Моя вопреки

Последние слова звучат с явной угрозой, но всё это нивелируется его признанием. В устах циничного и расчётливого аналитика А-атона оно звучит не хуже чем признание в любви. И моё ноющее сердце оживает в груди, воспряв и забыв про чувство обиды.
− Что мне делать, если я снова почувствую что-то подобное? Такое внутреннее убеждение? Игнорировать? Может, это мне кто-то со стороны навеял? — спрашиваю тихо, наслаждаясь его объятиями и затопившим мою душу облегчением.
Первый раз я была настолько близка к тому, чтобы навлечь на себя реальную ярость своих мужчин. И оттого, что один меня всё-таки понял и простил, даже дышать легче становится. Вот только… остаётся ещё Са-оир.
− Нет. Не игнорируй. Говори мне. Это, скорее всего, часть твоего провидческого дара. Я ещё разузнаю подробней.
Киваю понимающе. Но через миг снова забываю, как дышать, услышав:
− Са-оиру пока ничего не рассказывай о втором видении, − и, глядя в мои потрясённые округлившиеся глаза, А-атон добавляет. — Мне нужно обдумать это всё и проанализировать все возможные варианты развития событий, с учётом твоих новых видений. Я сам ему скажу, когда посчитаю нужным.
 
Глава 9
Мне казалось, что случившееся будет мучить и тревожить меня весь остаток дня, испортив такой прекрасный подарок от моих мужей. Но разговор с А-атоном — то, что он понял меня, не осудил за видение и простил за молчание — снял груз непомерной тяжести с души. По крайней мере, его большую часть.
А когда мой светлый сэ-аран заявил, что сам расскажет брату обо всём, я, признаться, и вовсе ощутила самую настоящую радость, что с меня сняли и эту ответственность. Понимаю, что это слабость с моей стороны, понимаю, что это мне всё равно аукнется, что Са-оир всё равно будет страшно зол, когда узнает… Но благодаря А-атону я больше не чувствую себя виноватой. А значит, и силы посмотреть в глаза своему тёмному сэ-аран я тоже найду.
Что касается самого видения, тут я снова предпочла временно притвориться страусом. Хотя бы на сегодня.
Этого не было. И не факт, что будет.
Теперь над этой проблемой думает тот, кто гораздо умнее меня и имеет больше опыта и возможностей, чтобы избежать подобного исхода. А я ничем не помогу, если буду изводить себя. Только малышам своим могу навредить.
Поэтому сейчас позволяю себе не думать об этом, не накручивать себя. Я просто наслаждаюсь тем, чего мне так не хватало в последние недели — обществом моих мужей.
Из дворца мы улетели на небольшом шаттле, управляемом лично Са-оиром. Тогда как мы с А-атоном заняли места позади него. Притом меня усадили так, чтобы я могла всё видеть через большие бортовые окна.
О небо, как же это было прекрасно. Уютная кабинка, мои любимые рядом. Их ответы на мои вопросы. Моя рука в руке А-атона. Потрясающие пейзажи за бортом, когда фантастически прекрасные города сменяются не менее фантастическими природными ландшафтами, от которых дух захватывает. И тихое, хрупкое счастье, буйным цветом распустившееся внутри.
Экскурсию мне устроили на той части планеты, что полностью принадлежит Правящему дому. Безопасность, как всегда, превыше всего. Но мне красот хватило с лихвой. Что не удивительно после того, как я месяц практически не покидала императорский дворец.
Мы пролетали над серебристо-лиловыми рощами, бескрайними степями, покрытыми нефритовым морем трав, волнами перекатывающихся под нами. Над цветущими холмами. Над реками и озёрами, порой такими огромными, что казались морями.
За пару часов беспрерывных восторгов я начала чувствовать себя воздушным шариком, наполненным чистой радостью. И эти ощущения полностью вытеснили пережитое утром. К обеду уже даже щёки начали болеть от постоянных улыбок.
В какой-то момент, когда мы пролетали над огромной, испещрённой трещинами равниной, я поняла, что наш шаттл идёт на снижение. Тогда как впереди, прямо по курсу, острыми клыками вырастают белоснежные горы. Если мне память не изменяет, это должны быть Исафри. Самый древний горный массив на Тэрстани, хоть по виду и не скажешь. Я привыкла считать, что чем горы старше, тем они более пологие, а тут острые, как шипы, пики, мерцающие в свете стоящей в зените Кюар.
Что примечательно, Исафри, кажется, находятся буквально на границе с территорией Дома Просвещённых. Даже странно, что меня сюда привезли.
Зачарованная новым потрясающе прекрасным видом, я даже не замечаю, как мы оказываемся совсем рядом и теперь Са-оир лавирует между скал, явно направляясь в гигантское ущелье, поражающее воображение своими масштабами.
Его стены, нависающие с обеих сторон, заставляют почувствовать себя маленькой букашкой, песчинкой, несущейся между каменных створок, готовых вот-вот сомкнуться.
А потом я неожиданно различаю впереди странное… сооружение. Издали оно похоже на белые, слегка волнистые страницы открывающейся книги. Только книги огромной, для титана, не меньше. Потому что эти страницы вратами стоят по обе стороны ущелья, всё больше возвышаясь над нами.
− О небо, что это? — выдыхаю я, во все глаза таращась на очередное чудо местной… архитектуры, как я понимаю.
− Маран-дэш. Когда-то здесь был храм Абсолюта. Первый на Тэрстани. Сейчас он практически заброшен, − объясняет мне А-атон.
− Почему? — удивлённо смотрю на него.
− История умалчивает. Где-то около десяти тысяч лет назад случилось что-то, из-за чего вход в сердце храма сокрылся и от Правящих, и от Просвещённых. Все носители информации за тот период или уничтожены, или исчезли. И с тех пор никто так и не смог его открыть. Существует даже легенда, что Абсолют явится во плоти своим детям тогда, когда появится способный проникнуть в сердце Маран-дэш.
Десять тысяч лет назад… то, какими временными категориями мыслят высшие ашары, до сих пор не укладывается у меня в голове. Но я понемногу привыкаю. Как и к той мысли, что я сама рядом со своими сэ-аран смогу прожить не одну сотню лет.
− Нам с братом с детства нравилось тут бывать. Это место обладает особой силой. И нам хотелось показать его тебе, − не оглядываясь, произносит уже Са-оир.
И направляет шаттл прямо между белых створок ворот.
За ними ущелье расширяется, образуя круглое плато. Перед нашими глазами тупиком вырастает громада белых скал и неправильной формы тёмная арка пещеры, образованной в них. И именно в неё мы и влетаем. А через минуту наш шаттл, сделав круг, садится на ровную площадку, спрятанную под каменными сводами.
Неужели мне что-то позволят увидеть не с высоты полёта, а вблизи? Позволят своими ногами погулять по храму, возможно более древнему, чем мой родной мир, прикоснуться к его стенам… О небо! И всё-таки этот день прекрасен!
Едва не повизгивая от восторга, я позволяю А-атону отстегнуть мои ремни. И, ухватившись за мужскую руку, вскакиваю с кресла.
Са-оир тоже поднимается, совершив предварительно кучу каких-то манипуляций с панелью управления. Оба довольно и капельку снисходительно улыбаются, видя мой бурный энтузиазм и щенячий восторг. И пока один за руку ведёт меня на выход, второй открывает багажный отсек и достаёт оттуда что-то весьма напоминающее громадный рюкзак, который тут же закидывает на плечо.