Марсиане, убирайтесь домой!
4
Или возьмем печальные случаи с парами, проводящими медовый месяц — ведь в каждый момент времени, даже прямо сейчас, многие пары проводят медовый месяц или что-то вроде... Так сказать, в неофициальном смысле.
Возьмем пример супругов Уильяма Р. и Дороти Грюдеров, возраст соответственно двадцать пять и двадцать два года, которые в тот самый день поженились в Денвере. Билл Грюдер был лейтенантом флота и служил инструктором на Острове Сокровищ в Сан-Франциско. Его невеста Дороти, в девичестве Армстронг, работала в отделе объявлений чикагской «Трибюн». Они познакомились и полюбили друг друга, когда Билл находился на учебной базе у Великих Озер в окрестностях Чикаго. Когда Билла перевели в Сан-Франциско, они решили пожениться в первый же день недельного отпуска Билла, встретившись для этого на половине пути, в Денвере, и уместить в эту неделю весь медовый месяц, после которого он вернется в Сан-Франциско, а она поедет с ним.
Поженились они ровно в четыре того самого дня и, если бы знали, что произойдет через несколько часов, немедленно пошли бы в отель, чтобы насладиться своим супружеством без марсиан. Но они, разумеется, этого не знали.
Впрочем, им еще повезло. Они не сразу подцепили марсианина и, значит, имели время морально подготовиться к встрече с ним.
В девять четырнадцать того самого вечера наша парочка входила в номер отеля — после ужина с танцами и пары коктейлей, — убедив самих себя и один другого, что обладают достаточной силой воли, чтобы дождаться подходящего времени лечь в постель, и что поженились они не только ради этого. Гостиничный бой поставил на пол их чемоданы.
Когда Билл вручил ему несколько великоватые чаевые, они услышали первый, как выяснилось позже, из целой серии звуков. Кто-то крикнул в соседней комнате, и крик этот прозвучал эхом других, более отдаленных воплей, что неслись, казалось, со всех сторон. Слышны были гневные мужские возгласы, потом один за другим прогремели шесть выстрелов, словно кто-то опустошил барабан револьвера. В коридоре затопали.
С улицы донесся автомобильный гудок, резкий визг тормозов, а потом снова выстрелы. И громкий вскрик в комнате справа, слишком сдавленный, чтобы можно было разобрать слова, но очень похожий на проклятье.
Билл сурово посмотрел на боя.
— Я думал, у вас спокойный отель. Раньше здесь было тихо.
Лицо парня отражало замешательство.
— Сейчас тоже, сэр. Понятия не имею, что там...
Быстро подойдя к двери, он открыл ее и выглянул в коридор. Однако, кто бы там ни бегал, он уже скрылся за поворотом.
— Прошу прощения, сэр, — сказал бой через плечо. — Не знаю, что происходит, но наверняка что-то случилось. Я, пожалуй, спущусь вниз, а вам советую немедленно закрыть дверь на защелку. Спокойной ночи и большое вам спасибо.
Когда он закрыл дверь, Билл защелкнул задвижку и обратился к Дороти:
— Пустяки, дорогая. Не бери в голову.
Он шагнул к жене, но остановился, когда послышались новые выстрелы — на сей раз с улицы, ведущей к отелю — и снова торопливый топот. Их комната находилась на четвертом этаже и одно окно было приоткрыто, так что звуки доносились ясно и отчетливо.
— Минуточку, дорогая, — сказал Билл. — Что-то странное происходит...
Он приблизился к окну, открыл его до самого верха, высунул голову и посмотрел вниз. Дороти присоединилась к нему.
Сначала они ничего не заметили, кроме пустой улицы со стоящими машинами. Потом из подъезда дома напротив выбежали мужчина и ребенок. Ребенок? Даже с такого расстояния и в слабом свете выглядел он довольно странно.
Мужчина остановился и сильно пнул ребенка, если это, конечно, был ребенок. Молодым показалось, что нога мужчины прошла сквозь малыша.
Мужчина опрокинулся — отличный плюх на ягодицы, который был бы смешон в другое время, — затем встал и побежал дальше, а ребенок следом за ним. Один из них что-то говорил, но нельзя было ни разобрать слов, ни определить, кто из двоих говорит, вот только голос совсем не походил на детский.
