Его несломленная соседка (СИ)

- Вы не в курсе? Она плеснула в нее кислотой. В тот день, когда отвезла вам сбитыша. Которого мы вместе прооперировали.
Марина с Геной переглянулись. Затем оба поджали губы и посмотрели вновь на меня.
- Так, ребят, давайте начистоту! – я отпустил Гену, и начал закипать.
- Давай! – внезапно выпалил Гена. Я убивал его своим взглядом. – Что Маша говорила тебе о своих родителях?
Я осекся.
- Что они архитекторы. Работают в…
- Подожди, дай угадаю! – вклинилась Марина. – Они работают в стране на букву С?
- В Саудовской Аравии…
Ребята синхронно хмыкнули.
- Мда, даже с тобой Маша не изменила легенду.., - причмокнув, пробормотала Марина.
Теперь они смотрели на меня с осуждением. Будто я чего-то должен был знать, но не знаю.
- Поясни, - обратился к Марине.
- Маша давно придумала легенду о родителях, будто они архитекторы и живут заграницей, - начал пояснять четко Гена. – Но чтобы не запутаться, она называет страну на первую букву имени ее нового парня. Ты Сергей. Значит, родители в Саудовской Аравии. Ты же никогда их не видел? Не слышал… Даже не слышал, как она с ними общается.
Черт. А ведь и правда… Я только от Машеньки слышал, что она разговаривала с родителями. Что у них все неплохо, но приедут они нескоро. С ее только слов знал, что она общается с ними по видеосвязи. И якобы они хотят со мной познакомиться, но с нашими загруженными графиками это никак не получается.
- А на самом деле.., - я боялся услышать правду.
- А на самом деле мы трое выросли в детском доме, - отрезала Марина. – Нет у нас родителей! И не было никогда.
- А…
- А Спиридонову за что все-таки задержали? – перебила меня Марина, когда я хотел спросить, при чем здесь тайна рождения моей очаровашки. Она смотрела на меня с осуждением и даже с какой-то ненавистью.
- Она избила ребенка на детской площадке. Они мешали ее мужу отдыхать, - еле ворочая языком, стал пояснять.
- Классика, - хмыкнул Гена.
- Запомни, - начала Марина, буравя меня глазами, - жизни Маши угрожает СпиридонОВ. Это ЕГО Маша засадила десять лет назад. Это ОН в зале суда кричал, что вернется и убьет ее без всяких прилюдий. Это ОН должен был позавчера откинуться. И, видимо, откинулся.
- Кто такой Спиридонов?! – уже крикнул, поскольку стал беситься от медленно поступающей мне информации.
- Физрук детдома, - коротко ответила Марина.
Я даже не успел спросить, за что его засадила Машенька, как ко мне подлетел Гена и схватил двумя руками за ворот рубашки.
- Ты… Ты рядом с ней зачем крутился?! Чтобы в нее кислотой плескали?! Чтобы ей сейчас там эта мразь кости ломала?! – Гену понесло, он тряс меня с довольно сильной хваткой.
- Прекрати! – расцепила руки Гены Марина.
Она посмотрела на меня, тяжело дыша, поскольку ей пришлось приложить немало сил, чтобы отцепить от меня своего ботаника. Я и не подозревал, что в нем может быть такая сила.
- Они знают, где она живет. Машку нельзя сейчас одну оставлять! – последнюю фразу я уже слышал плохо, поскольку вылетел из клиники, давно поняв это.
Я мчался домой. К нам домой. По пути несколько раз набрал Машу, но она не отвечала. Гудки были, но трубку не берет.
- Товарищ полковник! – крикнул я в трубку, набрав отдел. – Спиридонов грозился убить Машеньку! Она трубку сейчас не берет! Я еду домой!
- Мы тоже к вам едем, - жестко и тихо ответил начальник.
Я влетел на этаж, не пользуясь лифтом. Никакой отдышки, никакой усталости.
Постучал в дверь. Давай же, Маша, открывай…
Но за дверью не слышно ничего. Абсолютно.
Как бы не сбежала…
Я открыл дверь своим ключом, но она не поддалась. Цепочка…
С каких пор? Боится?
- Маша! Маша, открой мне!
За дверью тишина.
Заметил сквозь щель на полу осколок разбитой вазы с фруктами. Локтем вдавил в цепь и выдрал ее. Передо мной предстала картина, от которой перехватило дыхание.
Ваза с фруктами разбита, фрукты раскатились по полу. Стулья барные перевернуты. Диван немного сдвинут. На нем дорожная сумка с вывалившимся содержимым. Горшок с цветком, стоящий в углу около панорамного окна, перевернут. Створка окна открыта, в квартире холодно. Все-таки ноябрь.
 
