Тропа ауберианского траппера (СИ)

Капитан Миллз считал себя поборником прогресса, развития человечества. А прогресс в деле освоения космоса он тесно связывал с мобильностью, с мощью флота.
На «Протее» имелось два завода, собирающих космические корабли разных классов до крейсера включительно. Для постройки «звездного города», имеющего всё, чтобы стать полноценной автономной колонией, требовалось соорудить Верфь.
Народ воспринял новую программу осторожно, без восторга. Этот проект мог бы показаться утопией, но Миллз не тратил энергию на споры. Вместо этого он запустил создание комплекса орбитальных заводов, где изготовлялись совсем не эфемерные детали для вполне реальных блоков «Протея». Габариты этих частей просто не позволяли создавать их внутри звездолёта. Таким образом, отдельные компоненты Верфи уже давали продукцию, что помогло обосновать перспективность её строительства. Миллз был человеком решительным и чрезвычайно целеустремленным, что, безусловно, играло в плюс к его репутации.
Идея создания кочующей звездной империи, состоящей из объектов, не привязанных к конкретным планетам, была не нова. За сотни лет космических странствий научно-философская мысль породила немало складных теорий — когда надежда приземлиться превращается в несбыточную сказку, поневоле начинаешь задумываться, как жить с тем, что есть. Разрабатывались и планы, как расширить границы «империи», какие конкретно шаги предпринять, чтобы увеличить состав флота. И вот пришло время: именно Альфреду Миллзу выпала честь и ответственность реализовать эти планы. Он понял это еще студентом, задолго до Остановки, когда появились данные о богатстве Ауберы. Как понял и другую вещь: эта планета станет великим соблазном для многих.
Миллз не воспринимал всерьёз теории «комбинированного развития», согласно которым подходящую планету следовало заселить, но при этом продолжать развивать флот, строить «звездные города» и продвигать экспансию в космос. Нет. Планета — это трясина. Вместе с колонизацией начнутся споры о собственности найденных ресурсов, делёж, затем бунты, войны и откат на столетия назад. Суровые ограничения сделали протейцев сильными, дали возможность построить лучшее общество в истории. Планета может разрушить эти достижения быстрее, чем многие могут представить.
Поэтому Миллз не сомневался в этичности своих действий, планомерно очищая свой аппарат от людей, сочувствующих Колонизаторам. Их идеи он считал губительными для прогрессивного общества, а самих Колонизаторов — людьми недалёкими, не способными заглянуть за горизонт.
Однако эти идеи так и не удалось задушить. Напротив, влияние партии Колонизаторов росло невзирая на успехи Модернизации и повышение уровня жизни. Эту проблему требовалось решать основательно, сильными шагами. Время поджимало.
Тема сегодняшнего совещания правительства назревала давно. Капитан только ждал цифр, он старался всегда оперировать фактами, а не домыслами.
Конференц-зал был обставлен удобно, современно, с элегантной технологичностью. Белоснежная матовая поверхность круглого стола пустовала, если не считать шайбы голопроектора в центре. Но эта пустота была обманчива. За 10–15 минут до совещания начали появляться министры. Они торопливо входили, усаживались, бегло здороваясь друг с другом, нажимали невидимые кнопки, пробуждая столешницу. Из ее недр всплывали панельки планшетов, сразу вставая под удобным людям углом, стаканы с водой, освежающие конфетки, многоразовые блокноты, — вскоре былой пустынный покой растворился в этой суете.
Министры переговаривались, посмеивались, но напряжение сквозило в каждом жесте, в каждой фразе.
— Да-с, господа, — говорил сухонький подвижный старичок в очках с длинным носом министр коммуникаций Зейман, — культура меняется на наших глазах. Видели новую игру «Монстры Ауберы»? Геймдев романтизирует планету, они бесстыдно играют на эмоциях молодых дурачков. Своих толковых идей у разработчиков давно нет, но вот — держат нос по ветру!
— Да тут и держать особо не надо, — отозвался министр труда и соцразвития Жилин, его лицо с крупными чертами выражало как будто давно привычную досаду. — Если так дальше пойдет, мы скоро станем не господа, а «мастера». Кажется, такое обращение в ходу у эбрайлов.
