Арена

Сон? Не может быть: во время космического боя не засыпают.
Смерть? Невозможно: если бессмертие и существует, то в нем не может быть этого бессмысленного голубого песка, голубого жара и багрового ужаса.
И тогда он услышал голос.
Он услышал его не ушами — голос зазвучал внутри его головы. Он шел ниоткуда и отовсюду.
«Путешествуя в пространстве и времени, — звенело у него в мозгу, — я обнаружил две цивилизации, готовые начать войну, которая истребила бы одну из них и настолько ослабила бы другую, что она неизбежно регрессировала бы и уже никогда не выполнила бы своего предназначения, а распалась бы и вернулась в прах, из которого она поднялась. Но этого не должно случиться».
«Кто... ты?» — Карсон не сказал это вслух, но вопрос возник у него в мозгу.
«Ты не сможешь этого правильно понять. Я... — голос замолк, как будто искал в мозгу Карсона слово, которого там не было, которого он не знал. — Я результат эволюции цивилизации такой древней, что ее возраст нельзя выразить понятными для тебя словами. Цивилизации, слившейся в единое целое, каким может стать и твоя примитивная цивилизация... — снова пауза, подыскивание слова, — много времени спустя. Такими могут стать и те, кого ты называешь Пришельцами. Поэтому я и вмешался перед началом битвы, столь равной, что результатом ее будет истребление обеих цивилизаций. Одна из них должна выжить. Выжить, чтобы развиваться дальше».
«Одна? — подумал Карсон. — Моя или...»
«В моих силах прекратить войну, послать Пришельцев назад, в свою галактику. Но они все равно вернутся, или же вы рано или поздно их найдете. Только постоянным вмешательством мог бы я предотвратить взаимное истребление, но я не могу остаться. Поэтому я решил вмешаться сейчас. Я полностью истреблю один флот без всяких потерь для другого. Так одна из цивилизаций сможет выжить».
«Кошмар. Конечно, это кошмар», — подумал Карсон. Но он знал, что это не кошмар.
Все это было слишком бредово, слишком невероятно, чтобы не происходить на самом деле.
Он не осмелился задать вопрос — который? Но его мысли задали этот вопрос сами.
"Выживет сильнейший, — сказал голос. — Этого я не могу — и не стал бы — изменять. Я просто вмешаюсь, чтобы это была настоящая, а не... — снова пауза, — а не Пиррова победа, чтобы победившая цивилизация не была ею сломлена.
Я выбрал двух индивидуумов — тебя и Пришельца. Я вижу, что в вашей древней истории, истории межнациональных войн, известны поединки между представителями племен, решавшие исход борьбы.
Тебе и твоему противнику предстоит выдержать поединок. Оба вы наги и безоружны, обстановка одинаково незнакома обоим, одинаково неприятна для обоих. Время не ограничено — здесь нет времени. Один из вас победит. Его цивилизация выживет".
— Но... — Карсон сам не знал, что он хотел сказать, но голос ответил:
«Это справедливо. Условия таковы, что решит не случайное физическое превосходство. Между вами барьер. Ты поймешь. Ум и мужество будут важнее силы. Особенно мужество — воля к жизни».
— Но пока это будет происходить здесь, наши космолеты...
«Нет, вы в ином времени, ином пространстве. Пока вы здесь, в известном вам мире время стоит на месте. Я вижу, ты думаешь, на самом ли деле все это существует. И да и нет. Но для тебя сейчас это существует на самом деле. То, что ты здесь перенесешь, будет на самом деле. И если ты умрешь, ты умрешь на самом деле. А твоя смерть будет концом всей вашей цивилизации. Теперь ты знаешь достаточно».
И голос умолк.
Карсон снова остался один. Нет, не один — он поднял глаза и увидел, что тот багровый предмет, тот страшный шар, который, как он теперь знал, и есть Пришелец, катится к нему.
Катится.
У него как будто не было ни рук, ни ног, никаких внешних придатков. Он катился по голубому песку, как капля ртути. А перед ним каким-то образом распространялась парализующая волна головокружительной, одуряющей, страшной ненависти.
