Вестница любви

Что-то в ее облике удивляло и притягивало его. Быть может, непривычное сочетание натуральных светлых волос и жгучих карих глаз. Или поразительные сила воли и твердость, странным образом умещавшиеся в миниатюрной телесной оболочке.
— Рут, тебе сейчас, и правда, лучше уйти.
Она едва сдержала слезы обиды. Неужели Кевин не замечает, что она неравнодушна к нему? Неужели горе настолько затмило его взор? И неужели даже мертвая Аманда не отпустит от себя Кевина?
Да, бороться с живой женщиной за сердце мужчины — сложная задача, но все же легче, чем сражение с бесплотным облаком воспоминаний. А ведь Кевин находился в плену тех самых воспоминаний, мыслей, мечтаний и надежд, которые они когда-то создали вместе с Амандой. Рут никак не вписывалась в систему мироздания Кевина Росса. Значит, решила она, придется разрушить ее и на освободившемся месте построить новую систему координат.
— Но я хочу, чтобы ты пришла ко мне завтра. Мне нужна твоя помощь.
— Правда? — недоверчиво спросила она, боясь даже поверить в то, что Кевин действительно произнес эти слова.
Он кивнул и провел рукой по ее голове. Рут закрыла глаза, как котенок, дождавшийся ласки от жестокосердной хозяйки.
— Хорошо. Я заскочу к тебе перед работой.
— Спасибо.
— Кевин, я... я...
— Тсс, ничего не говори. Прошу тебя, Рут. Ради Аманды.
Черт возьми! — готова была воскликнуть Рут. Опять эта проклятая Аманда! Какого дьявола ее понесло на этот корабль в сезон ураганов? Если бы она сейчас преспокойно попивала чай — или что там пьют эти расфуфыренные дамочки из высшего общества? — то Кевин совсем другими глазами смотрел бы сейчас на нее, Рут. Так нет же! Аманде мало было потрепать ему нервы своим идиотическим письмом... Могла бы и поговорить с Кевином по-человечески. Кевин Росс не похож на психопата, способного прирезать бросившую его женщину. Пусть эта женщина и обещала стать его женой.
— Знаешь, Кевин, не хотела тебе рассказывать, но ты меня вынудил.
— Что еще? — насторожился он.
— Помнишь, я тебе говорила, что Аманда очень спешила в тот день, когда попросила меня передать тебе письмо?
Кевин молча кивнул.
— Так вот, в тот вечер она ушла из бара не одна.
— То есть... как это не одна?
— Она заказала коктейль, но даже не успела пригубить, как в баре появился мужчина...
Рут помолчала, дожидаясь реакции Кевина. Интересно, поверит он ей или решит, что она напридумывала все, чтобы очернить память Аманды? На лице Кевина не дрогнул ни один мускул, и Рут продолжила:
— Аманда сразу расплатилась и ушла вместе с ним.
— И что это, по-твоему, означает?
— Только то, что я сказала. Аманда ушла из бара с мужчиной. Причем им был не ты.
— Думаешь, я поверю в то, что у моей невесты был любовник? — Кевин скептично усмехнулся.
— Во-первых, она уже перестала быть твоей невестой. Просто ты еще пока об этом не знал, — выпалила Рут, которой надоело преодолевать сопротивление Кевина.
Человека трудно заставить поверить во что-либо, пока он сам этого не пожелает.
— А во-вторых?
— Во-вторых, они оба так спешили, что даже не дождались сдачи. А сумма была более чем внушительная.
Кевин усмехнулся, вновь вспомнив восторг Рут по поводу легко заработанных двадцати баксов. Для Аманды, работавшей в салоне красоты исключительно ради собственного удовольствия, «внушительная сумма», возможно, не имела значения.
— Наверное, это был кто-то из друзей семьи.
— Друг семьи, решивший посадить Аманду на корабль? — с явным сомнением спросила Рут. — Кстати, он был молод и хорош собой.
Кевин инстинктивно сжал кулаки. Рут с опаской покосилась на него. Уж не собирается ли он отработать на ней парочку-другую боксерских приемов? С нее достаточно ударов судьбы.
— Ты ведь понятия не имеешь, что связывало Аманду и этого типа.
