Ранняя пташка

Я подошел, подобрал хлыст, потом пощупал запястье Луизы и убедился в том, что пульса нет.
Мисс Эплби не сдвинулась с места ни на сантиметр.
Посредине ее лба пульсировала жилка, фиолетовые глаза странно блестели — Она мертва, — сказал я ей.
— Я понимаю, я причинила ей боль, но этого недостаточно, чтобы ее убить.
— Зато, может быть, достаточно, чтобы вызвать сердечный приступ.
— Откуда я могла знать, что у нее больное сердце?
Она должна была меня предупредить, черт ее побери!
— Может быть, она сама об этом не знала и не могла вам сказать? — Я направил на нее пистолет. — Теперь идите.
— Куда?
— Ваш патрон должен быть в курсе дела. Вы должны все ему рассказать.
— Мистеру Пемброку это не понравится. — Она закусила нижнюю губу. — Он рассердится на меня. Вы думаете, он привяжет меня к треугольнику? — Ее глаза неожиданно наполнились слезами. — Но я не боюсь, так и знайте. Если мистер Пемброк будет меня хлестать, значит, я это заслужила, не так ли?
— Двигайтесь! — прошипел я.
Мы поднялись в комнату, заполненную книгами.
Пока мы шли, я слышал, как Карл продолжает стонать от боли. Потом различил голос Пемброка, искаженный от страшной ярости.
Я остановил мисс Эплби около двери и встал позади нее.
— Пемброк! — закричал я.
— Что?
— Все кончено. Луиза мертва. Я войду и вызову полицию. Не пытайтесь мне помешать, я вооружен.
— Войди, и я тебе разнесу череп, потом заткну дырку и пущу по миру без мозгов! — орал он. — Хрен с ней, мертва так мертва. Я придумаю другой вариант, и вы мне не помешаете.
— Это ваша оплошность, — совсем тихо прошептал я мисс Эплби.
Она медленно кивнула.
— По-моему, лучшее, что вы можете сейчас сделать, — это войти к нему и сказать, что это был несчастный случай, что у нее был сердечный приступ.
— Вы думаете, он мне поверит? — прошептала она.
— Может быть, не сразу, но надо сделать так, чтоб он вам поверил, потому что это правда.
— Вы совершенно правы. Если я предложу ему немного похлестать меня в треугольнике, то он, может быть, не будет так сердиться.
— Возможно Стоит попробовать.
Она шагнула вперед, а я по-прежнему шел за ней, но не слишком близко.
— Я иду, Пемброк! — закричал я секундой раньше, чем она ступила на порог.
Последовали два быстрых выстрела, потом Пемброк стал изрыгать проклятия и ругательства, как портовый грузчик, в то время как тело мисс Эплби повалилось на ковер.
Я всадил ему две пули прямо в грудь, и он перестал орать.
Он опрокинулся назад на свой письменный стол и, прокатившись по всей его длине, упал по другую его сторону.
Внезапно наступила мертвая тишина. Даже Карл перестал стонать и посмотрел на меня испуганными глазами.
Элоиза, напрягшись, лежала в кресле. Я проверил, жива ли мисс Эплби. Это не отняло у меня много времени: обе пули Пемброка попали ей в лоб, едва ли в сантиметре одна от другой. Так что в том, что мисс Эплби мертва, сомневаться не приходилось.
Я пошел было к телефону, чтобы позвонить капитану Шеллу, как вдруг на меня обрушился удар, и я повалился на пол. Я подумал, что это Карл, но это была Элоиза. Она свалила меня на пол и, осыпая беспорядочными ударами, придавила к ковру. Я пытался освободиться, но ничего у меня не получалось. Ее тяжелая грудь навалилась на меня, мешала дышать, зажимая рот и нос. Она даже пыталась выкрутить мне руку, пока это все мне не надоело и я не ударил ее, сам не знаю точно в какое место. Она наконец обмякла, и мы оказались в объятиях друг друга', как два любовника.
Я спихнул ее с себя, потом встал и пошел к телефону.
Я понимал, что будет трудно, очень трудно объяснить все эти убийства, но так уж получилось, у меня не было выбора.
* * *
Рыжая дала мне водки со льдом, потом снова села на диван, сжимая свой стакан двумя руками.
— Луиза и Пемброк мертвы, — пробормотала она. — Не говоря уж о мисс Эплби. Значит, это она убила мужа Луизы?
— Ее на это толкнула Элоиза.
— Тебе было, вероятно, трудно все это объяснить полиции?
— Ты говоришь о капитане Шелле?
Воспоминание об этой беседе заставило меня содрогнуться.
— Мы болтали всю ночь, до восьми утра. Когда я вернулся в отель, то повалился на кровать и потом проснулся только в пять часов дня.
— А что будет с Элоизой?
— Я не слишком-то много знаю. Когда я уходил, они ее еще допрашивали. Шелл великодушно дал мне сорок восемь часов для того, чтобы я убрался из Санта-Байи, и предупредил, чтобы я держался поблизости на случай, если понадобится еще раз поговорить со мной как со свидетелем.
Если Элоиза будет молчать, то, по-моему, Шелл ничего не сможет с ней сделать. Но можно не сомневаться, что он прогонит ее из города. И с борделем будет покончено — Все говорит о том, что Элоизе придется дешево продать дом, если завещание Луизы войдет в силу, — прошептала Кэрол Даркс. — Наше дело еще может выгореть, Дэнни.
— У вас и у Брэда?
— Правда, теперь, когда нет Пемброка, нам может не хватить денег.
— Ну что ж, привлеките к делу Стоунли.
При упоминании этого имени ее лицо оживилось.
— А ведь это мысль!
Я глотнул водки.
— Ты предлагаешь мне обед до?
— Что значит «до»?
— Ты говорила, что мы сможем сыграть в какую-то демоническую игру. Я жил надеждой на это.
Она громко расхохоталась. Потом в ее глазах появилось выражение сильного беспокойства.
— Да, Дэнни, а что будет, если в разгар нашего веселья появится Брэд? На него мне наплевать, но мне бы не хотелось, чтобы из-за этого вверх тормашками полетело дело с местным клубом.
— О Мейсоне можешь не беспокоиться, — заговорщицким тоном заявил я. — Не более часа назад я говорил с ним по телефону.
— И что ты ему сказал?
— Рассказал о том, что произошло, и о том, что сыщики собираются задержать Элоизу по крайней мере на двадцать четыре часа. Тем самым я дал ему возможность воспользоваться борделем, пока нет хозяйки. В его распоряжении будут две девицы, которые еще не знают, что произошло. И все это бесплатно. Он так обрадовался, что забыл положить трубку.
Она опять расхохоталась:
— Ты просто гений, Бойд!
— Итак, что с обедом?
Она осторожно поставила свой стакан, потом встала. Ее свитер и юбка мгновенно исчезли, и она предстала передо мной в костюме Евы.
— К чертовой матери обед! Ты сможешь потребовать у меня небольшой завтрак, но это... потом!