Король Дарлии и Призрак Синего леса

– Вряд ли стоит серьезно надеяться на книги, – сказал Константин. – Возможно, в библиотеке и правда есть что-то, но это невозможно быстро найти. Я сам сегодня лично убедился в этом, лазая по полкам. Надо придумать что-то другое…
– Ладно, оставим все до завтра, – усталым голосом сказала Ольгерта и поднялась с кресла.
Константин глазами следил за ней со своего места. «Как же она красива, – думал он, – даже бледность ей была к лицу».
Ольгерта подошла к шкафу, сунула в него шкатулку и вдруг задержалась перед зеркалом. Она мельком оглядела себя и быстрым движением руки поправила волосы. Наблюдая за ней с кресла, Константин улыбнулся. Почувствовав на себе его взгляд, Ольгерта тут же повернулась, и на ее лице отразилось смущение. Константин опустил глаза и стал разглядывать свои колени, словно увидел на них что-то, затем смахнул это что-то рукой и поднялся с кресла. Пожелав Ольгерте спокойной ночи, он вышел в коридор и направился к себе.
Он подходил уже к своей комнате, но еле слышный шум из глубины коридора остановил его. Константин прислушался, но звук не повторился, и все было тихо. «Показалось», – успокоил он себя и сделал еще пару шагов, но его уши снова уловили какой-то шорох. Константин снова замер на месте и опять вокруг все стало тихо. «Кто-то решил поиграть со мной в прятки, – раздраженно подумал он. – Уж не странная ли девочка Лика? А может, это Анна, гонимая бессонницей, бродит по коридорам дворца?»
Вспомнив про утратившую разум королеву и ее объятия, Константин, испугавшись повторения, заторопился к своей двери. Ему сейчас совершенно не хотелось изображать Сигизмунда.
 
2
Константин так вымотался за день, что, оказавшись у себя и не раздеваясь, лицом вниз плюхнулся на кровать. Даже одежда, несколько сковывающая его движения, не могла помешать ему. Константин тут же провалился в беспробудный сон, и ему приснилась Ольгерта. Она сначала с нежностью смотрела на него, а потом превратилась в призрачный силуэт и растворилась в воздухе. Константин что-то закричал ей вслед и проснулся.
Он открыл глаза и прислушался, пытаясь сообразить, кричал ли он на самом деле или это было только во сне, но вдруг услышал душераздирающий крик за дверью. Он раздавался с другого конца коридора и, по всей видимости, исходил из комнаты Орвина. Константин вскочил с кровати, пулей пронесся по коридору, толкнул дверь и остолбенел. То, что он увидел, повергло его в ужас.
Ольгерта, стоя на коленях перед диваном, на котором лежал Орвин, настойчиво трясла его за плечо. Видимо, она пыталась разбудить отца, но он никак не хотел просыпаться. Его тело и неестественно бледное лицо подергивались под ее руками, но не подавали даже слабых признаков жизни.
– Что тут происходит? – с порога спросил Константин и шагнул к дивану.
– Я его бужу, а он не отвечает, – растерянно сказала Ольгерта, поворачиваясь к нему и оставляя в покое отца.
Константин наклонился к Орвину и взял его руку, она была совершенно холодной и безжизненной.
– Он умер, – констатировал Константин и отпустил руку.
– Как это умер?! – сердито закричала на него Ольгерта. – Что ты такое говоришь?! Не смей!
Она повернулась к отцу и снова стала трясти его. Но вскоре она, наконец, поняла, что произошло, ее лицо исказилось от мучительной боли, и по щекам поползли слезы. Константин, совершенно ошеломленный увиденным, молча наблюдал за ней. Через какое-то время, немного прийдя в себя, он бросил взгляд на кровать, где еще вчера оставил Алису. Однако постель была пуста, девочка словно испарилась куда-то.
– Где она? – спросил Константин и взглянул на Ольгерту в ожидании разумного объяснения.
– Кто? – повернувшись к нему, с недоуменным видом произнесла женщина.
По ее лицу было заметно, что она совершенно не понимает, о чем ее спрашивают.
– Где Алиса? – переспросил Константин, показывая на пустую кровать.
– Алиса? – вопросом на вопрос ответила Ольгерта и тоже взглянула на кровать.
Она смотрела туда с таким видом, словно видела ее в первый раз, и Константин понял, что дальнейшие вопросы бесполезны. Неожиданно ему вдруг вспомнились ночные шорохи, и он нахмурился. «Неужели это была Алиса, – подумал он. – Но как? Как этот умирающий, как им казалось, ребенок мог незаметно выбраться из крепости?» Выходить через парадную дверь и площадь было опасно, они хорошо просматривались из окон дворца. «Значит, девочка воспользовалась выходом в подземелье», – заключил Константин. Немного поразмышляв, он бросил взгляд на Орвина, и в его голове мелькнула страшная мысль, что перед тем как уйти, Алиса его убила.
Правда, эта мысль показалась ему совершенно нереальной и фантастической, и ему не хотелось верить в нее. Тут же сознание подбросило другую версию: кто-то украл девочку и тот же кто-то расправился с Орвином. Хотя в это верилось с трудом, Орвин вряд ли мог не заметить чужака. Пока он размышлял над всем этим, в комнате появился Аброн.
– Что тут происходит? – спросил он, застыв у самой двери и вытаращив глаза на Константина.
По одетому наспех халату было видно, что библиотекарь здорово торопился: крик Ольгерты, видимо, застал его врасплох.
– Орвин мертв, – коротко сообщил ему Константин и, не дожидаясь дальнейших вопросов, добавил: – а девочка исчезла.
– Как мертв? Как исчезла? – хлопая глазами и ничего не понимая, спросил Аброн. – А где Анна? – он обвел комнату взглядом.
Только сейчас Константин заметил в его руках расшитую золотом шаль, с которой королева Анна никогда не расставалась.
– Я ее не видел со вчерашнего дня… Скорее всего, она у себя, – сказал Константин как можно спокойнее, хотя в душе его мелькнула тревога. – Послушай, отведи ее к себе, – попросил он Аброна, глазами показывая на Ольгерту, тот кивнул. – А потом проверь, как там Анна. Все ли с ней в порядке?
Константин подошел к Ольгерте и стал поднимать ее с пола. Женщина упиралась и крепко держалась за руку Орвина. Константину пришлось приложить усилие, чтобы разжать ей пальцы, а потом поставить на ноги. Он передал совершенно обессилевшую женщину с рук на руки Аброну и попросил его пока ничего не говорить Феликсу.
– Я сам ему все расскажу, – сказал Константин.
Он сразу подумал, как трудно это будет сделать: было заметно, что внук и дед были сильно привязаны друг к другу. Библиотекарь согласно кивнул и, накинув на плечи Ольгерты, которую била дрожь, найденную шаль, повел ее к себе. Когда они скрылись за дверью, Константин подошел к дивану с мертвым телом Орвина и встал перед ним на колени. Он взял его безжизненную руку в свои ладони и, мысленно прощаясь с королем Альфарии, склонил перед ним голову.
– Дружище, если ты умер по чьей-то злой воле, я обязательно накажу его, – напоследок пообещал он. – Кто бы он ни был, он сполна заплатит за то, что сделал.
Константин пристально посмотрел на Орвина, чтобы запечатлеть его образ в памяти, и вдруг заметил на шее короля серебристую цепь. Он аккуратно потянул за нее и извлек из-под одежды треугольный медальон с выбитой буквой «А» на крышке. Константин осторожно снял его с мертвеца, повесил к себе на шею и спрятал под одежду.