Колония

Когда араб добрался до угла, Дэнни выпрыгнул и ударил его ногой в пах. Тот взвыл и согнулся пополам. Дэнни хрястнул ему кулаком по шее прежде чем тот ударился оземь. А затем подобрал нож.
Тот что находился дальше по улице заорал и побежал к нему. Дэнни остался на месте и даже сделал шаг к своему врагу. Тот внезапно остановился в нескольких шагах от него, с выхваченным ножом.
Разумеется, ты можешь позволить себе подождать пока твои приятели подойдут помочь освежевать гуся, не правда ли?
С ревом ярости наличия которой в себе он не подозревал, Дэнни кинулся на растерявшегося будущего убийцу. Араб попытался отступить, но Дэнни кинулся футбольным блокированием, сшиб врага с ног, откатился отпустив его и вонзил ему в плечо нож. Тот завизжал и выронил свой нож.
Нож Дэнни с миг попарил у горла араба. Он увидел его глаза, широко раскрытые от боли и ужаса.
Дэнни плюнул ему в лицо, взял его нож и помчался дальше по улице. Желал бы я достаточно выучить гэльский, чтоб как следует обругать их всех!
Он слепо повернул за угол и бежал пока не почувствовал что грудь у него того и гляди что разорвется. Тогда он остановился, нагнулся, положив руки на колени — с ножом в каждой руке — и болезненно задышал пытаясь перевести дух.
Подняв голову он увидел через арки вдоль стены справа от него безмятежно плывущую в темном небе почти полную Луну. Перестань усмехаться мне, сказал он Человеку на Луне. Высоко над головой поднималась к зениту устойчиво яркая звезда бывшая «Островом номер 1».
Возможно теперь я смогу позвонить…
Но, оглядевшись кругом он увидел, что это слишком поздно. На ближайшей крыше стоял человек и говорил по миниатюрной рации. Дэнни увидел, что его загнали в своего рода двор, открытый участок, огражденный высокими стенами и запертыми ставнями фасадов лавок. Перед ним открывались три улицы. Он увидел, что по одной из них к нему идет медленным ровным шагом группа убийц.
Трое… пятеро… всего восемь. А этот ублюдок на крыше будет девятым. Девять на одного. Нехорошо. Должно быть я при всем при том чертовски важен для них. Но почему? Почему?
Где-то в затылочной части головы он дивился что не испытывал никакого страха, никакого отчаяния, и даже гнева, что кто-то пошел на такие хлопоты для того, чтобы убить его. Он дрожал но от предвкушения, чуть ли не радостного.
— Господи Иисусе, — подумал он, — под всей этой вежливостью и болтовней мы и в самом деле воины-язычники.
А затем он заорал неразборчивый боевой клич и ринулся к средней улице, где его ожидало только двое человек.
Они остались на месте. Когда Дэнни оказался в нескольких шагах от них, он бросил нож в правой руке, вынудив одного из арабов нагнуться, а затем прыгнул к нему и пырнул его кинжалом в левой. Он услышал крик боли и сообразил что его издал сам. Тело его пронзила горячая жгучая боль. Ноги его подкосились и он очутился на земле с морем ухмыляющихся зубов и длинных злобных ножей над ним.
В глазах у него сверкнул свет, ослепительно яркий, и ножи и лица вдруг исчезли.
Стоная, зажимая горячий, мокрый от крови порез в боку, Дэнни хлопнулся на живот и попытался увидеть сквозь пелену боли перед глазами что же произошло.
Свет исходил от фар автомобиля. Автомобиль? На базаре? Кто-то в черной форме… шофер? Он нагнулся над Дэнни внимательно приглядываясь к нему. Затем обернулся и быстро крикнул что-то по-арабски через плечо. Ответил голос из машины.
Шофер схватил Дэнни под мышки и поднял его на ноги. Дэнни заорал от боли в ране и зажал ее обеими руками.
— Идите! — побуждал его шофер шепотом на ухо. — Быстрее!
Что-то внутри Дэнни разрывало его на части докрасна раскаленными клещами каждый раз когда он делал шаг. Он тяжело навалился на шофера, который, несмотря на то что был намного меньше размерами, поддерживал Дэнни на ногах и полуволок его к автомобилю. Даже в ослепительной боли Дэнни увидел что это огромный черный лимузин. Кто, черт возьми, ездит на этих древних цеппелинах? гадал он сквозь мучительную боль.
