Невероятные случаи зарубежной криминалистики. Часть 1
Перед судом присяжных врач-патологоанатом доктор Аделсон. Адвокат Корриган спрашивает:
– Доктор Аделсон, вы проводили вскрытие и составили соответствующий акт о его результатах?
– Да.
– Вы подтверждаете его содержание?
– Разумеется.
– Вами завизирован вывод коронера о том, что смерть Мэрилин Шеппард наступила в восемь часов утра. Вы это подтверждаете?
– Да.
– Когда вы впервые увидели убитую?
– В одиннадцать тридцать.
– Значит, вы не могли проверить вывод доктора Гербера. А присутствовал ли вообще следователь доктор Гербер при вскрытии?
– Спасибо. Почему вы не провели экспертизу крови на лице Мэрилин Шеппард?
– Не посчитал это необходимым.
– Более того, вы не посчитали необходимым произвести экспертизу брюшной полости убитой и не определили, была ли она изнасилована. Такие действия противоречат закону.
Факт давления искусственно созданного общественного мнения на свидетелей опытный адвокат Корриган продемонстрировал при слушании показаний Ненси Ахерн, подруги убитой.
– Госпожа Ахерн, как вы думаете, супруги Шеппард любили друг друга? – спросил он.
– Трудно сказать.
– Не могли бы вы пояснить свой ответ?
– Мэрилин любила своего мужа. Однако я не, вполне уверена, что он любил ее.
– Почему вы умолчали об этом обстоятельстве во время первого допроса в полиции?
– Не сочла важным.
– А сейчас?
– После моего первого допроса ко мне пришли соседи…
– Они вас к чему-то принуждали?
– Не совсем так. Но мне кто-то часто звонил…
– Можете назвать их имена?
– Нет.
– Выходит, это были анонимные звонки?
– Да.
– Что же вам говорили?
– Упрекали, что я что-то замалчиваю. На улице на меня странно косились, и продавец в магазине… Просто, все отворачивались от меня.
– И это стало поводом для вашего нового посещения следователя Гербера и главного инспектора Макартура?
– Да. Но я сказала им только правду.
– Что же вы им сказали?
– Что Мэрилин однажды упомянула 6 каких-то тучах на небосводе их супружества. Дело в том, что она нашла счет, оплаченный Сэмом для любовницы…
– О какой любовнице вы говорите?
– О Сюзанне Хэйес. Она потеряла часы, и Сэм купил ей новые, золотые. Это было в Сан-Диего. Он был там с ней. По крайней мере, так утверждала Мэрилин. И при этом она не выглядела счастливой.
Слушание дела Сэма Шеппарда походило на любительский спектакль. Не было доказательств, отсутствовало орудие убийства, а коронер Гербер пытался доказать присяжным, что судя по форме пятен крови на простыне, убийца использовал какие-то хирургические инструменты. Но какие? Этого никто не знал, в том числе и сам коронер. И почему именно хурургические? Этого также никто не понимал. Разумеется, убийца мог использовать их, но с таким же успехом он мог совершить преступление при помощи любого другого острого предмета. Но следователь Гербер был пристрастен и даже не стремился доказать свою объективность,
– Господин доктор Гербер, вы сообщили нам, что у Сэма Шеппарда в день убийства в машине были хирургические инструменты. Что вы хотите этим сказать?
– Что они не должны были там находиться.
– Почему?
– А зачем они были ему нужны?
– И вы прикладывали их к пятнам крови на простыне?
– И что же вы определили? Может быть, их форма соответствовала форме пятен?
– Нет.
Тут адвокат обратился к присяжным:
– При данных обстоятельствах я никого не подозреваю в злом умысле, но мне не понятно, почему следователь Гербер вообще упомянул о своих личных и совершенно бездоказательных догадках о хирургических инструментах, якобы использованных убийцей.
– Я не утверждал, что инструменты, найденные в машине Сэма Шеппарда, идентичны с орудиями убийства.
– Тогда что же вы утверждали? Точнее, что вы имели в виду?
Доктор Гербер промолчал, затем повернулся к председателю суда и тихо, словно оправдываясь, произнес:
– Я хотел бы обратить особое внимание на обстоятельства с часами.
