Тайна Каменного Принца

— Верхний слой — из бледно-желтого шёлка, — замечаю, поворачиваясь вокруг себя и позволяя ткани лететь.
— Ты не думаешь, что будешь выделяться? Все тут же заинтересуются, что за траурное настроение у неизвестной богини из Шёлковой Долины на празднике Каменного Принца!
— Вообще-то у меня действительно траур — по родным, — отзываюсь, чуть нахмурившись.
— Твои отец и мать умерли семьсот лет назад. Траур обычно носят не больше пятидесяти лет, — отвечает на это Синь Шэнь.
— В моей жизни всякий этап затягивается надолго. Думаю, ты это уже заметил, — произношу ровно, не желая больше продолжать тему.
— Хорошо, пусть будет это платье. Но что с волосами? — поднимает бровь Синь Шэнь.
— Старый лис! Ты будешь ворчать по любому поводу? Что не так с моими волосами, по-твоему? — упираю руки в боки.
— Они не уложены в прическу! — отвечает на это Синь Шэнь.
— Полторы тысячи лет назад это допускалось даже на важных мероприятиях — неужели что-то изменилось? — удивленно отзываюсь.
— Конечно, изменилось! Мода в Небесном Царстве меняется едва ли не каждые полсотни лет, — вбивает в меня Синь Шэнь, затем подходит, разворачивает меня к себе спиной и прибирает пару прядей с разных сторон в тонкую косу посередине, чтобы удерживать остальные волосы от особо сильных порывов ветра.
— Ты, как мой отец. Заплетаешь мне волосы, — хмыкаю.
— Тебе отец когда-то заплетал волосы? — сухо спрашивает Синь Шэнь.
— Ладно, как моя мать, — фыркаю.
— Я не твоя мать. И хватит считать меня за своего старшего родственника. Я могу согласиться на друга, сюзерена или твоего помощника — но не более! — отрезает недовольный лис.
— Сегодня ты ворчишь больше обычного, — качаю головой, — и мне странно слышать от тебя подобные речи: твои племянницы называют меня тётей, ты сам зовёшь меня едва ли не своим ребёнком(*), а не далее, как вчера, ты попросил меня называть тебя старшим братом.
(*) частица «а» перед именем допускается в обращении к ребёнку.
— Гэгэ — не всегда обращение к старшему брату по крови, и тебе это известно, — отстранённо произносит лис.
— Известно, Шэнь-гэгэ, — ласково отзываюсь, желая его задобрить.
— В последние дни ты слишком много ластишься, — нахмурившись, произносит Синь Шэнь, — что так повлияло на твоё настроение?
Хороший вопрос. Но я и впрямь стала чуть мягче по отношению к нему. Или по отношению ко всему… Это сбой силы — причина такой перемены?
Или и перепады силы, и смена настроения — последствие моего путешествия в смертный мир?..
— Думаю, я просто соскучилась по внешнему миру. В конце концов, это первый выход в свет за очень долгое время, — протягиваю мелодично и отхожу от лиса, проводя рукой по волосам, — благодарю за помощь! А теперь пора отправиться к небесным.
— Твой энтузиазм и впрямь зашкаливает, — скептично отзывается Синь Шэнь, — возьми меня за руку: с твоим нынешним уровнем силы прыжки по облакам дадутся тебе нелегко.
Что ж, это резонное замечание. Скрещиваю с ним пальцы, и мы отправляемся на небо — в земли небесного клана Фениксов, где нынче собирались все Боги со всех окраин царства бессмертных.
Когда оказываемся у огромных ворот, ведущих в Небесный Дворец, я с легким любопытством начинаю осматривать окружающих. Сколько красавиц подготовили для наследника божества из самых разных кланов — кто бы знал! И все они были в таких ярких и дорогих нарядах, что моё скромное платье и впрямь терялось на их фоне. Замечательно!
— Это не высший бог Лин Хун стоит рядом с нами? — слышу перешептывания двух женщин, стоявших справа с тремя молодыми богинями; одна из них как раз в этот момент смотрела в нашу сторону…
— Да, кажется он, — с энтузиазмом кивает вторая «мамаша».
— Какой же он красивый! — вновь подает голос первая.
— И, главное, всё ещё не женатый! — соглашается вторая, затем поворачивается к трём молодым богиням, — Смотрите, девочки, быть может, вам сегодня повезёт, и столь известный бог обратит на вас своё внимание! Постарайтесь привлечь его взгляд на этом празднике!
Скосив глаза, замечаю, как у всех троих красавиц тут же расцветает румянец на щеках.
— А ты популярен, гэгэ, — с усмешкой замечаю.
— Они не знают меня, потому и строят несбыточные планы, — без интереса протягивает лис… прекрасный лис — по мнению той женской компании.
— Знала бы, что тут так весело, приползла бы в Небесный Дворец ещё тысячу лет назад, — хмыкнув, отзываюсь.
— Тебе весело? Я рад. Внутри будет ещё интереснее, — протягивает Синь Шэнь и проходит вперёд, игнорируя очередь.
— Высший Бог Лин Хун, — кланяются перед ним стражники.
Ого! А он действительно известен в местных кругах. Меня вот никто не узнает.
— Со спутницей, — кивнув на меня, произносит Синь Шэнь.
— Гэгэ так великодушен, что взял меня с собой, — прильнув к его плечу, подыгрываю в представлении перед стражниками.
— Хорошо, так и запишем, — чуть нахмурившись и явно заколебавшись на мгновение, отвечают те и всё же впускают нас внутрь.
Встраиваемся в поток богов, идущих на праздник, и тихонько двигаемся вперёд, прислушиваясь к разговорам окружающих.
— Я слышал, что высшая богиня Инь Юэ так же будет присутствовать на празднике наследника! — произносит старец слева от меня.
— Да, я тоже об этом слышал! Именно поэтому и решил приодеться! — хвастает второй седобородый бог, — За весь мой долгий век я впервые встречусь с Богиней, старше трёх тысяч лет!
Во-первых, мне всего три тысячи пять лет. А во-вторых, консервировать свою внешность надо было учиться, а не на всякое баловство силу тратить! Меня мама ещё в детстве научила, что лицо — это единственное, что останется со мной до конца, и его лучший период нельзя профукать.
Неужели только такие старцы ещё помнят обо мне и готовы положить на меня свой глаз — в прямом и переносном смысле слова?..
— Ты тоже популярна среди Богов, а-Юэ, — фыркает Синь Шэнь, из-за чего зарабатывает тычок локтем в бок.
— Да, старше госпожи Инь Юэ разве что легендарный Бао Чжань! Но о нём уже давно ничего не слышно… — продолжают свой разговор старцы.
— Неизвестно даже, жив ли он вообще!
— Конечно жив! Если бы умер — нам бы об этом сообщили!
— Думаю, он умер ещё пару тысяч лет назад, и о нём действительно просто забыли, — качаю головой, слушая их беседу, — возможно, скелет этого божества лежит в какой-то расщелине на краю земли, а эти почтенные старцы продолжают думать, что великий десяти тысячелетний бог Бао Чжань всё ещё хранит ключи от небесного царства.
— Древнейший и впрямь давно не являл себя, — протягивает Синь Шэнь, — но, если вспомнить одну мою знакомую, после трёх тысяч лет существования у высших богов в принципе пропадает желание «являть себя народу».