Каким то образом шофер открыл заднюю дверцу не дав Дэнни свалиться и опустил его в машину. Движение причиняло адскую муку, но по крайней мере сгибание пополам для того чтобы пролезть в дверь казалось немного смягчило боль.
На заднем сиденье сидел еще кто-то, протянувший руку помочь втащить его в машину и уложить его на заднем сиденье. Он лежал там, силы его внезапно иссякли, и почувствовал как шофер засунул его ноги в машину. Затем он услышал как хлопнула дверца. В машине было темно, слишком темно чтобы что-то разглядеть. Женский голос сказал что-то по-арабски, что-то насчет врача. Машина пришла в движение и Дэнни потерял сознание от боли.
Когда его глаза открылись вновь он лежал вытянувшись во весь рост на заднем сиденье лимузина, а женщина стояла рядом на коленях, лицо ее все еще скрывала темнота. Стекла на окнах должно быть опустили потому что теплый ночной ветерок играл ее длинными волосами и касался лица самого Дэнни своим прохладным поглаживанием.
Или это она гладит мне лицо?
— Должно быть, я брежу, — пробормотал он.
— Ш-ш! Не двигайтесь. Мы очень скоро доставим вас к врачу, — голос у нее был низкий, почти гортанный.
Он чувствовал движение лимузина когда они мчались сквозь ночь. Глядя через окна он видел только мелькающие фасады высоких современных зданий. Улица Рашида? — гадал он. По крайней мере они далеко от базара.
— Должно быть я… испачкал вам кровью… всю обивку, — слабо произнес он.
— Это пустяки.
Они проехали мимо открытой площади где на лицо ей упал лунный свет. Это была женщина самой изысканной красоты какую когда-либо видел Дэнни. Темные миндалевидные глаза. Высокие скулы, сильные и все же изящные челюсти и нос арабской знати.
Аравийский ангел, прямиком из обещанного Кораном рая.
Может, я умер, подумал Дэнни, и меня по ошибке отправили в мусульманский рай.
Он не собирался жаловаться на эту путаницу.
Они называли себя Всемирным Правительством, но правили они совсем не так много, и на земле безусловно имелись места где они и вовсе не правили. Например залы заседаний Советов крупных транснациональных корпораций.
Де Паоло был на свой лад человеком достойным восхищения. Он позаботился о том чтобы Всемирному Правительству приписали все заслуги за прекращение гонки вооружений и уничтожение всего ядерного оружия. Но если вы спросите моего мнения, то дело заключалось в том, что крупные корпорации — вроде построивших «Остров номер 1» — поняли наконец, что атомная война плохо влияет на прибыли. Коль скоро они пошли понижать расходы на военные исследования и разработки, Всемирное Правительство смогло «убедить» страны расстаться со своим ядерным оружием.
 
3
Но мы оказались в ситуации где большие страны (читай: корпорации) применяли против малых стран свою экономическую мощь, в то время как Всемирное Правительство беспомощно стояло посередине. Что и говорить это была мировая война, экономическая и экологическая война, где тайно — а иногда и не так уж тайно — применялось манипулирование погодой и другое оружие воздействия на среду обитания.
Мы на «Острове номер 1» принадлежали конечно к корпорациям. Нравилось нам это или нет…
Сайрес С. Кобб. Кассеты для несанкционированной биографии.
Запахнувшись в голубой купальный халат Дэвид стоял в кухонной нише шаря по шкафчикам. Но глаза его на самом деле смотрели на Эвелин.
Искупались они прекрасно, и теперь она казалась куда более расслабившейся, когда сидела у потрескивающего, пахнущего сосной огня завернувшись в огромное кораллово-красное купальное полотенце и глядя на пламя.
— Спиртное — один из немногих предметов которые мы не производим сами, — рассказывал он ей. — Нам приходиться все это импортировать. По большей части мы привозим «Старый Лунный сок» из Селены. Я слышал что это смесь самодельной водки с ракетным топливом. Но у меня есть где-то здесь какие-то земные вина… бутылки тенессийской закваски.