Кипящая переправа

– Обер-лейтенант Браун из 26-й танковой дивизии! – сообщил ему разведчик. – Послан к господину генералу с личным поручением командира дивизии.
– Сейчас я о вас сообщу, – сухо сказал часовой и скрылся за дверью. Прошло несколько минут, часовой вернулся и открыл перед разведчиком дверь, предлагая войти.
Шубин вошел и оказался в просторной комнате, которую ярко освещали развешанные повсюду керосиновые лампы. Посреди комнаты стоял огромный стол, на котором была разложена подробная карта местности. С первого взгляда Шубин определил, что это даже не километровка, а пятисотметровка – очень подробная карта местности, на которой можно было отразить каждый овражек, даже каждый окоп.
Возле стола стояли несколько человек. Шубин не очень хорошо разбирался в знаках различия высших немецких офицеров, поэтому он глядел сейчас не на погоны, а на лица. И по выражению лиц безошибочно определил главного в этой комнате.
– Ваше превосходительство, позвольте представиться! Обер-лейтенант Браун из 26-й танковой дивизии! – отрапортовал он, обращаясь к высокому старику с умным и усталым лицом. – Мы в дивизии получили приказ командующего корпусом генерала фон Верхафена срочно выдвинуться в район Погорелого Городища, чтобы усилить оборону поселка.
– Слава богу! – с чувством произнес командир дивизии. – Мы только сейчас обсуждали эту проблему – нам не хватает танков. Вы с вашим сообщением как нельзя вовремя! И где же ваши танки? Когда они подойдут?
– В настоящий момент наша часть находится в месте своей постоянной дислокации, – стал объяснять Шубин. – В тридцати двух километрах на юго-западе, в стороне Сычевки. Командир дивизии приказал мне осмотреть местность в Погорелом Городище и определить будущую позицию наших танкистов. Как только мне покажут участок, где мы должны стоять, укажут сектор обстрела, я тотчас выеду назад в часть, и мы тронемся в путь. Думаю, что к вечеру мы будем уже здесь.
– Но почему непременно нужно ехать самому? – удивился генерал. – Можно ведь позвонить…
– К сожалению, ваше превосходительство, телефонная связь не действует, – объяснил разведчик. – По всей видимости, провода перерезали русские. Итак, я могу осмотреть местность и выбрать будущую позицию для танков?
– Разумеется, можете, – кивнул фон Сольц. – Сейчас я вам дам в провожатые одного из моих помощников… Пожалуй…
– Позвольте мне выполнить роль провожатого для наших друзей-танкистов, – послышался глуховатый голос из угла комнаты.
Взглянув в ту сторону, Шубин увидел молодого человека, пожалуй, своего ровесника, в мундире с капитанскими погонами. Говоривший вышел к столу, и Шубин смог лучше его разглядеть. Капитан был белобрыс и не только молод, но и подтянут, а еще гибок, словно рысь или тигр.
– Вы сами хотите быть сопровождающим, Ганс? – удивился генерал. – При ваших многочисленных обязанностях… Впрочем, вам виднее.
Генерал повернулся к Шубину.
– Вот ваш проводник, – сказал он. – Начальник нашей корпусной разведки капитан Ганс Книппер отлично знает Погорелое Городище и может ответить на любой вопрос. Когда выберете позицию, сюда, в штаб, можете не возвращаться. Сразу поезжайте к себе и начинайте передислокацию. К вечеру я вас жду!
– Хайль Гитлер, господин генерал! – воскликнул Шубин, выбрасывая руку в нацистском приветствии. После чего направился навстречу своему проводнику и коллеге. Шубин пребывал в огромном напряжении. Для его выдумки наступил критический момент. Сам начальник разведки корпуса! Ему известны подробности о расположении и составе всех частей 9-й армии, которых он, Шубин, конечно, не знает. Он может проколоться в любую минуту! Может, лучше уложить этого капитана сразу, как они выйдут из штаба, а потом делать ноги из поселка? Но даже если удастся вырваться, не много же информации он привезет полковнику Городовикову!
Шубин чувствовал, что находится на грани провала, и не знал, что ему делать.
Между тем капитан Книппер подошел к нему, пожал руку и произнес:
– Что, идемте? Приступим к делу?
– Да, капитан, – ответил Шубин. – Приступим. Вы же слышали, что сказал его превосходительство: он ждет наши танки еще до вечера. Так что мне нужно действовать быстро!
