Опасное лекарство
– Когда я улетал, здесь был город, – проговорил Эв, глядя на гряды низких однообразных холмов, расстилавшихся вокруг в предрассветных сумерках.
– Город здесь и сейчас. Только он под землей. Согласитесь, подземные убежища имеют свои преимущества. В них теплее, тише, безопаснее.
Автомашина шла бездорожьем, то петляя между холмами, то взбираясь на них. Ее широкие, круглые, как футбольные мячи, колеса почти не оставляли следов.
– От дорог мы давно отказались, – объяснил полковник. – Каждый едет тем путем, который ему по душе, но обязательно не самым коротким. Сами знаете, с воздуха дороги отлично просматриваются.
Когда автомашина осилила очередной подъем, Эв увидел на склоне холма несколько отверстий, слегка замаскированных кустарником.
– Ракетные гнезда, – словоохотливо заметил полковник, перехватив его взгляд. – Их тут штук двести, и все соединены между собой.
Затем они долго ехали по совершенно безлюдному, продуваемому сырым порывистым ветром пространству – с холма на холм, с холма на холм, – и полковник время от времени делал пояснения:
– Вентиляционные отверстия… Запасной выход… А это, – он гордо выпятил грудь, – штука, которая вас сбила. Большой Лазер. Сейчас его не видно, но вскоре он появится во всей красе. Способен поражать любую цель в пределах Солнечной системы. Темпоральные бомбардировщики щелкает как орехи.
Эв повернул голову в ту сторону, куда указывал полковник, и увидел огромную бетонную чашу, в центре которой темнел круглый провал. Раньше, насколько помнил Эв, на этом месте был густой сосновый лес, в котором жили олени, часто подходившие к проволочным заграждениям базы. Сброшенные им бомбы погубили не только египетскую цивилизацию, но и маленький город, расположенный в тысячах километров от дельты Нила. Погубили леса, дороги, доверчивых зверей и щебечущих птиц.
– Как видите, мир изменился к лучшему, – сказал полковник. – Люди стали умнее, изобретательнее, осторожнее.
«Да, – подумал Эв. – Именно осторожнее. Забились в змеиные норы, только жала торчат наружу».
– Куда все же мы едем? – спросил он.
– С вами хочет побеседовать генерал. Возможно, он представит вас к награде.
Генерал принял Эва в своем кабинете, расположенном так глубоко под землей, что зарываться глубже, очевидно, уже не имело смысла. На стене позади генеральского кресла висела большая карта обоих полушарий. На ней не было и половины городов, которые знал раньше Эв. Сахара простиралась до самого экватора. Континенты и океаны были испещрены разноцветными стрелами. Генерал был тот самый, что говорил с Эвом на призывной комиссии, а потом послал бомбить Египет. Потрясшая все последующие эпохи, разросшаяся как снежный ком, неузнаваемо изменившая лицо планеты грандиозная катастрофа, похоже, ничуть не отразилась на нем. Как это ни странно на первый взгляд, он снова родился, поступил на военную службу, окончил соответствующие академии и выбился в генералы. И сейчас, развалясь в кресле перед Эвом, он вновь нес беспросветную чушь, которая, надо заметить, в его устах звучала довольно убедительно.
– Прошу прощения за неприятный инцидент, едва не стоивший вам жизни, – говорил он. – Сами понимаете, после проведенной вами в Прошлом боевой операции мир несколько изменился. К сожалению, не все предварительные расчеты нашего командования оправдались. Ожидаемый перелом в ходе военных действий не наступил. Поэтому мы не могли рисковать безопасностью наших важнейших стратегических объектов, к которым приближался неопознанный темпоральный бомбардировщик.
– Я понимаю, – сказал Эв.
– Садитесь. Данные, полученные в результате исследований обломков бомбардировщика, в беседах с вами, а также при глубоком зондировании вашего подсознания, в основном совпадают. Вы восстановлены в прежнем чине, будете представлены к награде. Как солдат, вы безукоризненно выполнили свой долг, и не ваша в том вина, что поставленная цель не была достигнута.
– Выходит, я зря старался? – спросил Эв, вспомнив о тысячах погубленных им людей.
– Ни в коем случае! Говорить об успехе или неуспехе любой боевой операции, проведенной во Времени, очень трудно. При их планировании учитываются триллионы факторов, экстраполированных как в прошлое, так и в будущее. Каждый фактор рассматривается с разных сторон в тесной взаимосвязи с остальными. Трудно винить штабных работников в том, что какой-то один, может быть, совсем ничтожный фактор не был учтен, или, наоборот, ему придали слишком большое значение. Но смею заверить – вы рисковали не зря! Перелом в ходе военных действий, о котором я уже упоминал, вот-вот должен наступить. У нас имеются союзные договоры с царем Миносом, императором Нероном, Чингисханом и Ричардом III Ланкастером. Ведутся переговоры с конунгом Эйриком Кровавая Секира, капо сицилийской мафии Дино Стрезо, императором Цзян Цином и Великой Матерью всех неандертальцев Южной Африки Гугой. Скоро мы сможем начать массированное наступление во всех эпохах сразу. Надеюсь, вы рады слышать это?
