Тропа ауберианского траппера (СИ)
— Маячки на контейнерах работают, — Рик напряженно всматривался в светящуюся карту с красными точками на ней.
— На всех?
— Уточняю пока.
* * *
Пейзаж походил на фотографию сильно волнующегося моря с фильтром «сепия». Песчаные волны застыли в равнодушном покое.
С неба под острым углом к поверхности с воем вылетела покалеченная машина, оставляя за собой шлейф темно-серого дыма. Челнок чиркнул по вершине одного бархана, срезал верхушку другого и, будто с наслаждением, наполовину зарылся в третий. Раздалось шипение, из щелей повалил белый газ — сработала противопожарная система. Внутри челнока воцарилась тишина, лишь шелестел просыпающийся сквозь трещины песок, да поскрипывала остывающая поврежденная обшивка.
В отсеке беспорядочно валялись контейнеры и ящики, вырванные из креплений при ударе. Самый большой, впрочем, сохранил позицию, определенную при погрузке. Внутри него послышались стуки, приглушенные междометия, скрежет, и наконец, дверца распахнулась. Человек в аварийном костюме-скафандре вывалился в проем, споткнулся, схватился за первое что попалось под руку. Огляделся и удовлетворенно протянул:
— Клааасс! — он направился к светящемуся пятну пробоины. — Всё, Андрюха, сели. Давай уже вылазь.
Когда Вихров, потирая бок, пробрался между ящиков к дыре в корпусе, Юрка уже стоял без шлема на песке и обозревал окрестности. Демин повернулся к приятелю, на его физиономии было нарисовано мальчишечье счастье.
— Добро пожаловать на Планету, Вихров!
Андрей, глядя на бескрайнее песчаное море, медленно протянул руку к кнопке деактивации костюма. Шлем-капюшон с готовностью спрятался в ворот. Андрей сделал глубокий вдох. Так вот ты какой, запах свободы!
Прошло минут двадцать. Юрка успел убедиться, что связь не работает, и обшарить несколько ящиков. Андрей же, сняв перчатки и ботинки, изумленно прислушивался к новым ощущениям.
— Да уж, здорово это нас долбануло, — Юрка осматривал края пробоины. — Интересно, чем. Тебе не кажется, что почерк тот же, что и на «Консерве»?
Вихров не ответил. Он сидел на песке и завороженно смотрел, как сыплются сквозь пальцы песчаные струи. Это место поразительно контрастировало с ремонтным цехом. Отсутствие стен делало мир будто безграничным. Солнце жгло из одной точки, его нельзя было ни убавить, ни перенаправить. В воздухе не ощущалось никаких металлических или масляных примесей, только лёгкий запах озона. А мелкий песок давал коже вообще ни с чем не сравнимые ощущения. Тишина, как в депривационной капсуле, помогала прочувствовать момент. Мыслей не было, только восхищение, тихий восторг.
— Берегись! — внезапно вскрикнул Юрка.
Вихров инстинктивно обернулся к челноку, как раз вовремя, чтобы принять на грудь что-то большое, мускулистое, сливающееся окраской с окружающим пейзажем. Зубастые челюсти клацнули, не дотянувшись до лица Андрея, пахнуло чем-то горячим и несвежим. Повалившись на спину, Андрей уперся в тварь ногами и перебросил ее через себя.
— Лови! — Юрка бросил ему продолговатый предмет в локоть длиной. — Это вибронож, включи на рукояти, — он включил свой и спрыгнул с челнока на песок.
Тварь тем временем поднялась и двинулась на Андрея, прицеливаясь для броска. На Юрку надвигался второй монстр. Парни встали спиной к спине выставив ножи, издающие тихое жужжание. Твари походили на громадных шестилапых варанов с волчьими чрезвычайно зубастыми пастями.
Вскоре появились еще два монстра. Они скалились, сверля взглядом людей, покачивались, переступая с ноги на ногу, изредка взрыкивали. А когда на крыше челнока возник пятый, вся свора ринулась в атаку.
Андрей успел два-три раза полоснуть ножом прежде чем повалился навзничь, придавленный весом противников. Зубы впились в предплечье, обездвижив руку с ножом. Вторая пасть вцепилась в левое плечо. Когтистые лапы сковали всё остальное тело. Аварийный костюм затрещал под натиском острых зубьев, еще чуть-чуть и прочная ткань не выдержит.
