Императорский отбор, или Корона любой ценой

– А теперь, трущобная шавка, ты ответишь за все… – прошипела она смертоносной гадюкой, и голос ее потонул в гвалте гневных выкриков толпы.
– Да пошла… – не успела я как следует «трущобным шавкам» парировать выпад нахалки, как ощутила боль в руке. Моя Фьера вцепилась в ладонь острыми ноготками. Кажется, она раньше меня сообразила, что тут происходит.
На миг я растерялась, когда кольцо толпы сомкнулось. Но резко отмерла, когда блондинка бросилась с кулаками на Фьеру. Единственное, что я успела сделать перед тем, как вся толпа обрушилась на меня – это оттолкнуть подругу в сторону. Сама же прижалась к холодной стене спиной и пожалела, что нож остался в покоях вместе со старой одеждой.
Что я могла сделать против толпы разъяренных девиц?
Да ничего!
Когда на тебя обрушивается безумная шайка, жаждущая крови, остается только упасть на корточки и отчаянно прикрывать голову руками.
Я старалась сберечь лицо. Терпеть не могла ходить с синяками под глазами. Мне как-то уже разбивали нос. Чувство прескверное, а процесс заживления долгий и противный.
Ничего не видя, кроме собственных ладоней, сжалась калачиком в углу, принимая удары изящных ножек наших участниц. Кто-то сильно двинул по позвоночнику. А еще нашлась падла, которая зарядила в правую часть лица, больно задев ухо и щеку. Во рту растеклась кровь, заполняя собой полость противным железным привкусом. Сглотнула раз, сглотнула два, но она текла нескончаемым потоком. Страшась захлебнуться собственной кровью, сплюнула алую жидкость на белый пол и услышала дикий, звенящий в ушах крик Фьеры.
– Помогите! Убивают! – сумела проорать она, пока не заткнули. Но этого было достаточно, чтобы мужская часть отбора отреагировала на коридорный беспредел.
Как? Откуда они появились? Я ничего не видела! Только через звон в ушах услышала знакомый голос венценосца.
– Пошли вон! Твари! Разойдись! Сожгу, суки! – только тогда я испытала легкое облегчение и ощутила запах гари. Удары перестали сыпаться на мою несчастную спину. Я откинулась на нее и поняла, что снова захлебываюсь кровью. Перекатилась на живот и начала кашлять на пол с новой силой.
Застыла в моменте, когда красная лужица расплылась красивым озерцом. Рассмеялась в голос и не сразу поняла, что слезы каким-то диким потоком стекают в кровавую лужу. В глазах помутилось, будто кто-то тумана напустил. Послышался топот удаляющихся каблучков.
Кто-то аккуратно поднял меня на руки, но в глазах плыло так, что разглядеть лица спасителя не удалось.
– Дай ее мне… – сказал кто-то над отбитым ухом.
– Нет. Норд, позаботься о Фьере, ей тоже досталось, – узнала я приятный голос теперь уже не Тайнара, а Фолка с даром огня.
 
Глава 13
 
Лежа в мягких перинах кровати, я никак не могла собраться с мыслями и понять, где конкретно нахожусь. В помещении пахло костром и кровью. Пламя в камине разбушевалось так, что того гляди зайдется соседствующая с ним портьера. Я почему-то сразу подумала, что испачкаю дорогое белье, а это плохо. Груте работы прибавиться.
А нет! Цвет белья отличался от того, которым была застелена постель в моих покоях.
– Где я? – хотела сказать тихо, а изо рта выскочил почти крик.
– В моих покоях, – наконец, сумела сфокусировать взгляд на мужской фигуре в синем костюме у комода.
Фолк достал что-то из ящика и подошел ко мне. Аккуратно убрал прилипшие к лицу пряди волос и коснулся больного уха. Оно горело и пульсировало, а по всему телу прокатывались волны болевых спазмов. Казалось, эти твари отбили мне все, что только можно и самостоятельно подняться с кровати я больше не смогу.
– Подлые мрази, – процедил он сквозь зубы, а я шикнула, прикусив губу, когда Фолк выдавил мазь мне на щеку, и притоптал ее втирающими движениями. – Стая шакалов, – кивком согласилась с этим четким определением участниц отбора. – А я говорил, что зря ты с ней связалась. Это только начало, поверь.
– Плевать, – усмехнулась и наткнулась на физиономию непонимания.
– Не плевать, Нэлл, – до чего же странно звучало мое новое имя из чужих уст. Удастся ли привыкнуть к нему и забыть свое, как того требуют правила? – Хочешь «случайно» умереть, не дождавшись испытаний? Куратор и наяды не вмешались, значит, подобное поведение не противоречит правилам, – в его голосе так и сквозило тревогой. Говорил он совершенно серьезно, заставляя меня задуматься. – Перевернись на живот. Я намажу спину.
 