– Рад, конечно. Если дела идут так успешно, меня, полагаю, можно демобилизовать?
– Я понимаю вас. Безусловно, вы заслужили право на отдых. Но своевременно ли это сейчас, когда борьба в полном разгаре?
«К чему он клонит, – думал Эв. – Зачем я ему нужен?» Он понимал, что здесь что-то неладно, но ни возразить генералу, ни предсказать дальнейшее развитие событий и финал беседы не мог. Последнее время Эв стал замечать, что не совсем уютно чувствует себя без советов и поддержки компьютера, чаще теряется в самых простых ситуациях и чересчур долго подыскивает нужные слова.
– От войны устали не одни вы, – продолжал генерал. – Устал и я. Устала наша армия. Несомненно, устали и наши противники. Но дело зашло слишком далеко. Ни о каких мирных переговорах не может быть и речи. Какой выход из создавшегося положения устроил бы вас?
– Не знаю, – растерялся Эв. – Но это… идеалы гуманизма, демократии и свободной инициативы… ведь ими нельзя пренебрегать.
– Безусловно! Мы скорее умрем, чем откажемся от них!
«Сам-то ты не умрешь, – подумал Эв. – Попробуй доберись до тебя!»
– Продолжим, если не возражаете, – сказал генерал. – Как же нам с честью выйти из данной ситуации, не запятнав ничего, что дорого и свято для нас?
– Никогда об этом не думал. Не я начинал эту войну. И вообще я родился лет за сто до всего этого.
– Но ведь вы воюете, следовательно, у вас должно быть свое мнение о целях войны, способах ее ведения, побочных результатах и так далее.
«Чего я боюсь? – подумал Эв. – Что он мне сделает? Хуже все равно не будет!»
– А сами вы были хоть в одном из трансцендентных пространств?
– Нет, хотя это мечта всей моей жизни. Интересы государственной безопасности, к сожалению, не позволяют мне надолго покидать этот кабинет. Но мы, кажется, уклонились от темы разговора. Итак, нравится ли вам эта война?
– Нет. Не нравится. Но это мое личное мнение, и я до сих пор никому его не высказывал.
– А почему не нравится? Смелее!
– Раньше у меня была своя жизнь. И сейчас мне кажется, что ничего лучшего никогда не было. О том, что творится в тех временах, где остались мой дом, моя жена и дети, я даже подумать боюсь. Разве может это кому-то нравиться? Мне приходилось убивать людей. Правда, я не давил их танком или, скажем, не колол штыком, но все равно это ужасно… Понимаю, что делается это из высших соображений, но такие дела мне не по душе. Четыре дня назад я сбросил дюжину бомб на столицу Древнего Египта. Послали меня туда именно вы, хотя об этом, конечно, не помните. Вы говорили тогда, что ценой гибели нескольких тысяч людей, якобы и так давным-давно умерших, будет куплен мир для миллионов. Как теперь выяснилось, убили их безо всякой пользы… Не знаю, с какой целью меня привели сюда. Все, что я знаю, я уже рассказал. Если сейчас от меня потребуется угробить такое же количество эскимосов или туарегов, предупреждаю заранее, я в этом деле не участвую.
– Вы честный и откровенный человек. И вы совершенно правы. Проведенная вами операция была бессмысленной, я бы даже сказал, авантюристической затеей. Очевидно, те, кто ее планировал, считали, что в случае регресса древнеегипетской цивилизации западноевропейские народы, а впоследствии и атлантическое содружество, будут развиваться более высокими темпами и к настоящему времени получат решительное преимущество перед другими нациями. Не стану скрывать, сходные концепции обсуждались в наших штабах. И именно я возражал против них. Я напомнил о том, как безрезультатно закончились мероприятия по обработке территории Восточной Европы и Азии стойкими дефолиантами и гербицидами, и о том, какое мизерное преимущество мы получили, заражая эти же площади сначала диоксином, потом чумой, потом цезием-137 и стронцием-90. Я же предусмотрел радикальные меры и в конце концов добился своего. Теперь у нас имеется средство раз и навсегда покончить с войной. И не только с этой, но и со всеми другими, как с прошлыми, так и с будущими. Это средство полностью ликвидирует человеческую агрессивность, жестокость и эгоизм, не вызывая при этом никаких побочных эффектов. Ведение войны окажется таким же невозможным и противоестественным делом, как, скажем… – Генерал впервые задумался. – Я даже сравнения подходящего не подберу. Короче, войн не будет с самого начала человеческой истории и во веки вечные. Замечательно также и то, что в грядущем обществе добра и справедливости наша нация займет подобающее ей место. Лабораторные исследования подтвердили полную безвредность вещества. Остается только задействовать его в деле. Вы уже, наверное, догадались, что выполнение этой почетной миссии поручено вам.