Новенькая для дикого (СИ)

Вздохнув, под одобрение Полины Евгеньевны неконфликтно захожу в коморку, чтобы переодеться. 
— Отлично села, - радуется работница, когда я выхожу. 
— Приходи через два дня, - добавляет. — Я перешью тебе на оставшихся нашивку. Везде будет одиннадцатый класс.
— Хорошо. Приду. Спасибо, - прижимаю к себе шуршащий пакет. 
В него переложила вещи, которые были на мне.
— Не за что, Варенька, не за что, - возвращается Полина Евгеньевна к работе.
Попрощавшись, выхожу.
Теперь к директору. И оставшиеся часы дня будут полностью в моём распоряжении.
  
8
 
— Добрый день, - захожу в приёмную.
— Привет. Девятиклассница? Что, к директору сказали идти? - сочувствует секретарша.
Первое впечатление о ней - добрая, весёлая тётушка. Та самая, что конфетами в тайне от мамы накормит и даст парочку неординарных советов.
Юбка-карандаш, на ногах туфли с каблучком. Выбился из общей картины лишь темно-синий, вельветовый пиджак. Да так же макияж вечерний с акцентом на глаза.
Две незначительные, но бросающихся в глаза детали показывали, что выделяться кое-кто любит.
— Погоди немного, - кивает на свободный стул, не дожидаясь ответа.
Присаживаюсь. И чуть не промахиваюсь мимо стула, услышав: — У Вадима Александровича Дикой.
Ё-моё. И тут он?
— По глазам вижу, что и ты Артёмку знаешь. Но с пацаном не встретишься. Не мечтай.
Слава богу, что не встречусь. Хватило трех предыдущих встреч.
— Первый раз вижу, чтобы девчонки радовались, что не увидят его. Расскажешь? - подставив ладони под щёки с надеждой просит брюнетка.
Скучно, что ли, ей живётся?
— Давайте лучше вы. Мне говорить нечего.
— Чего улыбалась тогда?
— Всё утро зуб болел, а теперь прошёл, - вру залихватски.
Секретарша захихикала над чем-то.
— Вы сказали, что не он у директора...Кто тогда? Однофомилец?
— Старший пришёл, - щёлкает пимпочкой на ручке брюнетка и поправляет очки, съехавшие на нос.
— Брат? - мотнув головой, не понимаю.
— Не. Папаня. Надеяться, наверное, что-то изменить, поговорив о чаде из ада.
Женщина замолкает, уткнувшись в компьютер и предоставляя мне возможность осмотреться в тишине.
Обстановка как обстановка. Обычная.
Компьютер, телефон и бумаги на столе, за которым, и сидела «тётушка».
Два окна. Дверь деревянная. Возможно, дубовая. За ней кабинет директора.
По табличке понятно, что директора.
На этом и заканчивается перечень.
Больше смотреть было не на что.
— За что выгнали? - прерывает незнакомка тишину. — Что интересного натворила? - не удаётся ей подавить внутреннее любопытство.
Пять минут прошло всего, но она больше не утерпев, встаёт, чтобы подойти к маленькому столику, притулившемуся в уголке.
И почему я не увидела его? Каким место смотрела то?
— Будешь? - ловко нажимает женщина на кнопки и предлагает мне угоститься кофейком.
Вылупляюсь на шайтан-машинку, как баран на новые ворота.
Блестящая, с зёрнами во встроенной колбе, красивая.
И швец, и жнец, и на дуде игрец, в общем, а не кофеварка.
И она бесспорно манила, но я помотала головой.
— Вряд-ли директор одобрит, что я буду пить его кофе.
— Ой, брось! Он не жадный. Я вон весь день хлестаю и ни разу не упрекнул. Мы тебе капучино сделаем, чтобы на сердечко нагрузки не было. Легонькое, - рекламируют незнакомка кофе, получше всяких маркетологов.
— Чего зря время тратить?! Хоть с пользой его проведём, за чашечкой кофе.
Машинка сама отключается.
Секретарша ставит на свой стол полную чашку. И возвращается, чтобы подставить под носик машинки другую.
Заурчав, кофеварка промолола зёрна, взбила молоко.
Я и отследить не успела, как оказалась с чашкой, от которой поднимался ароматный пар в одной руке. И с печенюшкой - в другой.
— Кушай, кушай, дорогая, - улыбается ласково секретарша.
— Одни кости. На модных диетах сидишь? Плюнь, пока молодая и здоровая. Я в юности тоже любила голодом себя поморить. Одумалась лишь на койке в больнице, - разоткровенничалась она.
— И то бабушке, что лежала со мной в палате, клюшкой пришлось зарядить мне между глаз, чтобы я перестала гипнотизировать еду и начать её уже есть.
 