Положение Юрки было ничуть не лучше. Ему удалось всадить нож в шею первого нападавшего. Существо булькающе взвизгнуло и неожиданно энергично отпрянуло, вырвав оружие из юркиной руки. Остальные две твари тут же набросились на Демина, придавив к песку.
Как ни странно, Вихров не ощутил страха, только жгучую досаду, бессильную ярость. Он продолжал бороться, закрыв глаза от натуги. Одна из тварей бросила попытки прокусить костюм и всмотрелась, а затем обнюхала его лицо. Челюсти хищно раскрылись, еще миг и они вцепятся в незащищенную кожу.
Внезапно раздался высокий заливистый вой:
— Уииуууу! — будто звук сигнализации.
Беспокойно зарычав, монстры завертели головами, пытаясь отыскать источник звука. Впрочем, хватку они при этом не ослабили.
Что-то молниеносно пронеслось над головами существ, и одно из держащих Андрея, вздрогнув всем телом, свалилось в конвульсиях. Шея у самой холки была глубоко перерублена, из раны брызгала маслянистая черно-красная жидкость. Оставшиеся монстры резво, как по команде, бросились наутёк. Андрей поднялся и переложил нож в левую руку.
— Юрка, — позвал он, оглядываясь, готовый к новому нападению, — ты как?
— Нормально, — Демин медленно сел. — Оох… Да не ссы ты. Что бы это ни было, нам оно не угрожает, — он подполз на четвереньках к убитой им твари. — Иначе мы бы уже стали его добычей. — Юрка с хрустом вытащил из туши свой нож.
Тишину разрезал чистый мужской голос, вещавший на всепротейском с едва заметным акцентом.
— Достанетса же вам, малышам, — звук этот был жуток своей неуместностью, как если бы тёмной ночью в глухом лесу внезапно заиграл включенный головизор. — Но не от Низших, о нееет! Нет.
Существо стояло на крыше челнока подобно черной статуе на фоне светло-голубого неба. Определенно, это был эбрайл. Ведь он говорил, то есть был разумен, и при этом не являлся человеком. Тело эбрайла представляло собой перевернутую пирамиду, из вершины которой росли две сильных птичьих ноги с коленями назад. Один угол основания выпирал из груди и венчался короткой мускулистой рукой, сжимающей в трехпалом кулаке с широкими пальцами меч, лезвие которого окаймляло ярко-голубое свечение. Из двух других вершин основания вверх поднимались лапы, как у богомола. Довершала картину гибкая змеиная шея, кончающаяся питоньей головой с совсем человеческой улыбкой и сощуренными глазами.
— А ты кто такой? — спросил Юрка с вызовом.
Эбрайл без видимых усилий взлетел и плавно приземлился рядом с парнями.
— Не бойтес, — тихо молвил он. — Я не наврежу, не бойтес, малыши, — его меч перестал сиять, передняя рука повесила его на пояс.
Фигура эбрайла начала изменяться: верхние жутковатые лапы-клешни скрылись за спиной, передняя конечность вместе с плечом переместилась вправо, а из левого плеча выросла вполне человеческая рука.
— Я Сутэру, Чистильщик, — пояснил эбрайл, заканчивая Изменения. — А вы — хуманы, малыши. Вы храбрецы, что не сдалис Низшим, не убежали, — теперь Сутэру можно было принять за человека, одетого в белёсый кожаный комбинезон. — Однако, если бы я не поспел, Низшие бы с вами расправилис, — лицо эбрайла тоже стало человеческим, сохраняя при этом какие-то змеиные черточки.
— Низшие? — спросил Андрей. — Значит, они тоже эбрайлы?
— Когда-то в прошлом — может быть. Но уже нет.
Юрка подошел к трупу убитого им монстра.
— Это ж надо, — усмехнулся он. — Андрюха, ты понял, а? Всё только началось, а я уже зарубил эбрайла-Низшего! Учись, пацан!
Андрей досадливо отмахнулся. Что-то в словах Сутэру его напрягало, хотя его вид и манеры совсем не вызывали чувства опасности.
— Почему ты сказал, что нам достанется? — спросил он. — И от кого, если не от Низших?
— Я — Чистильщик, малыш хуман, — Сутэру широким жестом обвел горизонт. — Я тут выслеживаю кое-кого. Он злой, опасный. Особенно для хуманов.
— Кто такой Чистильщик? — вопросы появлялись сами, и с каждым ответом эбрайла их становилось только больше.
— Ооо, Чистильщик, — Сутэру прикрыл глаза и покачал головой. — Я очищаю землю от зла, которое очень, очень опасно. И для малышей, и для сильных воинов.