Возлюби вампира своего

Похоже, щенок ищет пути манипулирования и первым выбрал самый простой — соблазнение.
— Малыш, — томно протянула я, сначала погладив начинающего обольстителя по щеке, а потом крепко ухватив его пальцами за подбородок, заставляя смотреть мне в глаза, не отрываясь. — Я не сплю с животными, ясно?!
Мальчишка выдержал удар, даже не моргнув, только улыбка стала язвительной, а взгляд жестким. А в глазах засверкали злые искорки, уже ставшие за сутки привычными.
— Мы устали. Если до твоего замка бежать еще сутки или дольше, нам нужен отдых. Мы живые, а не труп, как некоторые. И нам надо спать и есть.
— Есть надо и мне. — Не то чтобы я обиделась на труп. Наоборот, оценила, что обратка не заставила себя долго ждать. Что ж, он прав, оборотням надо спать, как-то я не учла этот момент. Значит, я могу спокойно поесть, не отказывая себе в маленькой шалости...
    
Глава 2
Дернув мальчишку за волосы, я, как он ни сопротивлялся, поставила его перед собой на колени. Да, можно было просто приказать, и он бы выполнил, поборовшись сам с собой. Но такое насилие ведет к осознанию безысходности, а физическое сопротивление — к выплескиванию адреналина.
В голубых глазах плескалось море ярости, но одновременно зверь смирялся. Я действовала так, как принято среди животных. Ожидаемо. Победила, но по праву сильного. А вот теперь можно и развлечься немного.
— Хорошо, что ты уже пришел ко мне раздетым, — произнесла я с томным придыханием прямо щенку в ухо, заставляя его инстинктивно зажмуриться.
Тело оборотня напряглось. Животная часть чуяла опасность, а человеческая — возбуждение. Молодой, взбешенный, после хорошей взбучки, в двусмысленной позе перед красивой женщиной. Сильно стараться не пришлось. Мальчишка легко возбудился и даже не заметил моего магического вмешательства. Зато после этого я с удовольствием ткнула его. в этот выдающийся и очень заметный факт.
Положив прохладную ладонь на основание члена, я нежно погладила шелковистые волосы, провела подушечкой большого пальца по мошонке, сжала ее в кулак, продолжая при этом поглаживать.
Щенок глубоко задышал, напряженный и возбужденный одновременно. А я, выпустив клыки, наклонилась и лизнула его в шею, как раз в пульсирующую венку. У меня даже нёбо пересохло, словно я несколько дней не ела, так мне хотелось вцепиться зубами в этого аппетитного зверя и выпить его целиком. Но я продолжала наглаживать ему член, добиваясь полного расслабления и тела, и разума. Возбуждение — идеальное средство для приготовления ароматной теплой крови прямо внутри источника. А терпение для длительной возни с блюдом приходит с годами и опытом.
— Горячий ужин прямо в постель — это так мило, — прошептала я щенку на ухо. — Самая вкусная кровь во время оргазма...
Естественно, мальчишка дернулся, пытаясь вырваться. Гордый зверек, которого задело, что я использую его возбужденное тело не так, как ему бы хотелось. Вот только моя прохладная рука, сжимающая его набухший до внушительных размеров член, никуда не исчезла. Она продолжала удерживать самое ценное достояние, по мнению многих мужчин любых рас.
Так что щенок почти сразу притих, но зарычал, оскалился, всем своим видом выражая недовольство. Вот только возбуждение не хотело исчезать, причем я ничего для этого не делала. Лишь легонечко поглаживала, расслабляя источник моего ужина.
Когда мальчишка, забыв про гордость, зажмурился, продолжая стоять на коленях, откинулся слегка назад, упершись руками в землю, и принялся едва заметно двигать бедрами в такт моим ласкам, я удовлетворенно улыбнулась. Щенок сдавался на милость победителя. Мне нужен был оргазм, нужно было, чтобы кровь в источнике кипела, бурлила, обжигала, как... шампанское!
Только почувствовав, что блюдо почти готово, я наконец-то проткнула клыками вену и впилась в нее, делая глоток за глотком. Ощущая, как бьется в моих руках тело мальчишки.
— Вкусный. — напившись, выдохнула я устало. — Испачкался, правда, как свинья, — несмотря на сытое удовлетворение, я не смогла удержаться от ехидства, размазывая при этом белую густую жидкость по животу щенка. А потом провела этими же пальцами у него по губам.
— Су-у-ука, — со злостью процедил он, брезгливо вытирая рот рукой. Потом, не меняя ипостаси, добежал до края берега и прыгнул сразу чуть ли не в середину реки.
— Стерва, — рассмеялась я ему вслед.
Что ж, я поела, остальное не моя забота. Конечно, спящий ночью вампир — редкое извращение. Но не сидеть же мне до утра, дожидаясь, пока эти улитки отдышатся для продолжения нашего путешествия?
Правда, какое-то время волки шумно возились, часть стаи бегала охотиться, часть охраняла выбранную для ночного лежбища территорию, но и заодно уж меня. А еще вожака, упавшего после купания без сил. Подумаешь, слегка не рассчитала, увлеклась. Конечно, прежде чем уснуть, я прислушалась, выделяя из двадцати семи бьющихся неподалеку сердец одно — то, которое принадлежало моему щенку.
Утром я проснулась оттого, что рядом кто-то слишком громко дышал и слишком вкусно пах. Мальчишка неосознанно подполз ко мне, причем, едва я заворочалась, он подскочил и уставился на меня обвиняюще-обиженным взглядом.
— По-твоему, это я тебя выкрала в ночи у стаи и притащила к себе поближе?
Насмешка в моем голосе щелкнула по самолюбию, так что щенок возмущенно зарычал.
— Ты еще сам себя покусай. Особенно за вчерашнее, — продолжала веселиться я, с удовольствием наблюдая, как волчонок злится. — Все, надевайте штаны, выворачивайтесь наизнанку, шкурками наверх, и побежали. Я хочу сегодня спать в своей кровати!
— Можно подумать, это мы тебя из нее выгнали, — огрызнулся мальчишка, но пошел искать штаны, посверкав передо мной своей поджарой голой задницей. У меня прямо ладонь зачесалась, так что я быстро приподнялась, с размаху шлепнула и снова уселась на свое место. А когда щенок, резко повернувшись, прожег меня раздраженным взглядом, лишь снисходительно улыбнулась.
Стаю я гнала вперед весь день, до полного изнеможения. Пока один из оборотней не упал на землю от усталости. Тогда все волки демонстративно встали, давая понять, что дальше не пойдут. Но я не могла позволить манипулировать мной вот так. Если бы они попросили нормально, давно бы уже сделали остановку. Только гордость не позволила ни одному из молодых оболтусов вспомнить всеобщую речь и унизиться настолько, чтобы признать свою слабость. Значит, теперь будут наказаны за свою гордыню...
В этот раз я не стала себя сдерживать. Даже не приближаясь, я вытянула вперед руку и сжала ее, заставляя щенка сначала зарычать, потом задергаться, пытаясь вырваться из невидимого захвата, а затем захрипеть, задыхаясь. И только почувствовав, что сердце стучит через раз, я позволила ему снова задышать нормально.
— Или бросайте слабака, или прите на себе по очереди, мне плевать! Но ни один щенок не будет решать за меня, где и когда делать привал, ясно?! — медленно процедила я, глядя в темно-голубые от ярости глаза мальчишки. Если сейчас не поймет, как надо вести себя правильно, придется объяснить. Но уже после того, как вся стая, включая его, обессиленная упадет на землю.