Ковен озера Шамплейн

– Не-е, не надо, не пытайся. Моего брата сможет понять только такой же психопат, как и он сам. Так что не дай бог у тебя это получится…
Спустя два часа, после того как мы позавтракали шоколадными хлопьями и прибыли в офис Коула, он поставил на стол картонную коробку с архивами, датированными прошлым десятилетием, и задумчиво прошерстил пальцами картонные папки.
– Ни одного упоминания о семействе Дефо во всем штате, уже не говоря о сводках по поводу массового убийства. Как это возможно?
– Джулиан хорошо позаботился о своей безопасности, – объяснила я. – Чары забвения. Он не хотел, чтобы особняк кому-то продали, а нас разыскивали по всей Америке. Так что ты ничего не найдешь. Это стерто из человеческой истории.
– А что насчет символа солнца? О нем может что-то найтись в библиотеке? – продолжал наступать Коул, берясь за другую коробку, покрытую толстым слоем пыли.
– Нет! Сказала же, что этот знак придумал Джулиан. Ты меня вообще слушал?!
– Я старался, но те профитроли, что мы купили по дороге, были слишком вкусными. Так, значит, мы ищем твоего брата? Раз он автор знака, то, выходит, и убийства тоже его рук дело…
– Я не уверена. Нимуэ сказала, что Джулиана не было здесь уже много лет. Что-то не сходится…
– Нимуэ? – вырвалось у Коула, и я поняла, что он снова отвлекся. – Ах да, это ты тоже рассказывала… – видимо, мой испепеляющий взгляд сработал на все сто, потому что Коул тут же оставил меня в покое. – Ладно. Сгоняю-ка я за кофе.
А на следующий день он нашел еще сто пятьдесят вопросов, которые можно задать ведьме с «синдромом выжившего». Таская мне каждые полчаса пончики с банановым кремом, чтобы задобрить и разговорить, он по песчинкам выуживал из меня все больше информации, но, благо, границы допустимого нащупал верно: никаких бесед о членах моей семьи и никаких вопросов о моих отношениях с Джулианом. Поэтому, впрочем, любопытство Коула было безобидным и вполне терпимым, особенно если утолять его в обнимку с очередной упаковкой Dunkin’ Donuts.
– Свали!
Жуя пончик и роняя крошки на свежую ориентировку, я подняла глаза и взглянула на покрасневшее лицо Сэма. Он навис надо мной, как туча.
– Ты заняла мой стол. Снова! И весь его изгадила. Что я говорил тебе в прошлый раз?!
– Что «выкинешь меня из окна, если еще хоть раз застанешь мою тощую задницу на своем стуле»? – проблеяла я, с трудом проглотив сахарное тесто. – Не ручаюсь за дословность, но…
Коул вскинул голову, оторвавшись от оцифрованных вырезок из газеты на экране компьютера.
Металлическая табличка с гравировкой «Детектив С. Дрейк» на краю стола, по которой Сэм постучал пальцем, напомнила мне, что я здесь действительно лишняя. Однако его стол был загажен и до меня: обертки от конфет, кофейные пятна, памятные безделушки с бейсбольных матчей, листовки с рекламой вьетнамской кухни и пурпурная шелковая лента, надушенная цветочным парфюмом и перевязанная вокруг ножки светильника (интересно, откуда она у него?). В общем, стол Сэма говорил то же, что и горький табачный запах, один вдох которого мог убить лошадь, – «Держись отсюда подальше, куколка».
– Держись подальше, куколка, – вторил он своему девизу, и я сдалась, раскручиваясь на стуле, чтобы оттолкнуться от края стола и докатиться до Коула.
Пересекая зал с характерным «вж-ж-ж», я помахала скривившемуся Сэму и остановилась возле Коула, занятого бумажной работой.
– Слушай, мы тут уже больше двух недель роемся, как навозные жуки…
– А как еще, по-твоему, работают в полиции? – вскинул брови Коул, продолжив изучать базы данных на экране компьютера. – Пересмотрела «Бегущий по лезвию»? Моя работа по большей части – это кропотливый и монотонный труд, нежели захватывающий экшен. Я и так из кожи вон лезу, чтобы прикрыть твое скитание по участку перед начальством и раздобыть тебе хоть какой-нибудь гримуар…
– Гримуар? – удивилась я. – Ты правда думаешь, что Книгу заклинаний можно просто купить на Ebay? – И, судя по тому, что Коул тут же стыдливо свернул вкладку с аукционом, да, именно так он и думал. – Коул! Каждый гримуар уникален, и таким владеет только ковен, а ни один ковен не станет торговать ими в интернете!
