Смертельная мечта

Неожиданно для самого себя я произнес, переделав слова известной песенки:
Вот слепой за ставнями,
Он поет блюз своей Ирен...
Его лицо окаменело.
— Я не могу вас выбросить вон, к сожалению, но могу отказаться разговаривать с вами, Бойд. Если вы будете докучать мне, я попрошу горничную вызвать полицию.
— Я не отношу себя к категории излишне чувствительных. Хорошо, я ухожу. Но мне интересно, почему все так стараются не вспоминать про эту девочку Манделл? Что заставило всех разом забыть про нее? Дурной запах изо рта или что?
— Я буду медленно считать до пяти, — спокойно проговорил Лоувел, — и если вы еще будете здесь...
— Только не сбейтесь со счета! — зло бросил я уже с порога.
Субретка ожидала меня посредине просторного холла. Мне показалось, что ее что-то беспокоит, и я решил, что ничего не потеряю, если проверю свое предположение.
— Тот прием, который вы мне оказали, и церемония препровождения к хозяину, — тихим голосом сказал я, когда оказался рядом с ней, — были прекрасно сыграны, слишком хорошо для простой горничной.
Держу пари, что у вас имеется большой жизненный опыт, Дженни, правда?
— Он вам сказал, что я Дженни Шау? — прошептала она, указав на закрытую дверь.
— Сам догадался, — честно признался я. — Все, что нужно для моей работы, — это гениальность!
— Он вам сказал что-нибудь относительно Ирен?
— Ничего. Он цедит слова. В книге его жизни Ирен Манделл — забытая глава. Когда он ослеп?
Она немного поколебалась, затем решительно тряхнула головой:
— Я вам расскажу про Ирен, мистер Бойд, но не сейчас и не здесь.
— Превосходно! Когда мы сможем увидеться?
Сегодня вечером я свободна начиная с половины восьмого и могу с вами где-нибудь встретиться.
Я вспомнил, что в восемь меня будет ждать Джин Бертон.
— Я должен кое-кого повидать сегодня вечером, — ответил я, — но думаю, что это не займет много времени. В десять часов для вас будет удобно?
— Ну что ж. Место встречи?
— У меня. — Я заметил в ее взгляде вспыхнувшее недоверие. — Все будет хорошо; если немного запоздаю, дождитесь меня.
— В компании с вашей женой? — Насмешливая улыбка озарила ее лицо.
— Нет, одна. У меня замечательный вид на парк. — Я сообщил ей адрес и, вынув из кармана ключ от квартиры, сунул в руку. — Согласны?
— Согласна. Теперь вам лучше уйти. У него всегда ушки на макушке. Уж очень он хитер.
Ее рука внезапно замерла в двадцати сантиметрах от ручки двери. В замке повернулся ключ, дверь отворилась, и в прихожую вошла блондинка, одетая в белый шерстяной костюм. В руке она держала живую норку, которую, видимо, прогуливала вместо пуделя.
В остальном это была типичная красотка с Пятой авеню. Было бы забавно бросить ее в воду и посмотреть на нее потом.
— Простите, миссис Лоувел, — дрожащим голосом проговорила Дженни, — когда мистер Бойд уходил...
— Да? — Блондинка слегка приподняла брови. По выражению ее холодных голубых глаз я понял, что она сразу определила мой социальный статус. — По-моему, мы с вами незнакомы, мистер Бойд? Меня зовут Лорен Лоувел.
— Дэнни Бойд. Но со мной бесполезно знакомиться. Меня только что вычеркнул из своей памяти ваш муж.
— Вот как? Мне кажется, это слишком даже для моего мужа. — Она улыбнулась. — Вы, вероятно, что-нибудь продаете?
— Хуже, собираю всякую всячину ради небольшого дела. Очень рад, что мне удалось вас увидеть. У меня всегда была слабость к прирученным норкам.
Я направился было к двери, но молодая женщина не тронулась с места. Я остановился в десяти сантиметрах от нее. Если бы мы одновременно глубоко вздохнули, то могли бы, безусловно, коснуться друг друга.
— Дженни! — сказала она, не отводя от меня глаз. — У вас что-то пригорает.
— Да, миссис Лоувел, — пробормотала горничная и убежала в том направлении, где, как я догадывался, находилась кухня.