 
Кто-то сдержанно усмехнулся.
— Бросьте вы, Жилин, свои шуточки, — махнул рукой Джованни, министр защиты. — Эбрайлы всё еще дикари, а люди — пока ещё цивилизация, со всеми вытекающими.
Миллз вошел в зал быстро, но без суеты.
— Доброе утро, друзья, — сказал он, проходя к своему месту. — Простите, что выдергиваю вас из рабочего процесса, знаю, что у вас полно дел. — Капитан окинул взглядом министров. — Но я дорожу прозрачностью между нами и хочу, чтобы мы оставались единомышленниками. Поэтому пригласил вас вместе подумать что нам делать. Давайте взглянем на самые свежие данные, — Миллз взмахнул рукой и над столом возникла объемная гистограмма. — Ну что, я вас поздравляю. Реакция на нашу передачу всё еще лучше, чем на колонизаторскую. На «целых» двадцать процентных пунктов. Есть что праздновать, а? Шестьдесят против сорока!
Хмурые лица министров дали понять, что они уловили сарказм.
— Нас вытесняют со сцены и с каждым годом всё быстрее. Я хочу закрыть этот вопрос раз и навсегда. Либо мы идем на поводу у этих популистов с их дешевыми приемами, либо же мы идем вперед, к технологическому и социо-культурному триумфу. Джентльмены, я надеюсь, сегодня мы сведем воедино все факты и решим, что нам делать с этим абсурдом. Начать хотел бы с текущей ситуации. Поллак, готова у вас уточненная оценка проекта Верфи?
— Конечно, — министр технического обеспечения Поллак бодрился, но притворяться умел плохо, поскольку был больше техническим специалистом, чем политиком, поэтому фальшь в его голосе уловили все.
— Прошу вас.
Над столом возникла объемная модель космической станции, состоящей из множества конструкций и модулей.
— Напомню, Верфь проектируется десятки лет, схема постоянно обновляется с учетом новых технологий и новых требований, — части модели раскрасилась в разные цвета, рядом возникли цифры и пояснения. — Вот, собственно, объемы металлов, полимеров, стекла и прочих материалов, необходимых для минимального функционала.
— А что с Четвёртым этапом? Меня интересует производство готового корабля, а не мастерская запчастей.
— Четвёртый этап, — Поллак жестом изменил картинку: модель увеличилась, цифры выросли. — Это, собственно, для полноценных звездолетов.
— Что скажете, Зинке? Вы это видели?
— Да, Альфред, — сказал министр ресурсов Зинке, маленький лысоватый человек с усами и в очках. За невзрачной внешностью в нём скрывалась огромная энергия и управленческий талант, иной человек и не смог бы руководить и добычей ресурсов на чужой планете, и распределением их среди протейцев в изменяющихся условиях Модернизации. — Прикидывал так и эдак, перекраивал карту Ауберы, мучил Жилина насчет выделения людей. Теоретически из планеты можно выжать всё это в обозримом будущем, но исключительно в том случае, если мы будем свободно работать где захотим и не опасаться нападений. Сейчас этого нет. Наши базы атакуют почти каждый день, за последний месяц сбито три челнока… И аборигены — далеко не дикари, кто бы что ни говорил, — он повернулся к министру защиты. — Это вам не индейцев расстреливать, как делали наши далекие предки.
— Погодите-ка, — Миллз провел ладонью в останавливающем жесте. — Сколько у нас работает рудно-металлических заводов на Аубере и сколько они поставляют сырья в месяц? Есть у вас под рукой данные?
— Так ведь… Ох, — Зинке вывел на голограмму сводные таблицы. — Если бы заводы работали на сто процентов, всё было бы так, как здесь указано. Это расчетные величины исходя из текущих мощностей и объёмов разведанных залежей. Надо сказать, благодаря политике приоритетов в наших делах на планете нам удалось достичь масштаба, какого не бывало на прошлых остановках «Протея». Считаю своим долгом, если хотите, подчеркнуть, что только благодаря приоритету добычи сырья над прочими вопросами, в том числе вопросами колонизации, мы можем успешно вести модернизацию. Если решим изменить приоритеты, поставки сократятся ещё сильнее. Сначала добыча и переработка сырья, потом всё остальное.