Потрясённо откусив от кругляша, запиваю кофе.
М-м. Блаженство.
— Вы ошиблись. Я не морю себя голодом.
Отдаю кружку. Поела по привычке, на первой скорости.
— Вы наверняка и сами знаете, что поступить в эдем трудно. Я весь год прилежно училась. Время оставалось лишь на сон. Бывает поужинать и пообедать забывала. Перехватывала на бегу.
— Бедная. Куда и родители смотрели?
Бледнею.
Секретарша понимая, что ступила на скользкую дорожку и начинает оправдываться: — Не туда лезу. Не обижайся, дорогая. Я - прирождённая трещотка. Всегда нос не в своё дело сую. Не боюсь, что мне его оторвать могут, - неловко смеётся, пытаясь разрядить ситуацию.
Выходить так себе, если честно.
— Мама много работала в предыдущем году, да и в этом тоже много. Мой папа погиб, когда мне было шестнадцать. Ей трудно пришлось...поднимать меня одной, - зачем-то рассказываю.
— Ох, прости, пожалуйста. Я не хотела напоминать тебе, - причитает молодая женщина.
Стараюсь незаметно промокнуть глаза.
— Не страшно. Вы не виноваты, - вымученно улыбаюсь.
— Получается, ты - та самая новенькая, что перевелась к нам? - протягивает картонный куб незнакомка.
— Вероятнее всего, да, - с благодарностью принимаю салфетки.
Вытягиваю одну. Громко высмаркиваюсь.
— Простите, - озаряет поздно, что творю и где.
— Что ты, что ты?! Молодец. Не держи в себе, - забирает брюнетка салфетки.
— Я - Леся, - представляется она.
— Варя.
— Ой, а у меня кошку зовут «Варя».
— Правда?
— Правда, правда.
Верится с трудом, но зачем секретарше врать?
— Не скажете какое у вас отчество? - удивляюсь.
— Для чего?
— Вы старше. Мне нельзя обращаться к вам по имени.
— Кто сказал?
Теряюсь. Ну…нельзя и нельзя.
— Леська. Кофе сделай, - гремит властный голос из-за двери.
— Хорошо, Вадим Александрович, - кричит секретарша и спешить выполнить поручение.
Неожиданно дверь открывается. И из неё выходит поджарый мужчина.
Но Леся не обратила внимание на него.
Значит не ректор.
М-гм.
Получается, отец Дикого.
Ну, теперь понятно чего сын таким удался.​​​​​ 
  
9
 
Высокий. Метр девяносто где-то. И одет типично для миллиардера.
По крайней мере, я себе состоятельных людей так и представляла.
Дикой был в строгом костюме, что выглядывался из песочного пальто. Начищенные до блеска туфли слепили. Презрение же в карих глаза заставляли чувствовать себя букашкой.
Вот прямо точь в точь, как у сына. Пренебрежение ко всему живому. Отец в сына или сын в отца?
Скорее второе.
Хотя неважно. Тем более миллиардер уходит.
По хмурому виду было ясно, что не удалось у него то, что он там хотел.
Не вышло у мужчины добиться желаемого.
Хотел дикого с помощью директора перевоспитать?
Мимо моего стула, выводя из ступора, процокала секретарша.
— Вадим Александрович, я кофеёк несу.
— Заходи, - басок доносит «ветерок».
Леся застопорившись, крутанувшись, вспоминает об одной незначительной детальке.
— Варя
— Да?
— Я про тебя чуть не забыла, - поворачивается к распахнутому настежь кабинету.
— Босс, к вам новенькая пришла.
— Леся! Просил не называть меня боссом, - появляется в проёме директор.
Увидев его, открываю рот и всё не могу его закрыть.
Как закроешь, когда такое перед глазами предстало?!
Вылитый бодибилдер.
Рубашка по швам трещит.
Борода, взлохмаченные волосы.
Больше не лесоруба похож чем на директора эдема. Не зря фото на сайте не было. Посмотришь на такого и сразу жить расхочется.