Моя вопреки

Не реагировать я не умею и навряд ли когда-нибудь научусь. А вот брать это под контроль научиться просто обязана.
Да и просьба жреца… невыполнима.
− Щит выставила не я. А мои сыновья, − отвечаю как можно ровнее. — Если мне ничего не будет угрожать, он рассеется сам.
Пускай знает, что меня не только мужья могут защитить.
Взгляд Сэтору тут же устремляется к моему животу.
− Сыновья, значит, − тянет задумчиво. − Жаль, что ты не можешь это контролировать. Но я не спешу, могу и подождать, пока достаточно успокоишься, чтобы не видеть во мне несуществующей угрозы.
Несуществующей? Ну да. Как же мягко он стелет. И от этого кажется ещё более подозрительным.
− Я жду рассказа, моя императрица, − на чувственных губах появляется поощрительная улыбка.
Вот же! От такой формулировки мне становится ещё больше не по себе. Формально вроде бы и придраться не к чему, а звучит ну очень двусмысленно. И это самая настоящая провокация. Если поведусь, дам основание думать, что на меня это действует, что для меня имеет значение то, как он ко мне относится.
− Я слишком ярко переживаю эти сны и видения, − делаю вид, что не заметила этой самой двусмысленности. − Они сильно влияют на моё эмоциональное состояние. Пугают.
− Чем? Своим содержанием? — вскидывается красная бровь.
− Не совсем… Меня пугает, что они сбудутся, − признаюсь всё-таки.
И ура! У меня получается сказать это совершенно спокойно. Всё-таки его манера общения, то, что он больше не давит своей жуткой энергетикой, действительно заставляет физически неосознанно расслабиться. Доверять я жрецу от этого не стала, но угрозы жизни действительно больше не ощущаю. Даже щит начинает по чуть-чуть спадать, рассеиваясь.
Наверное, это хорошо. Всё равно ведь придётся учиться у этого коварного красноволосого. Поэтому я продолжаю рассказывать хоть и взвешенно, но уже намного уверенней:
— Также меня испугала перспектива быть ответственной за жизни тех, кого я вижу в своих снах и видениях. Но мои супруги мне уже объяснили то, насколько судьба вариативна, и что моё предназначение в том, чтобы видеть и предупреждать, а не в том, чтобы… лично противодействовать увиденному.
− А ты бы хотела… противодействовать? — со странной интонацией уточняет Сэтору.
Его вопрос заставляет меня невольно нахмуриться, обдумывая ответ. Некомфортно мне открывать жрецу свои личные внутренние порывы. Но, вздохнув, я киваю.
− Да. Хоть и не чувствую, что это в моих силах.
− А хотела бы, чтобы это было в твоих силах? — задаёт Сэтору тот вопрос, который меня абсолютно вышибает из колеи.
Я так и замираю, потрясённо смотря на него. Хочу ли я иметь силы изменить то, что вижу, то, чего боюсь? Спасти тех, кого люблю?
Хочу ли я быть в силах сохранить жизни своим мужчинам?
Больше всего на свете!
− Это… возможно? — вырывается у меня.
− Среди подобных тебе были те, кто мог. Но для этого нужно было иметь достаточно развитый дар, чтобы увидеть и просчитать все возможные варианты развития событий. Возможно, тебе дано это. В любом случае твоё предназначение гораздо более значимое, чем то, что тебе описали Повелители. Правящему Дому далеко не всё известно о способностях провидиц. И только я могу показать, что именно тебе по силам.
− И что я должна для этого сделать? — интересуюсь подозрительно.
− Для начала показать мне, как глубоко ты можешь видеть, − как ни в чём не бывало заявляет жрец. — В том, что ты Око Абсолюта, я практически не сомневаюсь. Но насколько силён твой дар, пока не знаю.
− Сейчас? — нервно сжимаю шелковистую ткань юбки.
− Это не займёт много времени, − уверяет Сэтору, поднимаясь. И зачем-то обходит мой дайрат со спины.
− Но… как я увижу сейчас что-то? Я не умею так… спонтанно, − с тревогой слежу за его перемещениями.
− Я помогу, − произносит жрец уже у меня над головой. Склоняется совсем низко, так, что его дыхание шевелит мои волосы. − Просто пожелай увидеть, а я направлю.
− Но…
− Что бы ты хотела знать, Лина? Очень сильно… М-м? Ты можешь это увидеть прямо сейчас, − Сэтору опирается локтями на спинку дайрата, а его раскрытые ладони застывают в воздухе рядом с моими плечами. Не касаясь. Но я всё равно ощущаю, как покалывает кожу исходящим от них жаром.
Он слишком близко. Слишком двусмысленно. Слишком…
Но клятву при этом не нарушает. Не прикасается. Не угрожает. Лишь провоцирует.
Сцепив зубы, пытаюсь отрешиться от своих ощущений. И решить, что же я хочу увидеть. Что я готова показать жрецу?
− Вы увидите то же, что и я? — кажется, мои плечи уже оцепенели, так сильно я стараюсь не шевелиться и не выдавать свою реакцию на его близость.
Можно ли верить, если скажет, что нет? Он легко может мне сейчас соврать. Но Сэтору… говорит правду:
− Да, я увижу, − в бархатном голосе слышится усмешка.
Знают ли мои Повелители об этом? Позволят ли такое обучение? Ведь, по сути, я могу неосознанно и невольно выдать их секреты, тайны Правящего Дома.
− Что же ты медлишь? Неужели нет того, что тебе хочется знать? — подначивает жрец.
− Нет того, что я готова вам доверить, − вырывается у меня, и я резко хватаю ртом воздух, мгновенно окунаясь в пучину самобичевания.
Как я могла такое сказать? Это же… Это же немыслимо!
Всё сны виноваты! В которых был он… и меня ничего не сдерживало в выражении своей антипатии.
− Хм, дерзкое заявление. Я мог бы и оскорбиться, − тянет вкрадчиво Сэтору. — Но для тебя, моя императрица, сделаю исключение. Полагаю, Повелители тебе много чего нелицеприятного рассказали обо мне. И твой ручной на-агар. Я могу сейчас рассыпаться в уверениях, что они меня не знают. Но это прозвучит пустыми словами для тебя, ведь так? Я предпочту подождать, пока ты составишь обо мне своё собственное мнение. Ты ведь способна иметь таковое, правда? Или можешь судить только из чужих слов?
Его дыхание обдаёт мою шею. И я почти уверена, что мужчина сейчас втягивает носом мой запах.
Резко выдохнув, я всё же отодвигаюсь, не выдержав. Но когда оборачиваюсь, вижу, что Сэтору стоит позади меня почти прямо. Словно и не было этого почти прикосновения. Словно мне показалось… А может действительно показалось?
− Я промолчу. Тоже не стану бросаться пустыми уверениями, − произношу ровным тоном. — Давайте перейдём к делу. Как вы слышали, меня ждут мои супруги.