Парни и секс. Молодые люди о любви, беспорядочных связях и современной мужественности

В целом парней было гораздо больше, чем девушек, — намного больше сотни. Отчасти я набрала столько участников намеренно: хотела досконально изучить вопрос, поскольку раньше ничего не писала о молодых мужчинах. Кроме того, получить от родителей несовершеннолетних парней разрешение на разговор оказалось намного проще. Возможно, взрослые не считали, что их сыновья нуждаются в особой защите, но, подозреваю, некоторые попросту надеялись, что я не только задам парням вопросы об их сексуальном поведении, но и займусь просвещением, облегчив участь родителей, которым неловко обсуждать подобные темы.
Изменились бы ответы парней, если бы я сама была мужчиной? Не могу ответить на этот вопрос. Однако у меня сложилось впечатление, что быть женщиной очень даже выгодно в некоторых случаях. Сомневаюсь, что ребята были бы такими эмоционально открытыми с мужчиной. Как минимум я бы сказала, что, если они что-то и скрывали, потому что я женщина, по той же самой причине они делились многим другим. Они часто отмечали, что обсуждают со мной сексуальный опыт совсем не так, как с другими парнями, перед которыми требовалось бравировать маскулинностью. Не чувствуя подобного давления, они смогли признать его негативное влияние на их психическое здоровье и при этом не считать себя слабаками и не бояться осуждения с моей стороны. Возможно, именно поэтому некоторые ребята сами просили о беседе со мной, присылали мне совершенно неожиданные электронные письма («Я слышал, как вы сказали по радио, что пишете книгу о парнях…»), поджидали меня после выступлений или настойчиво названивали, если я не отвечала сразу. Даже после беседы многие продолжали писать мне сообщения и электронные письма, просили совета в сложных ситуациях. С некоторыми я до сих пор тесно общаюсь, и, как ни странно, мы стали хорошими друзьями.
Если бы я встретила этих ребят в их повседневной жизни — например, приходилась бы им матерью, тетей, учительницей, — я бы никогда не узнала об их потаенных мыслях. Они доверились мне потому, что хотели все объяснить, а я хотела все понять. К счастью, многие из них искренне жаждали другой жизни: больше многоплановых примеров маскулинности, больше советов о взрослении, о сексе, о поисках любви в новом тысячелетии. Однако чтобы дать им рекомендации, нужно сначала выслушать, что они хотят сказать.
   
Глава 1. Добро пожаловать в ЧЛЕНскую школу
До встречи с Коулом я ничего о нем не знала — очередное имя в списке мальчиков, которые захотели со мной поговорить (или их заставили взрослые) благодаря содействию психолога-консультанта частной старшей школы в Бостоне. На наше первое интервью я опаздывала. Торопливо шагая по коридору, я заметила, как Коул (наверняка это был он) сидит у библиотеки и ждет, равнодушно глядя в никуда и положив руки на колени.
Я сразу подумала: «О нет».
Это, конечно, несправедливо. Это вопиющее нарушение журналистской объективности, явное свидетельство личных предрассудков. Позже восемнадцатилетний Коул назовет себя «типичным высоким, белым, спортивным парнем», и в тот момент я таким его и увидела: рост выше шести футов (182 см), широкие плечи и коротко стриженные светлые волосы. А шея такая мощная, что почти сливается с нижней челюстью. Его друзья, как он сказал мне, типичные качки. «Больше мне нечего про них сказать». К тому же он собирался поступать в военную академию. Если бы я закрыла глаза и представила парня, который никогда бы не стал откровенничать со мной, это был бы именно он.
Но Коул меня удивил. Он достал телефон и показал мне фотографию девушки, с которой встречался полтора года. Он с гордостью заявил, что она намного умнее него, феминистка и всегда его поддерживает. Он также признался, как сильно переживал четыре года назад, в первые недели учебы в девятом классе [3], на полной стипендии, в новом сообществе; он даже не знал, как себя вести с другими парнями, и сомневался, что найдет друзей. «С девчонками я общался совершенно спокойно, — сказал он. — Это легко. Но общаться с ребятами было сложно. Потому что мне надо было быть своим, братаном, а я не знал, что для этого нужно делать».
Каждый раз, когда Коул произносил слово «братан», он откидывался на спинку стула, старался занять в пространстве как можно больше места и говорил низким гортанным голосом, будто накурился травки. Он усмехнулся, когда я отметила это. «Да, — сказал он, — это наша фишка: казаться непринужденным, спокойным, не наглым, а всю свою агрессию выплескивать на спортивном поле. Потому что братан, — он снова откинулся назад, — прежде всего спортсмен».
Коул вскоре нашел друзей в команде, хотя вписаться в коллектив оказалось не так-то просто. Он вспомнил, как два года назад один парень из выпускного класса хвастался в раздевалке, что убедил одноклассницу Коула — десятиклассницу, еще совсем мелкую, как подчеркнул Коул, — что они пара, а потом стал встречаться с другими девочками у нее за спиной. И не стеснялся рассказывать подробности. Коул и другой десятиклассник посоветовали ему прекратить. «Я стал объяснять, почему это непристойно, — сказал Коул, — но он только посмеялся».
На следующий день второй старшеклассник стал говорить о том, чтобы «отомстить сучке», которая его бросила. Друг Коула снова высказался против, но сам Коул промолчал. «И с каждым разом, — заметил он, — чем больше я отмалчивался и чем больше мой друг возражал, тем меньше он нравился ребятам из команды. В какой-то момент его просто перестали слушать. Он делал все, чтобы прекратить эти сексистские комментарии, и потерял свой социальный статус. А я просто сидел, — Коул ударил себя в грудь, — боялся слово сказать и лишиться уважения.
Я не знаю, что делать, — признался он честно. — Когда я поступлю в военную академию и стану частью этой культуры, я не хочу выбирать между собственной честью и отношениями с сослуживцами. Но, — он посмотрел мне прямо в глаза, — что мне делать, чтобы не пришлось выбирать?»
 
Ты девчонка, если говоришь о чувствах
Блиц-опрос: опишите идеального парня.
«Сдержанный. Нельзя выставлять напоказ свои эмоции. Нужно быть сильным. Эмоционально и физически. Если возникнут проблемы, если что-то пойдет не так, это мое дело. И я должен разобраться с этим сам».
— Тристан, 18 лет, Лос-Анджелес
«Нужно быть мускулистым, высоким, светлокожим, общаться с большим числом девчонок. Это само собой разумеется. А я совершенно не вписываюсь в этот образ, потому что, во-первых, я латиноамериканец. И я низкого роста. И совсем не мускулистый».
— Маркос, 16 лет, Хобокен
«Надо учиться на факультете бизнеса. Быть членом братства. После колледжа устроиться на работу в Morgan Stanley. И зарабатывать минимум $250 000 в год. Пахать по 80 часов в неделю. В общих чертах такая цель».
— Крис, 20 лет, Роли