Лорен Лоувел продолжала молча рассматривать меня. Дыхание у нее немного участилось, что могло быть следствием влияния моего Профиля, но ее холодный, оценивающий взгляд вернул меня к действительности.
— Мужественный мистер Бойд, — тихо проговорила она. — Держу пари, что вы не такой ручной, как моя норка. Хотите позабавиться...
Я насмешливо посмотрел на нее:
— Со мной прямо в холле?
Она сделала шаг в сторону, и я слегка задел ее, когда открывал дверь.
— Я позвоню вам, — сказала она невозмутимо в тот момент, когда я переступил порог. — Ваш телефон в справочнике?
— Могу сообщить вам свой обычный тариф, если захотите, — вежливо произнес я.
— Через тридцать минут, мой милый, вы попросите пощады, — безразличным тоном бросила она. Ее длинные пальцы ласково гладили норку. — Вы будете приручены за очень короткий срок, Дэнни Бойд, в мгновение ока!
Закрывая дверь, я услышал, как она засмеялась.
Около пяти часов я вернулся в контору. Фрэн Джордан собиралась уходить со счетчиком Гейгера, уже нацеленным на дружка из Канзаса.
— Мне не повезло с Дженни Шау, — выдала она, — но я могу порекомендовать добрую югославку, если вам будет угодно. Она не говорит ни слова по-английски, но за три сотни долларов в месяц это просто находка, как мне сказали в агентстве.
— Я уже нашел ее, — сказал я небрежно. — Вот что значит гениальность.
— В какой тюрьме?.. — с любопытством спросила Фрэн. — Вооруженный грабеж?
— Ничего существенного не случилось за время моего отсутствия? — спросил я. — Вашингтон, случайно, не натравил на меня ФБР?
— Звонила мисс Сунг. — Фрэн достала из сумочки губную помаду и стала наводить марафет. — Просила связаться с ней как можно скорее. Но, если судить по ее голосу, ничего серьезного.
— Она как раз тот тип личного секретаря, который я надеялся найти в вас, — парировал я. — Когда вы решитесь прийти в контору в достаточно длинном платье?
— Когда вы придете в камзоле, мой милый Дэнни, — с твердостью ответила она. — Насколько мне помнится, мы с вами договорились, что между нами будут только служебные отношения!
— Совершенно согласен. Если вы начнете приходить на работу в платье без застежек, я буду в восторге...
— Всего доброго, мистер Бойд, — прервала меня Фрэн. — Если вас убьют до завтрашнего утра, мне надо присылать цветы?
— Проследите только, чтобы могила была достаточно велика, дабы все девочки, которые придут проливать слезы на самый красивый профиль в Манхэттене, имели бы достаточно места.
Но я говорил впустую: Фрэн уже ушла.
Я прошел в кабинет, устроился в кресле и набрал номер телефона издательства Харлингфорда. Через пятнадцать секунд послышался ясный и мелодичный голос Марии Сунг.
— Спасибо, что позвонили, мистер Бойд, — сказала она. — Мистер Харлингфорд хочет узнать о результатах вашей работы за сегодняшний день.
Я подробно отчитался.
— Вы не теряли зря время, мистер Бойд, — приветливо проговорила она. — Уверена, что мистер Харлингфорд будет в восторге.
— По вашему мнению, у меня есть шанс получить его журнал бесплатно? — с тревогой спросил я.
— Потрясающее чувство юмора, мистер Бойд! — воскликнула она. — Если узнаете что-либо важное сегодня, звоните в любое время, не стесняйтесь.
— Вы тоже звоните, — сказал я, — даже если в этом не будет необходимости. Для вас я всегда буду свободен, моя прелесть. Мой номер телефона...
— Это очень мило с вашей стороны, мистер Бойд, — оборвала она меня строгим голосом. — Поверьте, я вам очень благодарна.
Она повесила трубку. Я сделал то же самое и тут услышал тихий кашель. Подняв глаза, я увидел на пороге комнаты какого-то типа.
Настоящая постная рожа, причем с густой сеткой морщин. Высокий, худой, с покатыми плечами. Густая шевелюра, преждевременно поседевшая, зачесанная назад, почему-то придавала ему доброжелательный вид, который не сочетался с тусклым взглядом.
— Резиновые подошвы? — спросил я. — Или вы вошли на руках?
— Это вы — Бойд?
Его голос был таким же безжизненным, как и глаза.