 
Они вышли из штаба. Пока Шубин находился в помещении, небо заволокло тучами, явно собирался дождь.
– Вот и еще одна причина спешить, – сказал Шубин, указывая на небо. – Вы же знаете, какие здесь дороги. Если польет серьезно, танки будут еле ползти.
– Хорошо, давайте выбирать позицию, – деловито произнес Книппер. – Я знаю, что никем не занят участок, который находится к юго-западу от штаба, как раз по дороге на Сычевку. И для вас он удобен – ехать меньше…
Но Шубин покачал головой:
– Нам надо исходить из других соображений. Участок по дороге на Сычевку загорожен от реки холмом, на котором мы сейчас стоим. Конечно, он скрывает наши танки от врага. Но если русские двинут в наступление свои танки, мы должны будем сдерживать их натиск огнем своих орудий. А какой огонь можно вести из-за холма? У нас ведь не гаубицы!
– Да, вы правы, – кивнул капитан. – Кстати, у нас есть гаубицы, и они стоят как раз по ту сторону от холма – только не по дороге на Сычевку, а к северу. Да, как раз перед вашим появлением в штаб заходил один из артиллеристов, капитан Зиммель. Очень толковый офицер! Вы его, случайно, не знаете?
– Представьте себе, знаю, господин капитан! – с радостью ответил «обер-лейтенант». – Мы с Францем Зиммелем лежали в одном госпитале после ранения. Да, мы лежали в госпитале в Вязьме. Так он здесь? Буду рад его увидеть!
А сам Шубин между тем думал: «Как же мне повезло, что этот Зиммель успел уйти из штаба! Вот была бы картина, если бы я стал представляться при нем…»
– Вы сказали генералу Сольцу, что связь между вашей частью и нами прервана. А во сколько были перерезаны провода, не скажете? – продолжал расспрашивать Книппер.
– Я не говорил, что провода были обрезаны, господин капитан, – ответил Шубин. – Этого я не знаю. Может быть, столбы были повалены или еще что. Но в десять часов, когда мы выехали из части, связь уже не работала.
– Значит, это случилось около десяти… – протянул Книппер. – Ладно, продолжим разговор о делах. Значит, вам нужен участок, обращенный к реке… Что ж, пойдемте посмотрим…А скажите, Браун, где вы успели послужить до того, как попали в Россию? Или нигде не успели? И кстати, напомните, как вас зовут?
– Меня зовут Фридрих, господин капитан, – ответил Шубин. – И я-таки успел повоевать еще до июня прошлого года, до вторжения в Россию. Я участвовал в наступлении на Варшаву в 39-м, а когда мы раздавили ничтожных полячишек, нашу часть перебросили на границу с Бельгией. Ну, вы сами знаете, что было потом… Мы прошли через эту Бельгию, как нож через масло, а потом обрушились на лягушатников. Правда, мне не удалось погулять по Парижу, о чем я мечтал, – нашу часть бросили против англичан.
– Да, но против англичан, насколько я знаю, вы сражались не слишком удачно, – усмехнулся Книппер. – Почти всем удалось переправиться через Ла-Манш на свой остров…
– Да, англичане, к сожалению, от нас ускользнули, – согласился «обер-лейтенант». – Но все их танки достались нам. Хотя эти английские танки – сущее дерьмо… В общем, я воевал во Франции. А уже оттуда нас направили снова в Польшу – готовиться к броску на восток… Ага, вот я вижу подходящий участок для размещения наших боевых машин – вон там, справа. Могу я его осмотреть?
– Осмотреть участок, конечно, можно, – усмехнулся Книппер, – но этот осмотр вам ничего не даст. Это только отсюда кажется, что там зеленый луг. На самом деле там полно ручьев, место сильно заболочено. В этих местах даже пехота сразу застрянет. А уж танки уйдут в болото до самых башен. Поэтому мы это место и не использовали. Наши саперы еще по краям болота установили два ряда мин, так что, если русские попробуют обойти болото, они непременно попадут на мины. Так что это место я вам не посоветую. Знаете что? Вы можете расположить свои танки прямо напротив штаба – вот здесь, в этом квартале под холмом. Там пока никто не расположился. Единственное, что плохо – нет места, где ваши танкисты могли бы расквартироваться…