Близорукая русалка

Он вышел из конторы. Я оглядел себя в стенном зеркале и решил, что хорошо бы немного привести себя в порядок, прежде чем начать разыскивать Коула Джордана. Поэтому я спустился вниз и отправился сначала домой.
Шел десятый час, когда я подъехал к многоквартирному дому Джордана. Я поставил машину на стоянку и вошел в вестибюль. В этот момент самый дальний от меня лифт спустился вниз, и его двери с мягким жужжанием открылись.
Едва я успел нырнуть в нишу, как из лифта вышли Сильвия Кэйн и Джордан. Смеясь, они прошествовали мимо меня.
Я сел в машину, когда «кадиллак» Джордана уже выруливал с обочины, и держался в ста ярдах позади, пока его машина не затормозила у ночного клуба «Камилла». Тогда я проехал мимо, сделал ближайший поворот налево, объехал квартал кругом и остановил машину на стоянке, примыкающей к клубу.
Я подождал минут пять, затем вышел и направился в фойе. Поболтал с гардеробщицей и выяснил, что она — поклонница Джордана.
— Конечно, — сказала она, — он здесь с великолепной брюнеткой и с кем-то еще. Вся увешана алмазами и мехами, — добавила блондинка. — Ну скажите, ведь только холодные девушки носят норку! Правда?
Я вошел в тускло освещенное помещение.
Джордан сидел спиной ко мне и лицом к компании красавиц. Не считая Сильвии, там были блондинка, брюнетка и рыжеволосая — сгрудились, как пчелы вокруг горшка с медом. Я видел, что они не так уж и скучают в компании Джордана, что свидетельствовало об их весьма дурном вкусе.
Сильвия Кэйн, однако, заметил я, сидела в какой-то напряженной позе. Серебряная норка упала с ее плеча, обнажив нежный загар. Ей явно было чертовски скучно! Ее лицо походило на застывшую маску.
— Смотрите, — сказала за моей спиной гардеробщица, — великолепная наследница прямо брызжет слюной!
— У нее даже это смотрится красиво, — сказал я.
В этот момент Сильвия встала, подобрала свою норку и, насколько я понял, сказала ледяным тоном несколько слов Джордану и тут же ринулась через зал к фойе.
Я быстро повернулся и нырнул под прилавок гардероба.
Высоко поднимая ноги и продолжая шепотом ругаться, Сильвия прошла через устланное коврами фойе на улицу. Я поспешил за ней.
Видимо, у Джордана была склонность доводить девушек: Сильвия стояла на тротуаре, и по ее лицу катились слезы.
— Ну и черт с ним! — бормотала она.
— Согласен! — весело сказал я. Она резко обернулась.
— Вы все-таки добрались сюда! — резко бросила она. — Этот ваш «порше» — черт знает что за машина для слежки!
— В самом деле?
— Коул догадался, что это вы, через двести ярдов после того, как мы отъехали от его дома.
— А вы, очевидно, догадались, что такое Коул, после пятого бокала розового джина? — холодно спросил я.
Она вдруг перестала рыдать и промокнула глаза крохотной квадратной салфеткой.
— Однако какой вы догадливый!
— Скажем так — я привык не ввязываться в конкуренцию.
— Не вижу никакой конкуренции! — язвительно улыбнулась Сильвия.
— Кроме разве что брюнетки, блондинки и рыжей? Я кивнул в сторону ночного клуба.
— Вы не очень-то быстро соображаете, — пробормотала Сильвия. — Я говорила о теперешней компании.
Я усмехнулся.
— Я знаю место, где конкуренция будет еще меньше, — сообщил я.
— Тогда пойдемте туда, — неожиданно сказала она. — Здесь такая атмосфера…
— И не говорите! — в тон ей серьезно согласился я.
— Вы, по крайней мере, понимаете меня, — улыбнулась Сильвия и прижалась ко мне. И тут я в полной мере ощутил аромат алкогольных паров: Сильвия была пьяна.
— Только иногда, лапочка, — не возразил я. Я взял ее под руку и повел к «порше». Она слегка пошатывалась. Открыв дверцу, я помог ей усесться, сел за руль и завел мотор. Когда я вывел машину со стоянки, Сильвия откинулась в углу на спинку сиденья.
Около ста ярдов мы проехали в молчании. Потом она спросила:
— Как тебя зовут?