Не видела смысла сопротивляться и стесняться. Чудо-мазь уже сняла боль с ушибленной части лица. Того же хотелось и для несчастной спины. Перевернувшись, обняла подушку и легла на нее здоровой стороной головы.
Фолк на удивление профессионально справился со сложной застежкой платья и выдавил на кожу прохладную мазь. Я невольно вздрогнула, и руки покрылись мурашками от мягких прикосновений его теплых ладоней.
– Но что тогда делать? Нам с Фьерой не выстоять против толпы, – печально заключила горькую правду жизни. Воевать с противником, во много превышающим числом верных адептов – глупо.
– Тебе повезло, золотце, – игриво щелкнул меня по носу пальцами свободной руки. – Новоиспеченная метательница молний раздражает меня больше всех. Так что будем воевать вместе, а для этого раньше остальных нужно в совершенстве овладеть дарованной магией. Для меня это не составит труда, я наблюдал за волшебством деда с детства, а вот тебе придется не просто. Так что вставай! – игриво шлепнул меня по ягодице и заулыбался. Вот наглец!
Вскрикнув, я подскочила с кровати, уже второй раз поражаясь чудодейственному лекарству.
– Не смей распускать руки! – пригрозила смеющемуся венценосцу пальцем. Не знаю, чему учат в императорских семьях, но фамильярничать с собой не позволю! – Я не шучу! В следующий раз отморожу тебе кое-что!
– Понял, – поднял руки вверх, сдаваясь. – Кое-что мне еще дорого, – прыснул со смеху и встал с края кровати. – Умойся. Надо вернуться в зал и показать всем, что ты не сломлена, – до чего же резко он посерьезнел, окатывая меня изучающим колким взглядом.
Засмущавшись, поспешила в уборную. На всякий случай заперла дверь на щеколду и подошла к зеркалу.
– Ох, – вырвалось тяжелым вздохом.
Страшно было смотреть на собственное отражение. Перепачканное кровью лицо и платье. Большая часть сверкающих камушков отлетела с ажурного лифа, а ткань юбки порвалась в двух местах. Розовые волосы растрепались и слиплись в сосульки засохшей крови, а правая сторона лица припухла.
Боль все еще давала о себе знать при каждом движении, но для меня не впервой ее терпеть. Фолк прав. Нельзя показывать, что нападение меня сломало. Я еще покажу этим пигалицам на что способна шавка из трущоб!
Озлобленная и воинственно настроенная, начала приводить себя в порядок. А когда закончила, потянулась за полотенцем и задела хозяйский халат. Махровая ткань кулем свалилась на пол, и я поспешила ее поднять. Взяла не за тот край, но обнаружила это только когда встряхнула вещь. Крохотный листочек выпал из кармана халата. Я потянулась и подняла странную находку. На клочке бумаги красовались витиевато начертанные буквы: «Не пятая».
– Хм, – смутилась, повертела листочек в руке, пожала плечами и вернула обратно в карман. Повесила халат обратно.
Не пятая… Что это значит? Странная записка. От кого она? Или Фолк сам написал эти слова на бумаге? Но зачем?
Теряясь в догадках, вышла из уборной и нашла взглядом венценосца. Сидя в кресле за круглым столом у камина, он играл с огнем. И вовсе не со свечой или головешкой из кострища. Пламя аккуратным огоньком плясало на его раскрытой ладони. Завораживало, двигаясь по велению хозяина из стороны в сторону. Я посмотрела на собственные пустые ладони и отчаянно вздохнула.
– Дедушка говорил, что магия уважает силу духа. Как сказал куратор, эллирийцы, обладающие марутой, по сути своей способны управлять магическими стихиями. Но нужно время, чтобы подружиться с истинной магией. У меня вышло сразу. Еще в ритуальном зале. А ты не смогла защитить себя даром от толпы безумцев. Повезло, что я вовремя пришел. Но однажды меня может не оказаться рядом. Поэтому сейчас я хочу научить тебя пользоваться даром. Пока не создашь ледяную скульптуру, не выйдешь из комнаты, – пламя вспыхнуло и озарило его четкий аристократический профиль. На секунду мне показалось, что над головой парня из языков пламени образовалась остроконечная корона, но наваждение прошло, как только Фолк посмотрел на меня ярко-янтарными глазами, в которых отразились оранжевые огоньки.