Сэм

– Какого маракуйя? – возмутилась я, решив, что подверглась нападению именно этого вида фруктов. Темная кожа на ее щеках лоснилась от обилия маленьких пупырышек, вот только не была фиолетовая.
– Чего? – изумилась толстушка, широко распахнув глаза, но следом, нисколько не смутившись, подвинулась и оттеснила меня к краю. – Поехали быстрей. Опаздываем.
Мне почему-то стало смешно. Всегда завидовала таким людям без комплексов. Может, она меня с кем-то спутала?
– Куда тебе? – спросила на всякий случай.
– Прямо.
Как я и собиралась. Дальше мы поползли вместе. Нас обгоняли пешие ребята, подобных нам улиток встретилось только три: видимо, такие же недотепы сели по незнанию и теперь мучились зря, подпрыгивая на сиденьях. Но прыгай не прыгай, а быстрее не поедет, и деваться некуда: откуда взял, туда придется вернуть.
Маракуйю это нисколько не напрягало. Пампушка откинулась на спинку сиденья и тараторила без умолку. Я узнала, что она присматривает за тремя братьями-близнецами – это из их домика она так удачно вывалилась и встретила меня; что мама вечно всюду вмешивается, не давая ей житья; что папа привез из Африки крокодила специально для мальчишек, и тот живет у них в бассейне, поэтому она не умеет плавать и вообще боится воды. От обилия информации у меня разболелась голова: я только и мечтала побыстрее избавиться от попутчицы. Единственное, чего я так и не узнала, – ее имени. Невелика потеря.


Когда мы подъехали к главному корпусу, болтушка легко спрыгнула на землю и, забыв попрощаться и поблагодарить за бесплатные колеса и уши, убежала в здание. Чудо техники я оставила неподалеку. В холле ребята сновали туда-сюда, и было трудно понять, в какую сторону следует идти. Я решила уточнить у портье. Сэм сидел за ресепшеном и что-то писал.
– Привет, – обратилась я к нему.
Он поднял глаза:
– Добрый вечер. – Узнав меня, он улыбнулся. – Как дела, месью Сэм? Как устроились?
– Нормально, – я тоже изобразила улыбку. – Мадлен сказала, что в шесть часов здесь будет собрание…
– Да, – портье кивнул, – только не совсем здесь. – Он показал налево, на стеклянную дверь, за которой простиралась другая часть лагеря. – Вам туда.
– А, ок.
Я вышла на широкую аллею между двумя зданиями. Мимо пробежали трое долговязых парней, жутко похожих друг на друга. Не братья ли той странной девушки с крокодилами? Один из них врезался в меня, но вместо того, чтобы извиниться, лукаво посмотрел и подмигнул.
– Японский гриб! – сплюнула я и замедлила шаг.
Дорога привела на площадку, где стояла большая сцена и рядов двадцать деревянных скамеек перед ней – почти все были заняты. Я застыла и огляделась по сторонам.
– Сэм, иди сюда, – услышала вдруг голос Пабло. Он сидел в первом ряду. Не лучший вариант, но судя по тому, как энергично он махал мне рукой, избежать его не удастся.
При виде меня Джимми скорчил недовольную гримасу и отвернулся. Лютер и Кайл расплылись в улыбках, а Пабло подвинулся на скамье, приглашая сесть. С чем был связан его навязчивый интерес, я даже не хотела думать. Этот странный малый пугал своей неуемной активностью и доброжелательностью, но выбора не было.
Я села рядом, но не успел он открыть рот, как на сцену вышла Мадлен. Взяв в руки микрофон, она поприветствовала собравшихся и перешла к бытовым вопросам. На территории лагеря были открыты клубы, которые она рекомендовала посетить. Представители каждого клуба по очереди выходили на сцену и рассказывали о них. Я даже подумала записаться в музыкальный, раз соседи из этой сферы, – и хихикнула, представив, как подыгрываю ребятам на трубе.