— Ройял, — усмехнулся я. — Если помнишь, конечно!
— Это я помню! А имя?
— Макс.
— Макс, — пробормотала она, сморщив носик. — Это звучит как пощечина или удар в челюсть. Макс… Похоже на тонну кирпичей!
Я опять усмехнулся.
— Моя мать не знала, что я стану настоящим джентльменом — изысканным и все в этом роде… — засмеялся я.
Сильвия пьяно захихикала.
— Держу пари!
Она задумалась, слегка покачиваясь на сиденье. С ее губ не сходила улыбка.
— Держу пари, она не знала и того, что ты станешь сыщиком!
— Да? — Мне это никогда не приходило в голову. Она снова захихикала.
— В противном случае она придушила бы тебя сразу, как ты родился! — с удовольствием произнесла она.
— Скажи, что ты имеешь против частных сыщиков?
— Не то чтобы я имела что-то против них, — фыркнула Сильвия. — Это они могут иметь что-то против меня!
— Не могу даже и вообразить, чтобы кто-нибудь мог иметь что-нибудь против тебя, лапочка!
— А это значит, — тихо произнесла Сильвия, — что ты еще плохо меня знаешь.
Тут она была права. Я не стал развивать эту тему, и всю дорогу до моего дома мы молчали. Там я остановил машину и открыл дверцу.
— Что это? — спросила она.
— Место, где нет конкуренции, — объяснил я. — Нравится?
— Я склонна предположить, Макс, — пробормотала она, — что ты единственный старомодный сыщик, который мне встречался. Только подумать, частный детектив — и совращает девушку с пути истинного!
— Пожалуйся своему конгрессмену!
— А кто жалуется? — пробормотала она невнятно. — Помоги мне выйти!
Я помог ей выйти и взял под руку. Мы пересекли тротуар и поднялись на лифте к моей квартире. Я включил свет, и она окинула взглядом гостиную.
— Ну и трущоба! — недовольно сказала она. — Ты хочешь сказать, что в самом деле здесь живешь?
— По крайней мере, тут, — холодно ответил я, — нам не помешают ни дворецкий, ни лакей, ни горничная, ни…
Она бросила норку на кресло, повернулась ко мне и обвила руками мою шею. На мгновение я удивился, обнаружив, что она гибкая, как пантера. Потом ее губы встретились с моими — и где-то в джунглях заскулил какой-то зверь.
Когда мы оторвались друг от друга, она улыбнулась мне.
— Это очень помогает, — пробормотала она. — Еще несколько таких поцелуев — и, я думаю, Коул Джордан умрет!
— Еще несколько таких поцелуев, — сказал я, — и я тоже к нему присоединюсь!
— И все-таки я не могу понять, — все еще не очень четко выговаривая слова, призналась она, — зачем ты следил за нами?
— Ты хочешь сказать, что раньше тебя никогда не преследовали мужчины?
— Такой большой и красивый сыщик — никогда, — захихикала она. — А вообще какая разница? Ведь ты же догнал!
Она отвернулась и проплыла через комнату к кушетке. У ее черного вечернего платья не оказалось спины, да и переда тоже почти что не было, зато был длинный разрез на одном бедре, который позволял ей садиться — но и только.
Я подошел к торшеру и включил его. Свет придал ее волосам голубой оттенок, а гладкой загорелой коже — мягкий блеск.
Подойдя к двери, я выключил верхний свет.
— Знаешь, Макс, — весело прощебетала она, — никто еще и никогда не устраивал мне вечер по полной программе.
— Ты всю жизнь жила как за каменной стеной, — глубокомысленно заявил я. — Что может надежнее защитить от забот, чем миллион долларов!
— Можешь мне не верить, но миллион долларов — это такая мелочь, просто курам на смех.
— Это общеизвестно, — сказал я. — Любая курица подтвердит!
— А ты и в самом деле шут гороховый, — вздохнула она. — Иди сюда и сядь рядом со мной. Я знаю, ты не веришь тому, что я говорю о миллионе долларов. Но хочется, чтобы ты верил тому, что я сказала о себе. Повторяю — еще никто никогда не устраивал мне такого вечера. Понятно?
— Ты еще и не жила толком, — уверил я ее. — И не обманывай себя — это еще далеко не полная программа. Пока нет!
Я подошел к проигрывателю, поставил какую-то старую пластинку. Потом запустил его и вернулся к ней.