Однажды в Марчелике (СИ)

Восемнадцать столетий с того дня на материке Эдем жили люди, благословенные господом. Земля и мягкий климат дарили богатые урожаи – и не было ничего, что напоминало бы про голод и холода, которые описывались в сказках.
Только на крайнем юге бывало иногда прохладно. Но стоило солнцу полыхнуть багрянцем, как Гробрудер начинал «морщиться» бурями своей атмосферы, по небу разливалось сияние, а погода становилась жаркой на долгие дни. Случались, конечно, и засухи, но запасов, чтобы переждать такие времена, всегда хватало.
Всё закончилось в 1801 году, когда смелый капитан и исследователь Америго Марчелло снарядил два парусника и отправился на северо-восток.
Конечно, и до него многие мореплаватели пытались исследовать Океан – тогда его ещё называли Окраинным, отдавая дань временам, когда считалось, что именно там, за этим океаном, и есть край света. Однако оттуда мало кто возвращался, а те, кто приплывал обратно – говорили, что не нашли новых земель. Да, конечно, на юге были льды, но это же не обычная земля, так ведь?
Спустя 300 дней странствия метен Марчелло и его смелая команда достигли незнакомых берегов новой земли. Триста дней!.. Пелла, когда об этом задумывалась, приходила в ужас… Ведь на тех парусниках невозможно было даже помыться! Чтобы набрать пресной воды – ее приходилось выпаривать! Зато, как бы то ни было, триста дней – и вот она, новая земля…
Команда Марчелло прошла вдоль островов Матенского архипелага, а потом достигла материка, где починила корабли – и отправилась назад. И грянул гром! Неожиданно оказалось, что Эдем – всего лишь небольшой клочок суши в южном полушарии, в то время как в северном полушарии ждали прибытия людей ещё два материка, каждый из которых был в два-три раза больше Эдема.
Первый из них назвали в честь первооткрывателя Америго Марчелло – Марчеликой. А второй, расположенный чуть севернее – Новым Эдемом.
К тому времени на западе Старого Эдема возникло два крупных объединения – Народная Аристократия и Большое Королевство (или просто Королевство), которые активно развивали науки и, в частности, медицину. А это привело к тому, что даже те немногие болезни, что терзали род людской – перестали быть настолько опасными, как века и века до этого.
Старый Эдем банально задыхался от переизбытка населения. Чтобы купить кусок земли, его надо было покрыть слоем золотых монет, а чтобы арендовать – хотя бы серебряных. И люди бурлящим потоком хлынули за океан. Они уходили целыми селениями туда, где землю даже не нужно было покупать.
Когда в 1835 году появились первые пароходы – исход населения вообще стал лавинообразным. Пароходы ходили медленно, но надёжно. Пока был уголь, чтобы крутить колеса, не страшны им были боковые экваториальные ветра и северные абштейги. Ход они сохраняли, даже идучи против ветра. А угля на Старом Эдеме было в избытке. С тех пор добраться до Марчелики можно было всего за четыре месяца. А потом и вовсе за три.
И теперь, совсем как в легендарном Вавилоне, здесь, в плавильном котле Фор-Носта, смешивались выходцы со всех концов Старого Эдема.
И пусть номинально города Марчелики подчинялись или Народной Аристократии, или Горским княжествам, или Загорскому союзу, или островитянам – но здесь давно царили свои порядки и правила… И даже своя мода. Поэтому раз уж тебя занесло на Марчелику – будь добр, вовсю глазей по сторонам. Чтобы было, что потом рассказывать детям и внукам.
Сан-Валентино, может, и не был самым красивым и большим городом побережья, но он был очень даже характерным. Дома в Марчелике строили из ракушечника – или из тонких досок, укладываемых внахлёст сверху вниз.
Но именно в Сан-Валентино куда больше предпочитали ракушечник. Лесов поблизости не было, и доставлять древесину приходилось баржами с севера. А вот ракушечник можно было рубить вдоль всего побережья. Мягкий, пористый, он был отличным материалом и придавал городу неповторимый шарм.
