Осенний призыв попаданок

— Сейчас принесу, — вызвался эльф.
Когда вино в принесённые бокалы было разлито, Эйта подхватила бутылку и направилась к двери единственной закрытой комнаты.
Стукнув пару раз в дверь, воительница спросила:
— Фейка, выпить хочешь?
Дверь приоткрылась и в щель просунулась изящная ручка, держащая бокал. Хмыкнув, дроу  налила туда остатки вина. Рука втянулась обратно, дверь вновь захлопнулась.
— Ну, хотя бы так, — сказал Дин. — Поднимаю бокал за прекрасных попаданок. Извини, Микаэль, но пьём за девчонок.
— Так я не против, — кивнул эльф.
Они чокнулись, хрустальные бокалы издали красивый звон. Почти сразу предприимчивый сын хозяйки харчевни достал ещё бутылку.
— Ещё по одной, и хватит. У нас вводные пары после обеда, так у кого какая магия?
Узнав, что у девушек боевая, а у эльфа бытовая, Дин долго и громко ржал. Эйта же, разлив вино, вновь двинулась к закрытой двери. На этот раз даже слов не понадобилось. В приоткрытую дверь высунулась рука с опустевшим бокалом. А вскоре появилась и сама фея, в форме, с воинственно сверкающими глазами и с алой повязкой на лбу.
— Хочу такую же! Пусть будет знаком нашего магического спецназа. Пятая попаданческая рота, — заявила Анна. — Эйта командир, Ола разведчик, фея кавалерия, у неё единорог есть, я диверсант, Мика по снабжению. Замполит? Не то. Зампотех? Не то. Маркитантка? Не то. Пусть будет старшиной. Вот.
— А я кто? — спросил Дин.
— Какая основная стихия? — уточнила Анна.
— Воздух, — ответил местный житель.
— Будешь авиацией, а вы не в курсе, тогда… партизаном. Поддержка от местного населения. Вот.
Фея во время распределения должностей сходила к себе и принесла ленты на лоб для всех. Откуда-то появилась ещё одна бутылка, поскольку рождение магического спецназа просто обязательно стоило отметить. В итоге к моменту появления Мастера Тамико попаданцы и представитель дружественного населения находились в настроении приподнятом, готовые на любые подвиги. Все, даже фея.
 
    
Глава седьмая. Куратор 
Мастер Тамико не зря считался лучшим. Он с первого взгляда оценил степень опьянения вверенной ему группы. Целитель в уме быстро произвёл расчёты и запустил заклинание, моментально протрезвившее всех шестерых.
От немедленной и жестокой расправы поборника трезвости спасли: Анна, вцепившаяся в эльфа, оборотница, повисшая на дроу и Дин Марис, в последний момент ухвативший за талию фею.
— А я хотела тебя в нашу роту санинструктором, эх, — с обидой высказала Анна, ослабляя хватку.
Однако Микаэль не отодвинулся, а воспользовавшись ситуацией, обнял будущую диверсантку.
Эйта вспомнила о командирской должности и похлопала по спине Олу, показывая, что успокоилась.
— Руки убрал, — приказала фея так и удерживающему её Дину. Пыталась грозно, но получилось истерично. Голос крылатая красавица имела высокий.
— Вроде крылышки не задел, — озадаченно произнёс Дин, оглядывая фею, но рук не разжал.
— Пусти, я его покусаю! — воскликнула Альминуэ, поедая взглядом гоблина и оскаливая отросшие клыки.
— Да кусай, на здоровье! — неожиданно согласился Дин, ослабляя хватку. — За одного ассистента не отчислят.
Фея молнией метнулась в сторону целителя. Спасла Мастера Тамико лишь быстрая реакция. Он вылетел из гостиной, захлопнув дверь и подперев с той стороны. Фея биться в дверь не стала, но неосуществлённую месть в уголок памяти явно отложила.
— Ой, что это? — спросила Ола, указывая на вход. Из-под двери в гостиную просачивалась зеленоватая дымка.
— Он нам ещё что-то подсовывает, — возмутилась Анна и обернулась к Дину. — Слушай, ты же воздушник, а задуй-ка эту магическую… — выругаться не получилось, пришлось подбирать синоним, — это непонятное заклинание к тому, кто его послал.
— У нас такого никто не делал, но попробую, — согласился здоровяк, расправляя плечи.
Дин сосредоточился и призвал магию. Поскольку в академиях он ещё не обучался, силу не рассчитал, снеся зелёную дымку вместе с дверью.
— Ты там нашего гоблина не пришиб совсем? — спросила Анна, глядя на лежащую в коридоре дверь и выглядывающий из под неё башмак целителя. Она, конечно, на Мастера Тамико обиделась, но не до такой степени, чтобы желать ему реального зла.
Эйта, которой подобные действия были уже не в новинку, легко подняла дверь и приставила к стенке. Целитель поднялся, как ни в чём не бывало, и спросил:
— Чем вам лёгкое успокаивающее не угодило?
В этот момент он живо напомнил Анне статуи Будды. У остальных, видимо, создались в мыслях подобные ассоциации, так как эльф скептически ответил:
— Видим, какое лёгкое.
— Это на шестерых полагалось. Мне бы такое на час раньше, когда на совещании был. — Говорил мастер без малейшего проявления эмоций.
— И что там, на совещании? — спросил Микаэль, первым сообразивший, что гоблин под успокаивающим расскажет всё. Ведь ему сейчас просто всё равно, как отреагируют подопечные, и нет никаких сомнений, стоит ли вообще говорить.
— Давайте, в комнату зайдём, — предложила Ола, пристально оглядывая коридор.
«Следилки ищет, — сообразила Анна. — Не зря я её в разведку определила».
Все вошли внутрь. Эйта и Дин повесили на место дверь. После чего, устроившись на креслах и диванчиках, адепты продолжили допрос Мастера Тамико.
— На совещании вас делили, — ответил гоблин. — Сначала определяли, кого из ассистентов поставить куратором. Наши чуть не подрались. Меня протолкнула декан Анги Рамито. Задавила остальных авторитетом.
— Ну, в любом случае, этот лучше, чем Мастер Араими. Главное, навеселе на глаза ему не попадаться, — выдал Дин, некультурно указав на куратора пальцем.
Анна хихикнула и шепнула Микаэлю в охотно подставленное острое ухо:
— Это та, что тебя встречала, — остальным же подмигнула, пообещав: — Позже расскажу.
— Наша декан зла на Мастера Араими, ректор тоже. В наказание, мастер будет вести лекции и практику у первого курса по первой магической помощи. Первая лекция завтра с утра, — монотонно вещал целитель.
Анна почувствовала, как в голове зарождается несколько идей по изведению экзальтированной девицы. Она за годы работы в школе частенько сталкивалась с детскими шалостями безобидными и не очень, накопила, так сказать, большой опыт. Похоже, пришло время его применить. По другую сторону баррикад.
Что касается студенческой жизни, каверзы преподам устраивали другие. Анне было не до того. Выйдя замуж на втором курсе, родив на третьем и следом ещё раз, на пятом перед получением диплома, она при этом умудрялась практически отлично учиться. Сейчас и у самой в голове не укладывалось, каким образом? Она бы и красный диплом получила, если бы не вредный преподаватель психологии. Анна и спустя годы не простила ему, нет, не тройку, единственную в зачётке, а высказывания: «Студентки должны учиться, а не рожать. А то хотят и на ёлку влезть, и руки не ободрать».