– Какие часы вы имеете в виду, господин Гербер? – спросил адвокат.
– Часы убитой Мэрилин Шеппард мы нашли внизу, в гостиной. Они были в крови. Часы подсудимого также были в крови.
– Вы говорите о часах, найденных в зеленой сумке в саду?
– Да. А брюки Шеппарда были едва испачканы кровью.
– Не могли бы вы пояснить нам, зачем Сэму Шеппарду понадобилось относить часы своей мертвой жены в гостиную?
– Потому что он пытался представить дело как убийство с целью ограбления.
– Вам это кажется логичным? Почему же тогда он оставил их в гостиной, а свои собственные спрятал в зеленую сумку?
Судебный процесс против Сэма Шеппарда вошел в историю криминалистики и судопроизводства Соединенных Штатов как тревожный случай, как симптом неблагополучия. Доказательств у суда не было, полиции не удалось найти орудие убийства, государственный обвинитель пытался, убедить присяжных непрофессиональными и вообще недопустимыми методами, используя те факты, которые не имели ничего общего с убийством Мэрилин Шеппард. Вполне можно согласиться с мнением Ханса Габе, разбиравшего ход процесса на основании репортажей голландского журналиста Питера Рэйсдала и его коллеги Пауля Холмса, утверждавшего, что факт связи молодого нейрохирурга с Сюзанной Хэйес получил такое широкое толкование, будто абсолютной истиной является то, что все женатые мужчины, у которых есть любовницы, способны убить свою жену, а муж, не имеющий возлюбленной на стороне, не может быть убийцей. Государственный обвинитель представил связь Шеппарда с Хэйес в самом неприглядном виде.
Обвинение на процессе было представлено тремя прокурорами. Один из них, молодой и честолюбивый Томас Дж. Паррино, стремился при помощи» дела Шеппарда добиться популярности. По этой причине он пытался вытянуть из элегантной и весьма привлекательной медсестры Хэйес как можно больше. Женщины в зале и из числа присяжных сразу же возненавидели ее. И это вполне объяснимо – Сюзанна была моложе и красивее их, а этого не прощают.
Прокурор пожелал узнать, как Хэйес встречалась с любовником после переезда в Кливленд.
– Я жила в Лос-Анджелесе. Доктор Шеппард участвовал в конгрессе врачей в Калифорнии, – рассказывала Сюзанна Хэйес.
– Тогда вы с ним и познакомились?
– Да.
– В Лос-Анджелесе?
– Да.
– Его жена, госпожа Шеппард, также была в Лос-Анджелесе?
– Нет, она оставалась в Сан-Франциско.
– Выходит, вы были одни. Что вы делали?
– Поехали домой к коллеге Сэма доктору Артуру Миллеру.
– Вы там были одни?
– Нет, там было еще несколько врачей.
– Чем они занимались?
– Играли в покер.
– А вы и доктор Шеппард?
– Мы провели вместе ночь.
– В доме Миллера?
– Да.
– В одной комнате?
– Разумеется.
– В одной постели?
– Да.
– Сколько ночей вы провели вместе?
– Семь.
– Были ли у вас интимные свидания в других местах?
– Да.
– Где же?
– Иногда в машине, иногда в доме недалеко от клиники.
– Нам известно, что подсудимый купил вам в Калифорнии часы. Получали ли вы от него другие подарки?
– Перстень с монограммой.
– Говорил ли он, что любит вас?
– Конечно.
– А упоминал ли он когда-нибудь о том, что собирается разводиться?
– Несколько раз.
– Утверждал ли он, что больше не любит свою жену?
– Наоборот, говорил, что любит ее, но не может с ней больше жить.
– Значит, вам было известно, что вы встречаетесь с женатым мужчиной?
– Естественно.
В связи с этим необходимо упомянуть о протоколе, который был зачитан доктором Гербером суду присяжных. Запись эта была сделана полицейским инспектором Робертом Шоттке вскоре после убийства во время одного из первых допросов доктора Сэма Шеппарда.
– Вы причастны каким-либо образом к преступлению? Прямо или косвенно?
– Абсолютно не причастен, – решительно ответил Шеппард.