Карсон огляделся. В нескольких футах от него в песке лежал камень — единственное, что могло сойти за оружие. Камень был невелик, но с острыми краями, как у осколка кремня. Он и похож был на голубой кремень.
Карсон схватил камень и пригнулся, готовый отразить нападение. Противник приближался — он двигался быстрее, чем мог бы бежать Карсон.
Некогда было думать о том, как сражаться с ним, да и как можно было заранее представить себе сражение с существом неизвестной силы, неведомого устройства, с неизвестными приемами борьбы?
Десять метров. Пять. И тут оно остановилось.
Вернее, его что-то остановило. Его передняя часть вдруг стала плоской, как будто оно наткнулось на невидимую стену. Оно даже отскочило назад.
Потом оно снова покатилось вперед, но уже медленнее, осторожнее. И в том же месте снова остановилось. Попробовало в другом месте — и тоже остановилось.
Между ними был какой-то барьер. И Карсон вспомнил: «Дело решит не случайное физическое превосходство. Между вами барьер».
Это, конечно, какое-то силовое поле. Не поле Нетци, известное на Земле: оно светилось и потрескивало. Это же было невидимо и не издавало никаких звуков.
Барьер шел от одного края перевернутого полушария до другого. Карсону не пришлось самому в этом удостовериться — это сделал Пришелец. Он боком прокатился вдоль барьера и не нашел прохода.
Карсон сделал полдюжины шагов вперед, протянув перед собой левую руку, и наконец коснулся барьера. Он был гладкий, упругий, похожий больше на резину, чем на стекло. Теплый на ощупь, но не теплее песка под ногами. И он был совершенно невидим, даже вблизи.
Он бросил камень и налег на барьер обеими руками. Барьер как будто чуть подался. Но не больше, даже после того как Карсон навалился на него всем своим весом. Это было похоже на сталь, покрытую слоем резины. До какого-то предела — упругость, а дальше — несокрушимая твердость.
Он привстал на носки, но там, куда он мог дотянуться, барьер был.
Пришелец, докатившись до края арены, возвращался. Карсона снова охватило головокружение и тошнота, и он отступил от барьера. Но Пришелец не остановился.
А далеко ли простирается барьер вниз? Карсон встал на колени и начал разрывать песок. Песок был легкий, рыхлый, копать его было легко. Он выкопал яму глубиной в два фута — и барьер там все еще был.
Пришелец снова катился к нему. Очевидно, он нигде не нашел прохода.
Но ведь должен же быть способ проникнуть через барьер, подумал Карсон. Мы должны как-то добраться друг до друга. Иначе вся эта дуэль бессмысленна.
Но не надо спешить. Сначала нужно попробовать кое-что еще. Пришелец уже вернулся и остановился по ту сторону барьера, всего в каких-нибудь двух метрах от Карсона. Казалось, он разглядывает его, хотя Карсон никак не мог обнаружить у него каких бы то ни было органов чувств. Ничего похожего на глаза, уши, даже на рот. Впрочем, теперь он увидел на поверхности с десяток выемок, и как раз в это время из двух таких выемок внезапно высунулись два щупальца, которые погрузились в песок, как будто пробуя его плотность. Щупальца были около дюйма диаметром и фута в полтора длиной. Они убирались в выемки, когда в них не было нужды — например, когда Пришелец катился. К его способу передвижения они, очевидно, не имели отношения. Насколько Карсон мог судить, Пришелец перекатывался, как-то изменяя положение своего центра тяжести, хотя как он мог это делать, Карсон не имел даже отдаленного представления.
Еще раз поглядев на Пришельца, он содрогнулся. Это было существо, до жути чуждое всему земному, всем формам жизни, обнаруженным на других планетах Солнечной системы. И он инстинктивно почувствовал, что разум, которым наделено это существо, так же чужд всему земному, как и его организм.
Но попробовать нужно было. Если это существо не обладает телепатическими способностями, попытка обречена на неудачу. Но Карсону казалось, что такие способности у Пришельца есть. Во всяком случае, он распространял вокруг себя почти ощутимую волну ощущения — ощущения ненависти. А раз так, то, может быть, он сможет и читать мысли.