– Тихо. – Пабло толкнул меня локтем в бок и нахмурился: сейчас Мадлен рассказывала про местоположение прачечных и женских летних душевых, и он внимательно ее слушал. Я пихнула его кулаком в ответ и решила, что за такое неуважение пусть обходятся без трубача. Пабло ударил меня коленом. Я не могла стерпеть такую грубость и ущипнула его за ухо. Он наступил огромным шлепанцем на мои кеды, но только я замахнулась, чтобы треснуть его по лбу, как площадка взорвалась аплодисментами. На сцену вышла та самая длинноногая блондинка, которую я так хамски отшила на пляже. Она оказалась королевой межгрупповых игр прошлого сезона, и теперь ей предстояло выбрать себе партнера из зала, чтобы станцевать с ним танец открытия.
Пабло тут же успокоился, позволив мне поддеть его под ребро. Я тоже притихла и исподтишка посмотрела на ребят: Джимми с довольной ухмылкой сложил руки на груди, Лютер скучал, Кайл что-то строчил в телефоне. Чуть поодаль я заметила Маракуйю, она тоже увидела меня и помахала попкорном. Кукуруза высыпалась на голову парня, сидевшего рядом, тот что-то фыркнул и повернулся в мою сторону. К ужасу, я узнала в нем того странного близнеца, что подмигнул мне по дороге, и тут же отвела глаза. Блондинка с умным видом прикрыла рот кулачком и осмотрела сидящих. Вот ее взгляд прошелся по ребятам и остановился… на мне. На мне?!
– Этот, – она указала пальцем в мою сторону.
– Ах ты репа белобрысая! – сорвалось с моих губ.
– Чего? – Пабло удивленно повернулся.
– Отвали, – фыркнула я и отвернулась, притворившись, что не заметила жеста блондинки.
– Джимми? Ты выбираешь Джимми? – Мадлен тоже не поняла, кого та имеет в виду.
– Нет! – голос прозвучал резко и вызывающе. – Я хочу его! – и она снова ткнула в меня пальцем, нахмурив брови.
– Ах… – Мадлен улыбнулась. – Сэм!
Пришлось подниматься на сцену. Блондинка довольно оскалилась. Сколько же у нее зубов?! Подойдя, я неуклюже положила руки ей на талию, она обняла меня за шею. Всесильные редиски!
Мы задвигались в такт мелодии, и я очень старательно наступала ей на ноги. Раз, два, три… тысяча сто, тысяча сто один… Когда же песня закончится?
Вдруг блондинка наклонилась ко мне и злобно прошептала:
– Это тебе наказание за невоспитанность, мальчик… – после чего поцеловала в щеку.
Чтоб ты сломала все свои ногти, дура! Я с силой оттолкнула ее от себя. Музыка затихла. Блондинка пошатнулась, но не упала, провела рукой по волосам и гордо вздернула голову. Дело сделано. Весь зал смотрел на нас.
Но этого ей показалась мало. Схватив меня за руку, она театрально поклонилась и присела в реверансе. Сумасшедшая! Я еле отцепилась от нее и сбежала со сцены.
– Зря ты сегодня в белых трусах спал, – пробормотал ошеломленный Пабло, когда я, тяжело дыша, плюхнулась рядом.
Я в недоумении вскинула бровь, а Пабло выразительно покосился в сторону. Проследив за его взглядом, я вздрогнула: справа и немного поодаль сидел парень. Большой, спортивный, с бритым ежиком и надменной ухмылкой на губах, он устроился на каменной ограде, приподняв ногу и облокотившись о колено. Медленно перекатывая спичку между зубами, он изучал меня насмешливым взглядом. Я знала такой тип парней и старалась с ними не связываться, хотя это было нелегко, ведь участвовать в стычках было мое любимое занятие номер три. Переходный возраст, как говорил Фрэнк, давался мне с трудом: на любое неосторожное слово я отвечала десять, и далее все развивалось по одному сценарию – подворотня, толпа, кулаки.