 
– Но есть же и неприкаянные, – пробормотал он сконфуженно. – Даже в Каролине я встречал нескольких. Ведьмы без ковена, как ты…
– Я – не неприкаянная! Неприкаянные – это родившиеся вне ковена или те, что сами выбрали свободу от ковенских уз. Ох, – я почти умилилась растерянности Коула. Винить его за это было бы святотатством: после того, сколько ему пришлось узнать обо мне и ведьмах, у любого бы мозг задымился. Я начала объяснять заново: – Неприкаянные обучаются магии самостоятельно, но их умения никогда не сравнятся с умениями ковена.
– Так почему бы нам не познакомиться с кем-нибудь из неприкаянных? Вдруг у них все же найдется что-то, чему ты можешь поучиться.
– Искать таких – это как искать иголку в стоге сена. Потребуется заклятие поиска, хотя бы самое примитивное. Вот оно, кстати, в интернете наверняка есть, – предположила я, и тень воодушевления, пробежавшая по лицу Коула, подсказала мне, что этим он и прозанимается остаток дня. – Ты уже общался с Майклом? Парнем Харпер Стоун, который присылал ей букеты. Он может что-нибудь знать, и тогда я бы…
– Нет, не знает, – ответил Коул, тарабаня пальцами по клавиатуре с космической скоростью. – Сэм вызывал его для дачи показаний позавчера, но алиби железное: он действительно был у отца в Техасе, когда Харпер убили. Мы проверили. Зато он сказал кое-что интересное…
– Что именно?
– После того как Харпер вернулась в Бёрлингтон, она стала сама не своя. Жаловалась ему на кошмары, часто звонила посреди ночи. А еще она, оказывается, со школы проводила с подругами «шабаши» и училась викканству по справочникам. Я нашел в ее кошельке визитку эзотерического магазина, – Коул протянул ее мне, золотую до вульгарности. – Тебе не нужно? Их слоган «Ведьмочкам от ведьмочек»…
– Барахло, – я выбила карточку у него из руки, презрительно фыркнув. – Значит, Харпер увлекалась оккультизмом… Я так и думала. Поэтому магия и выбрала ее в качестве вместилища.
Коул снова ушел с головой в работу, а я, убедившись, что Сэм отправился в отдел криминалистики, тайком вернулась за его стол и тоже закопалась в документах.
И так на протяжении двух недель. Даже вечера мы с Коулом коротали одинаково: скачивали новые серии популярных сериалов, а затем я учила его готовить ирландское рагу или придирчиво читала меню китайского ресторана, чтобы заказать ужин на дом. Этот вечер должен был быть таким же. Коул размял спину и поманил меня рукой, крутя на большом пальце ключи от машины, когда рабочий день подошел к концу. Бумажная волокита утомляла похлеще самых изощренных ритуалов, и глаза у меня загорелись: наконец-то домой!
– Я сейчас, – бросил мне Коул, заметив шефа полиции в конце коридора и жестом веля подождать еще чуть-чуть. – Мистер Миллер! Вы, кажется, хотели меня видеть?
Из прозрачного стеклянного кабинета доносились обрывки фраз, но лишь часть из них касалась моего незаконного присутствия в убойном отделе. То, что я услышала после, было хуже: обвинения и требование найти так называемого «ритуального убийцу», пока за дело не взялось ФБР. Неудивительно, что Коул, покинув стеклянный кабинет, больше не улыбался.
– «Статистика упала с пятидесяти пяти процентов до восемнадцати», бла-бла-бла… – передразнила я голос Миллера, заходя за Коулом в лифт. – Пф, да что он понимает! Ему же невдомек, что убийства-то сверхъестественные.
Моего оптимизма Коул не оценил. Я почувствовала себя виноватой: дав обещание помочь Коулу с расследованием, я в итоге не принесла ни капельки пользы за столько дней. Лишь отвлекала его от работы и налаженного быта. В машине мы ехали молча, а я все вспоминала, что Коул больше всего любит из еды и чем еще я могу поднять ему настроение.
Я успела разуться и дойти до гостиной, когда мой план с настольными играми и домашним яблочным пирогом внезапно рухнул.