Вскоре они исчезли за углом. С другой стороны, из глубины ночи доносились звуки стрельбы.
Однако больше ничего не было видно.
Супруги переглянулись.
— Билл, что... — начала Дороти. — Может, это начало революции или... или что-то похуже?
— Черт возьми, нет. Только не у нас. Хотя... — взгляд его остановился на радиоавтомате. Подойдя к нему, он вынул из кармана горсть монет, нашел среди них четвертак, сунул в отверстие и повернул ручку. Девушка присоединилась к мужу и так они стояли, обнявшись, перед приемником, дожидаясь, пока прогреются лампы. Когда из динамика послышался шум, Билл принялся крутить ручку настройки и скоро раздался голос, громкий и возбужденный.
"...Марсиане, наверняка марсиане, — говорил он. — Пожалуйста, не впадайте в панику. Бояться их нечего, однако не пробуйте на них нападать — это ничего не даст. Кроме того, они безвредны. Они не угрожают вашему здоровью и жизни по той же причине, по которой вы не можете быть опасны для них. Повторяю, они безвредны.
Повторяю еще раз: вы не сможете им повредить. Ваша рука пройдет сквозь них, как сквозь дым. Пули, ножи и прочее бесполезны по той же причине. Насколько нам известно, никто из них не пытался ранить человека, поэтому соблюдайте спокойствие и не впадайте в панику".
Вмешался другой голос, в пух и прах разбивая все только что сказанное, но диктор заговорил громче, чтобы его заглушить:
«Да, вот один сидит на моем столе, прямо передо мной, и что-то говорит, но я держу микрофон так близко к губам, что...»
— Билл, это все вранье, радиопостановка. Вроде той, о которой мне рассказывали родители... она была лет двадцать назад. Поймай другую станцию.
— Хорошо, дорогая, — ответил Билл. — Это наверняка какая-то шутка. — И он повернул ручку.
Теперь стал слышен другой голос:
"...спокойно, соотечественники! Многие уже поубивали других людей или покалечили, пытаясь убить марсиан, а они, надо сказать, вообще не убивают. Так что не делайте ничего такого и соблюдайте спокойствие. Да, они по всему миру, а не только у нас, в Денвере. Часть нашего персонала прослушивает другие станции, принимая столько, сколько может, и пока нет ни одной, которая не упомянула бы о них, хотя бы и с другого конца мира.
Но они не причинят вам вреда. Повторяю: марсиане не причинят вам никакого вреда. Так что нечего волноваться. Минуточку! Один из них уселся мне на плечо — старается что-то мне втолковать, правда я не знаю, что, потому что говорю сам. Попробую предложить ему микрофон и попросить рассеять ваши сомнения. Он не был... гммм... вежлив с нами, однако верю, что когда узнает, что обращается к миллионам слушателей, то будет, гммм... Коллега, не мог бы ты развеять сомнения нашей огромной аудитории?"
Заговорил другой голос, более высокий, чем у диктора:
«Спасибо, Джонни. Тебе я уже говорил, чтобы ты поцеловал меня в задницу, а теперь рад сказать всем этим твоим миллионам, чтобы...»
Радиостанция умолкла намертво.
Рука Билла свалилась с плеча Дороти, а ее рука — с его плеча. Широко раскрытыми глазами уставились они друг на друга. Потом Дороти робко произнесла:
— Дорогой, попробуй еще с одной станцией. Не может же...
Билл Грюдер потянулся к радио, но так и не дотянулся.
Кто-то за их спинами произнес:
— Привет, Джонни. Привет, киска.
Они обернулись и увидели сами знаете кого. Закинув ногу на ногу, он сидел в проеме окна, из которого несколько минут назад они выглядывали на улицу.
Никто не произнес ни слова, и так прошла целая минута. Ничего не происходило, только ладонь Билла нашла ладонь Дороти и стиснула ее.
Марсианин широко улыбнулся им.
— Языки проглотили, да?
Билл откашлялся.
— Это не иллюзия? Ты действительно мар... марсианин?
— О, Аргес, ну и тупой же ты, Джонни. Мало тебе того, что говорили по радио?
— Ах ты, чертов...
Когда он выпустил руку жены и направился к окну, Дороти схватила его за рукав.