даже наличию спортзала в доме старших Озеровых. А уж о количестве санузлов она вообще не могла думать без раздражения.
«Было бы для кого! Гостей ни разу не видела, живут вдвоем, если только мы иногда навестим. А ведь везде за порядком следить нужно! Мыть, чистить, даже если никто и не пользуется!» — вздохнула Катя.
До болезни свекор спал на втором этаже дома, в супружеской спальне. Ковидная бригада медиков спустила его оттуда на носилках. После выписки из госпиталя он перебрался в одну из гостевых комнат первого этажа. Благо, рядом через стенку находился пресловутый санузел, а напротив спортзал и рабочий кабинет. Да и врачам своим переездом на первый этаж он доставил большое облегчение. На первом этаже— это не по лестнице на второй этаж взбираться!
 
***
Катя осторожно постучала в дверь комнаты.
— Входи, хватит деликатничать! — Сергей Андреевич светскими манерами не отличался.
— Пап, как ты? — Катя взяла свекра за руку. Его подрагивающие пальцы были холодными и чуть влажными.
— Лучше, чем вчера, и намного лучше, чем когда меня, как бревно неотесанное, на эту постель сгрузили. Под себя уже не гажу! — по-свойски похвалился он перед ней.
Сергей Андреевич показал рукой на специальные ходунки из блестящей хромированной стали:
— Вот мои ноги! До туалета добираюсь с ними! Удобно! — он бодро посмотрел на Катю. На его бледном лбу блестели крупные капли пота.
«Тяжело дается ему бодрость!» — от жалости горло Кати сдавили сухие спазмы. Она взяла с прикроватной тумбочки сухое чистое полотенце и тщательно промокнула лоб свекра.
Сергей Андреевич попытался сесть. Лицо его сделалось серьезным.
— Дело у меня к тебе, — озабоченно произнес Сергей Андреевич. — С работы тебе придется уйти! Я пока не могу заниматься бизнесом, как положено, проблемы начались. Будешь мне помогать!
Он обессилено откинулся на подушку.