Эта девочка моя

– Пусть будет так, Мартыш. Слушай. А давай сделаем так, ты просто отработаешь свой долг. Выполнишь мое желание. И мы будем квиты. Как тебе такой расклад?
– Нет, – почти сразу же отказывается девушка.
– В таком случае сестра права. Прими это как акт благотворительности, – смотрю на Мартышку сверху вниз. Смериваю высокомерным взглядом.
Ухх, как глаза загорелись противоречивостью, аж от удовольствия кровь в жилах закипела. А она ничего себе такая, я бы даже сказал симпатичная.
– Хорошо, – сжимает припухшие от слез губы.
– Леся, не нужно. Ты же видишь он тебя провоцирует…
– Пусть будет желание, – не слушается она подружку.
– Ох, и дура, – вздыхает Вика.
– Говори, – напрягает лоб и у нее появляются морщинки.
Странная.
– Нет. Не сейчас, глупая, – улыбаюсь, – сегодня я занят. Давай мне свой номер, как буду свободен – позвоню.
Девушка снова медлит. Брови нахмурены, словно она спорит сама с собой. Но потом она принимает решение и морщинка между бровей разглаживается.
Она достает из сумки записную книжку и пишет там цифры.
Передает мне.
– Надеюсь, чтоты его потеряешь. И это будет твоя вина. И с меня в тот момент автоматически списывается долг, – ее губы растягивает победная улыбка.
Подловила, стерва хитрожо… хитроумная.
Ну, что ж. Мне эта Мартышка начинает нравится.
И плевать на то, что она примеряла свадебное платье. Жених – это не муж. Не стена – подвинется.
– Не потеряю, Мартышка. Готовься. Это будет самое лучшее свидание в твоей жизни, – Что? – она округляет глаза.
Я стремительно склоняюсь к ее губам и звонко целую.
Вика хохочет в голос. Мы разворачиваемся и уходим. Оставляем двух подруг стоять посреди торгового центра в недоумении.
 
Глава 3
Забегаю в ателье.
– О, Лесёна, ты что тут делаешь? – тетя Клава выглядывает из-за швейной машинки.
– Беда у меня, Крестная. Только ты можешь выручить.
Одним махом достаю из пакета мятое свадебное платье, стряхиваю его.
Женщина ахает.
– Детка, как же тебя угораздило?
– Даже не спрашивай, Крестная, – вздыхаю и качаю головой.
– И сколько же стоит эта красота? – вскидывает бровь женщина, с трепетом проводит по ткани пальцами.
А я оглядываюсь по сторонам, ну чтобы никто не услышал. Приближаюсь к ней и шепчу в ухо.
– Одно свидание со мной, – лукаво ухмыляюсь.
– Господь с тобой, Леся. С кем? С Эдиком?
– Не-а, – отрицательно качаю головой, – с богатым мажором.
Складываю руки на груди, прохожусь взад-вперед.
– Да ты никак с ума сошла, девка. Эдик узнает – убьет и тебя, и мать твою, и меня заодно, потому что я что живу с вами.
– Т-сссс, – прижимаю палец к губам, – об этом никто не узнает. Никто. Да и вообще, это пока все вилами по воде писано.
– А платье? – кивает женщина.
– Он на меня налетел в свадебном салоне…
– Он?
– Его зовут Анри, Крестная, – криво хмыкаю, – и он похож на иностранца. Тетя Клава, а может это моя судьба? Предзнаменование? Порванное свадебное платье? Может мне не стоит за Эдика выходить замуж? – я с надеждой смотрю Крестной в глаза, мысленно моля ее о том, чтобы она со мной согласилась.
– Не говори глупости, Леся. Это все предрассудки. Зачем ты тогда ждала Эдика из армии? Зачем письма писала? Зачем надежду давала? Ты вообще видела какой он пришел? Да с него станется нас троих прихлопнуть и ничего за это ему не будет, у него папа – мент.
Понуро опускаю голову.
– Крестная, Эдику всего двадцать лет.
– А тебе восемнадцать.
– Я не хочу выходить за него. Не хочу.
– Все уже обговорено, Леся. Назад пути нет. Если ты пойдешь против них, детка, они нам жизни здесь не дадут. Ты же знаешь.
– Знаю, – расковыриваю носком кеда выщербину в кафельной плитке на полу. – Ну, а как же мои интересы, Крестная? – поднимаю на нее глаза.
– А разве Эдик тебе запрещает учиться? По-моему Оля с ним обговаривала этот момент.
– Не запрещает, пока мы с ним не женаты, Крестная.
– Ты себе надумываешь, Лесёнок. И вообще будешь за Зверевым, как за каменной стеной.
– Крестная, а может мне сбежать?
– Даже не смей думать об этом. Это убьет твою мать и … меня.
Хмурю брови.
 
Глава 4
– Ну что, мышонок, посмотрела платье? Выбрала?
Эдик бесцеремонно хватает меня за попу, как будто это его собственность, поднимает и сажает на капот машины. Сам же устраивается между моих ног. Вдавливая в меня свое возбуждение.
– Эдик, прекрати. Ты же знаешь, что мне не нравится, когда ты так напираешь, – уворачиваюсь от поцелуя.
– Какая-то ты недотрога стала, Олесь, – раздраженно поджимает губы парень, – что-то не так?
Мой внутренний голос кричит, чтобы я ему сказала правду о том, что я больше не люблю его, что все прошло, но когда замечаю как в его взгляде, который он бросает на меня, скользит что-то страшное, дьявольское, у меня язык не поворачивается сказать ему что-то против.
– Волнуюсь перед выступлением. Ты же понимаешь, что для меня это важно. Если я выиграю турнир, то у меня будет возможность попасть в основную лигу.
– У нас с тобой свадьба через неделю, мышка. А ты о своих ленточках и прыжках думаешь, – фыркает Эдик и, отталкиваясь от машины, отступает, а я с облегчением вздыхаю.
– Прости, но я ничего не могу поделать, – вздыхаю притворно, и тут меня неожиданно прорывает, – Эдик, а может мы спешим со свадьбой? Может есть смысл подождать?
Я затаила дыхание в ожидании ответа, а вместе со мной его как будто и природа затаила. Сверчки умолкли. Ветерок опал. И даже заливистое щебетание птиц в кустарниках прекратилось. Мы все не дышали. А Эдик молчал.
Парень стремительно крутанулся на своем месте, что я аж вздрогнула. Подскочил ко мне, сжал горло пятерней:
– Ты моя, Олеся. Слышишь? Моя, – процедил сквозь зубы с такой яростью, что у меня на затылке волосы зашевелились. – И никаких подождать. Свадьба через неделю. Поняла?!
Я не успела ни кивнуть, не отрицательно покачать головой, как он меня сразу же отпустил. От меня ответа парень и не требовал. Эдик все решил за нас.
– Все, давай собирайся, – сдернул меня с капота, – отвезу тебя домой.