Пелла крутила головой так, что, казалось, её холёная тонкая шея сейчас сломается, а голова, ничем более не поддерживаемая, скатится прямо ей под ноги. Но то ли аристократические шеи более выносливы, чем у обычных людей, то ли её спасала природная гибкость… Так или иначе, девушка не потеряла голову, зато успела рассмотреть всё, что её окружало.
 
Жизнь в Марчелике значительно отличалась от жизни на Старом Эдеме. Даже в самую жаркую погоду консервативные эдемцы старались носить закрытые одежды. Представить себе женщину в юбке выше колен на Старом Эдеме было бы решительно невозможно.
Однако же здесь, в Сан-Валентино, Пелла заметила уже двух женщин в подобных нарядах. И никто не возмущался ими – включая старенького священника, прошедшего мимо. Он даже не покосился на столь вопиющее нарушение устоев!..
Но особо выделялись в Сан-Валентино касадоры всех мастей. Легенда Марчелики, можно сказать – и вообще её визитная карточка. В Старом Эдеме купить себе оружие могли многие, но это вовсе не приветствовалось. Считалось, что жизнь и имущество должны охраняться законом, вахтервафами и политиями, а не самосудом граждан. Но разве можно выстроить такие же государственные службы в огромной и малозаселённой Марчелике?
Именно здесь возникла своеобразная прослойка мужчин, занимавшихся исследованием нового материка, а ещё поиском специй и ресурсов. В большинстве своём, как считалось, стремились на Марчелику люди не самого большого достатка – да, к слову сказать, и не самых строгих моральных принципов.
А потому в первые же годы разгул бандитизма привёл к появлению касадоров. Тех, кто смело взял в руки оружие, тех, кто помогал мирным и беззащитным поселенцам, тех, кто воевал с кровожадными бандитами… А часто и сам являлся бандитом в то же самое время…
В Сан-Валентино охрану правопорядка несли ривы и жендармы. Ривов присылали из Старого Эдема центральные власти, а жендармы назначались из числа проверенных касадоров города. И защищали они горожан не только от бандитов, избежавших смерти от рук касадоров. Марчелика была землёй дикой и агрессивной – нередко города оказывались на острие атаки местной богатейшей фауны, столь отличной от животных Старого Эдема.
Настоящим бичом поселений были хаблы – отвратительные твари, про которых вообще рассказывали немало страшного. Многие натуралисты обращали внимание на то, что хаблы, по всей видимости, обладают толикой подаренного Господом разума, но его хватает лишь на то, чтобы использовать заточенную и обожжённую палку в качестве оружия, а ещё развести костёр или построить простой шалаш.
Общаются они жестами и междометиями, в которых лишь очень изощрённый в фантазиях ум мог различить некое подобие речи. Зато хаблы столь многочисленны, что любой их набег на города людей всегда приводит к страшным разрушениям и подлинным трагедиям.
Есть ещё и ужасные григио – не люди и не звери. Исчадия ада, дети демонов – как их только здесь ни называют. В то же время многие учёные Старого Эдема говорят, что, вероятно, хаблы и григио родственны друг другу. И кто знает – возможно, это просто другая раса, что была до поры до времени скрыта от глаз людей?
Ещё одна особенность Марчелики заключалась в том, что здесь многие растения были как легендарные солевики и купросники Старого Эдема. Солевиком называли овощ, который по мере роста накапливал в своей кожуре соль. Купросники были деревом, которое откладывало в шишках на стволе медь. Попадались в отдалённых уголках Эдема и другие, куда менее известные растения с необычными свойствами.
И всё-таки на Старом Эдеме подобное было редкостью и исключением из правил ботаники. А вот в Марчелике таких растений оказалась чуть ли не половина. На горячих красных равнинах, под жарким ветром, даже роллфельды могли содержать толику металлов, невероятных специй и органических соединений.
Среди касадоров считалось за счастье найти золотые роллфельды, в которых попадались маленькие шарики золота. Одно такое перекати-поле могло содержать до ста граммов драгоценного металла.
– Вот бы посмотреть на местные растения… – вздохнула Пелла, не выдержав затянувшегося молчания, – Крист, а ты видел роллфельды?