— Этот, как ты выразился, тип весьма вольно обращался с руками. Они ушли в обнимку.
Кевин тяжело задышал, словно в комнате резко стало недоставать кислорода. Он никогда не сомневался в верности Аманды. Она часто задерживалась на работе или уезжала в командировки, но Кевину в голову никогда не закрадывалась мысль об измене с ее стороны. Богини не опускаются до прелюбодеяния. Да и не каждый смертный осмелится осквернить святыню. Однако только сейчас, после слов Рут, Кевин вдруг взглянул на ситуацию с другой стороны. Возможно, то, что для него было свято и неприкосновенно, другим представлялось вполне заурядным и доступным.
 
— Кстати, ни у мужчины, ни у Аманды не было при себе ни чемоданов, ни дорожных сумок. — Рут задумчиво потерла лоб. — Впрочем, вещи могли лежать в багажнике автомобиля или в камере хранения. Зачем бы Аманда стала таскать их с собой? Странно, что она дожидалась мужчину в баре, зная, что опаздывает на круизный лайнер... Или они торопились, чтобы успеть перед отплытием... — Рут не договорила, услышав оглушительный грохот.
В стену полетел венский стул. А Кевин стоял с таким видом, словно собирался разгромить весь дом. Что дальше? Ого! Огромные осколки зеркала, которое протаранил телефонный аппарат, выпали из рамы и со звоном посыпались на пол.
— Убирайся вон из моего дома! — проревел Кевин, потрясая в воздухе кулаками.
Уж не подобной ли вспышки ярости опасалась Аманда, когда вместо разговора с женихом попросила незнакомую официантку передать ему письмо? Быть может, ее поступок вовсе не был парадоксальным. Рут попятилась к двери, боясь поворачиваться к разбушевавшемуся от ревности Кевину спиной. В последние дни на долю Кевина выпало немало испытаний. Неудивительно, что нервы у него не выдержали. Для Рут же стало абсолютно ясно одно: Кевин сходит с ума от любви, горя и ревности... И всему виной Аманда Говард, а вовсе не она, Рут.
 6 
Кабинет главного врача стоматологического центра Майами не представлял собой ничего примечательного. Стандартный набор мебели: письменный стол, несколько стульев и кожаный диван для посетителей в углу кабинета. На окне светло-серые жалюзи и горшок с вечно цветущей геранью. Справа от входной двери вешалка для верхней одежды. Единственной достопримечательностью кабинета являлись многочисленные дипломы и сертификаты, почти заменявшие обои.
Клиника Майкла Обермана славилась на весь штат как один из лучших центров зубного протезирования. Многие звезды Голливуда, отдыхавшие на пляжах Майами, заглядывали к специалистам центра, чтобы подправить свои ослепительные голливудские улыбки.
Сейчас было только девять часов утра, а в клинике уже вовсю кипела работа. Пациенты, как и доктора, не любили тратить понапрасну не только деньги, но и время. Сидевший за столом грузный мужчина лет шестидесяти и был мистером Оберманом, создателем стоматологической империи. Помимо ведущего во Флориде дентацентра он являлся владельцем сети небольших клиник и кабинетов, рассыпанных по всему побережью.
В кабинет постучали, и Майкл Оберман неохотно оторвал взгляд от рентгеновского снимка, присланного ему коллегой для консультации.
— Входите! — привычным командным тоном сказал он.
Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Курт Саймон, один из лучших специалистов центра. Ничего странного или необычного в визите подчиненного в кабинет начальника не было. Отличительной особенностью бизнес-стиля Обермана всегда являлась открытость и доступность начальства. Быть может, поэтому персонал его клиник неохотно откликался даже на более выгодные с финансовой точки зрения предложения конкурентов. Никакие деньги не могут соперничать с доверительными и партнерскими отношениями в коллективе.
— Доброе утро, Курт. — Оберман дружелюбно улыбнулся и предложил пришедшему присесть. — Я как раз хотел с тобой поговорить.
— Вот как? — Курт выглядел несколько растерянным. — Вообще-то я пришел посоветоваться насчет нового поставщика оборудования.
— Мы ведь уже обо всем договорились, — после глубокого вздоха заметил Оберман. — Я полностью доверяю тебе это дело. Ты ведь уже давно в курсе всех поставок.