Маши нигде нет…
Открытое окно будоражит сознание. На спине выступила ледяная испарина от предположения…
Бегу в сторону окна, огибая диван, и чуть было не наступаю на растрепанные белокурые волосы.
Машенька лежит вдоль смежной со спальней стены. Из-за сдвинутого дивана ее не было видно. Присаживаюсь к ней, оказавшись в проеме двери спальни.
- Машенька…
Страх за мою девочку усиливается, но быстро перерастает в гнев. На ней джинсы и белый свитер, который весь в крови. Всматриваюсь в ее лицо: губа разбита, из носа идет кровь, бровь рассечена, придется зашивать ее, на скуле ссадина. Волосы перепачканы в крови, поскольку над ухом в области виска след от удара. Понимаю, что может быть пробит череп. Видимо, кровь на свитере именно от раны на голове. Ножевых ранений на ней нет.
Машенька лежит в позе эмбриона, крепко вжимая руки в живот. Ей больно… На джинсах кровь… На ширинке…
- Машенька, - начинаю я тормошить ее, одновременно проверяя пульс.
Он есть. В подтверждение моя девочка медленно приоткрывает глаза. Понимает, что рядом я и начинает морщиться. Но не от боли.
- Уйди..., - еле ворочает языком, отчего у меня сжимаются кулаки. Убью суку!
- Я никуда не уйду! – резко отвечаю, опуская руку в карман за телефоном. Нужно вызвать скорую.
Чувствую сзади щелчок предохранителя. Ощущаю на затылке дуло пистолета.
- Пушку отдал … И без глупостей..., - слышу за спиной глухой мужской голос.
Маша морщится еще сильнее, из глаз слезы, стонет… От отчаянья…
  
Глава 2
 
Медленно поднимаю одну руку. Второй вынимаю пистолет из кобуры и кладу на пол. Внутри смешан страх за Машу и гнев на себя. Как я мог довести ситуацию до такого?! Это только моя вина. Я настолько окунулся в чувства и отношения, что совсем забыл обо всех ее проблемах. О ее проблемах! Которые сейчас должны быть нашими. И они такими и являются. Вот только решать я их буду теперь сам.
Но Машенька так не считает…
- Я же тебя просила уйти.., - каждое слово ей дается с трудом, но она упорно стоит на своем. Опять хочет решить все самостоятельно.
- Маш, - обращаюсь к ней и подаюсь немного вперед, но тут же чувствую толчок в затылок.
- Заткнись! Нечего тут нежничать!
Маша, видя, что этот урод толкнул меня, хочет приподняться.
- Не трогай его..., - только вновь морщится от боли, притягивая колени к груди еще больше.
- Да я-то его не трону, - мужик начал медленно выводить слова. – Официально он тебя отлупит, а ты его грохнешь. А потом в окно сиганешь. Поругались голубки. Вспылили. Он на войне был. У тебя травма детская. Психика неустойчивая. По крайней мере, должна быть…
- Ты же знаешь, что это не так, - Маша собирает все силы и вступает в диалог.
- Да звездишь ты хорошо, - ухмыляется мужик. – После всего того, что я с тобой творил, невозможно жить нормально. Упрятала меня в тюрягу и думаешь, что жизнь заиграет новыми красками? Нет, сучка… Я обещал тебя сломать, и я это сделаю…
Я вслушивался в слова урода и пытался понять, что же произошло у Машеньки с физруком детдома. Что вообще могло произойти, чтобы человек через десять лет пришел ее добивать?!
- Не дождешься, - Машенька пытается грозить ему.
Молодец, девочка моя. Нельзя в таких ситуациях быть жертвой. Стойкость выбивает маньяка, путает его сознание, отчего он делает ошибки.
- Да что ты сейчас уже сделаешь? - посмеивается незнакомец. – Лежишь тут еле живая со своим «вытравишем» и пытаешься хорохориться?
- Ничего, не в первой, - Маша начинает дерзить.
- Типа смирилась уже? - открыто смеется. – Правильно. Такие, как ты, не должны размножаться.
До меня начинает доходить, откуда кровь на ширинке джинсов…