Последняя из страны Лета

Задумавшись, я запоздало вспомнила о Йане, и осторожно посмотрела на мужа. Он медленно улыбнулся.
– Ты знаешь причины моей дешевизны.
Он кивнул на матрас рядом с собой.
– Ложись, Нуала.
Всё. Конец. А, точнее, начало. Я не сомневалась, что это будет ужасная ночь, и попыталась оттянуть время:
– Моя подруга когда-то гостила на севере…
– Мне мало сказали о твоём прошлом, – перебил Йан. Он протянул руку и накрутил на палец светлую прядку.
– Они мало что знают – я не разговорчива, – сглотнула я.
– У тебя были мужчины? – вдруг спросил он.
Я сжала зубы, краснея. Он всё равно узнает правду, но как же мне хотелось соврать! Показать себя с худшей стороны, чтобы Йан ушел, оставил меня в покое хотя бы потому, что я неожиданно для себя самой почувствовала к нему притяжение.
– Не было.
– Хм, это странно. Я думал, вардарцы не столь трепетно относятся к сохранению девственности, а ты красива и свободна.
– Я не вардарка, – процедила я. – Мне не нужны ласки без обещаний, или обещания, которые мужчины не выполняют.
– Но здесь все считают иначе, – сказал мужчина. – О тебе многое говорят, Нуала.
Я почувствовала, как в груди задрожало.
– Неужели действительно лгут? Зачем? Завидуют? Ты исключительна, и знаешь это, и служитель утверждал, что имеешь обыкновение отправляться на долгие одинокие прогулки в лес. А в лесу есть поселение…
Я знала, к чему он клонит, и почувствовала, как гнев, подобно горячему облаку, поднимается от груди к губам.
– Я многое слышала о зальмах, Йан! – выхлестнулось наружу досадное. – Говорят, вы глупы, заносчивы, и единственное, что умеете хорошо – это сражаться. Вероятно, на Зальмите также отвратительно, как на пустошах Логва, или на болотах Ихдун…
– Ты не была на моей родине, не видела её, но всё же утверждаешь, что жизнь там тяжела и бессмысленна?
Меня пробрала дрожь от его взгляда.
– Люди говорят одно, а книги – другое… – попробовала извиниться я.
– Зальмиты не прощают трёх вещей: предательства, лжи и когда кто-то оскорбляет их родину, – сказал мужчина вроде спокойно, но взгляд был тяжёлым. – Я бы хотел поверить тебе, но как это возможно, когда против трёх десятков «лгунов» ты со своей правдой одна-одинёшенька? Кто подтвердит, что ты не успела влюбиться, завести любовника, прельстившегося твоей красотой, несмотря на проклятие?
– Можешь не верить! – произнесла я, желая больше всего дать ему пощечину. – Думай, как тебе угодно. Мне всё равно.
– Смотри мне в глаза, Нуала, – спокойно приказал он, и я поджала губы.
– Что наговорили обо мне все эти люди? Что я бегала на свидания с лесными воинами? Хорошо, вот тебе признание: бегала. И у меня их было десять, по меньшей мере!
– Тогда тебе будет совершенно не страшно испытать и меня среди прочих, – кивнул он, и тотчас повалил меня на постель, накрыв своим тяжёлым, твёрдым телом.
Я вздрогнула, подавив отчаянный крик. Нет, только не так!
– Я не…
– Помолчи.
Он попытался поцеловать меня, но я сомкнула губы.
– Теперь будешь изображать жертву?
Он грубо раздвинул мои ноги и задрал сорочку, и я, оцепеневшая от происходящего, крепко зажмурилась. С воином бесполезно бороться – одним ударом он мог лишить меня сознания, и имел на это право по вардарским законам. Я не испытывала ни отвращения, ни гнева – только ледяной ужас обреченной на гибель, очень похожий на тот, что жил в сердце с мгновений смерти моих близких.
Ничего не изменишь. Нужно смириться. Боль всегда будет частью моей жизни. Я ощутила, как он скользнул рукой вниз, и закусила губы, зная, что на нежной мякоти останутся следы зубов. В следующий миг последовала неприятная, резкая боль, и я пискнула от неожиданности, чувствуя, как из глаз брызнули слёзы. Впрочем, было далеко не так больно, как я ожидала, и Йан тотчас отодвинулся, позволив мне отползти в сторону.
Я кинула взгляд на простыни: крови не было.
– Ты не…
– Нет, конечно. Я не насильник. – Он поморщился. – Ты имеешь право сомневаться в моём благородстве, я имею право сомневаться в твоей чистоте, но теперь мы узнали друг друга немного лучше.
Слезы всё ещё текли по щекам, и тело снова обожгла ярость.
– Что ты сделал?
– Всего лишь проверил, как ты реагируешь на прикосновения. Тебе явно было больно принять меня.
– Но ты не раздет…
Я всё поняла и вскочила с постели, дрожащая, униженная и злая. Неужели он всего лишь коснулся меня пальцем?..
– Так нельзя!
– Я не намерен оправдываться, Нуала, – нахмурился Йан. – И не сожалею о том, что сделал. Ложись спать, завтра мы сразу после церемонии уезжаем. – Он перехватил мой взгляд и повторил тяжело и тихо: – Сейчас же ложись рядом со мной.
Я утёрлась, проглотила рыдания, и подошла к постели. Йан откинул одеяло, и мне пришлось, несмотря на клокочущую ярость, устроиться у него под боком. О какой любви могла идти речь после такого? А вдруг я преувеличила свои страдания?
Супруг лежал рядом, но не касался меня. Я слышала, как он глубоко и размеренно дышит. По потолку скользили густые тени, они сталкивались и создавали свой собственный призрачный лес. Я терялась в нём, оплетаемая длинными ветвями, и, несмотря на то, что держали они крепко, всё равно падала, беззвучно крича от страха. Не засну. Мне даже дышать было трудно.
Внезапно Йан вздохнул и поймал меня за плечи, притягивая к себе.
– Напугал?
– М… – только и смогла выдавить я. Начну говорить – тотчас разрыдаюсь.
Йан мягко погладил меня по голове.
– Не бойся. Я не стану приставать к тебе сегодня.
– Давай спать, – сказал он тихо, однако не отпустил меня.
Я понимала, что лучше не сопротивляться, но, как это ни странно, теперь его прикосновения успокаивали. Мне даже удалось расслабиться, и тело отяжелело в непривычно плотных мужских объятиях.
Я поднялась, осмотрев на всякий случай постель. Казалось бы, Йан просто не мог в нашу первую ночь вести себя смирно, однако всё говорило о том, что я ещё девушка, и это удивляло.
Узнав, что я чиста, он уснул. Почему? Не хотел меня? Жалел? Сердился? Или всего лишь устал? Я не могла решить, что хуже. Самым правильным было одеться, и я предпочла платье для торжественных случаев из серебряного бархата. Этот наряд предстояло оставить здесь, ведь он был собственностью города. Надену в последний раз – и распрощаюсь. Вот если бы мои родные были живы, я бы могла, подобно Фрэн, получить несколько платьев навсегда... Впрочем, это ни к чему. Вряд ли на севере они мне понадобятся.