Смертельный блюз

— Знаете что, мы пойдем в ресторан и отужинаем! — воодушевился я спасательными планами.
— Пожалуй, вы правы. Я проголодалась, — сказала Эйприл.
В ресторане мы заняли угловой столик, официантка приняла заказ. Моя спутница оперлась локтями о столик и принялась меня допрашивать. Ей действительно к вечеру полегчало, потому что она буквально засыпала меня вопросами:
— Что нашел лейтенант Хардинг? Что было рано утром? Почему обыскивали мой дом?
Я подробно ответил на все вопросы, рассказал про убийство Свейна и признание Барона. Отдельную главу занимала история с Тушей и Лапчатым. Эйприл развеселилась, слушая, как я заставил их нахлебаться воды.
Затем все наши мысли вновь вернулись на круги своя: к убийству Элен Фицрой.
Я предложил идти методом исключения из списка подозреваемых и первой вычеркнул Глорию ван Равен.
— Глория обманулась, — сказал я. — Она думала, что флиртует с миллионером, а напоролась на банкрота. Обманулся и Вулрих: и он, и его жена надеялись поживиться за счет кинозвезды. Потому-то и скрыли факт женитьбы Эдди Вулриха.
— Откуда вы это знаете? — удивилась Эйприл. — Так сказал Вулрих?
— Это очевидно...
— Нет, так сказал Вулрих! — Эйприл была убеждена, что все зло идет от банкрота.
Мы уже отужинали, и официантка принесла кофе.
— Может быть, закажете виски? Или рюмку коньяка? — предложила она.
— Для меня — коньяк, для дамы — рюмка, — пошутил я.
Эйприл чуть не ущипнула меня за бок.
— У вас остроумие висельника!
— Как так?
— Шутки, от которых хочется повесить шутника и повеситься самому.
— А вот некоторым леди мои шутки нравятся. Они находят, что я отталкиваю и притягиваю одновременно...
Я внимательно посмотрел на Эйприл, она стала вдруг пунцовой и перевела разговор:
— Мы говорили о Вулрихе. Мне кажется, что он...
Эйприл потеряла нить разговора, и я великодушно пришел ей на помощь:
— Вы считали, что он убийца. А я считаю, что Вулрих — жертва собственных иллюзий, не более.
— Ну, говорите, я вас слушаю.
— Может быть, я действительно плохой шутник, но в данном случае и над Глорией, и над Эдди Вулрихом подшутила сама жизнь. Они не убийцы, они неудачники.
— Боюсь, что мы с вами скоро присоединимся к ним — когда я перестану получать жалованье, а вас «продинамит» Гугенхеймер.
— Пожалуйста, не напоминайте мне об этой прожорливой акуле кинобизнеса.
— Итак, Глорию и Вулриха вы исключили. Кто у нас в списке следующий? — сказала Эйприл.
— Москат Муллинс... — я задумался. — Можно ли считать мотивом преступления то, что он волочился за Элен? У Элен была толпа поклонников, их можно было укладывать в штабеля... Нет, Муллинс отпадает.
— Есть вещи, которые нам не известны, — Эйприл покачала головой, что означало ее сомнение в моих рассуждениях.
Официантка с испуганным видом, не говоря ни слова, поставила на столик две рюмки: полную — передо мной, пустую — перед Эйприл.
Эйприл взяла рюмку, повертела ее в тонких пальцах и сказала в задумчивости:
— Сейчас запустить ею в мистера Бойда? Или подождать более удобного момента?
Я постарался отвлечь ее от мыслей о рюмке такой грозной фигурой в списке подозреваемых, как Луи Барон.
— Барона вы с Хардингом исключили еще утром, — фыркнула Эйприл.
— Да, мы пришли к выводу, что Барон не мог убить Свейна, потому что Свейн работал на него, а убийца Свейна и Элен — один и тот же. Кроме того, вряд ли Барон стал бы марать руки за двадцать тысяч баксов — а именно столько задолжал ему Эдди Вулрих. Барона вычеркиваем.
— Кто же тогда остался?
— Самая интересная фигура! Финансист, которому здесь, если разобраться, нечего делать, и тем не менее он появился за пару часов до убийства. Грег Бейли! Хладнокровный, расчетливый, умный...
— Вам давно пора поговорить с ним, — сказала Эйприл. — Почему вы не делаете этого?
— Нет, Эйприл, здесь не все гладко... Я не могу задавать Бейли каверзные вопросы.
— Э, да вы боитесь финансиста! — торжествовала Эйприл.
— Бейли не пойдет на откровенный разговор, так как знает о том, что для меня главное — вытащить отсюда Глорию. Он не дурак и понимает, что я постараюсь раскопать то, что он тщательно закопал: всякие темные делишки.
— А вы раскопаете, Дэнни?
Она улыбнулась.
Я посмотрел на Эйприл и с удовлетворением отметил, что ужин пошел ей на пользу: глаза блестят, щечки порозовели.
Интересная мысль забралась в мою голову.
— Эйприл, дорогая, раскапывать — не так уж трудно. Была бы охота...
— Ну, смотря в чем копаться! — она хмыкнула.
— А вы не хотите заняться этим ремеслом? — я огорошил ее и, не дав опомниться, с жаром стал говорить. — Мне Бейли ничего не скажет, потому что знает: я работаю в защиту Глории. Но если к нему придет хорошенькая женщина с такими чудными глазами, милой улыбкой и ангельским голоском, Бейли расколется. А если она скажет, что влюбилась в финансиста с первого взгляда и плохо спит по ночам, Бейли станет податлив, как расплавленный воск.
— И кто же эта хорошенькая женщина? — хохотнула Эйприл.
— Вы, моя дорогая. Вы можете узнать у Бейли хотя бы настоящее положение Эдварда Вулриха, а также сколько Вулрих должен Бейли и скоро ли получит страховку. Бейли ответит вам на любые вопросы, которые можно задать как бы шутя, играя с ним в любовь...
— Я поняла вас, мистер Бойд, — Эйприл сделала паузу. — Но я не играю в любовь, вот в чем штука.
— Эйприл, вы же обещали помогать мне, — урезонил я строптивицу.
— Нет! Я не буду этого делать! — Эйприл была неумолима. — И отстаньте со своими гнусностями.
— Это вы считаете гнусностью? — я разозлился. — Хорошо, сменим тему, поговорим о том, что произошло после неудачного эксперимента. Вот мы вошли в ваш домик, и я зажег свет...
— Нет!
— Вам не угодишь! Всюду «нет». Но у меня выбор небогатый: или мы обсуждаем наши ночные приключения, или заготавливаем вопросы для Бейли.
— А вы, мистер Бойд, отъявленный шантажист, — вспыхнула Эйприл.
— Шантажист и садист! Хотите, я расскажу, как вы выглядели в тот момент, когда предложили выпить за меня и мой профиль? А потом вы так ...
Эйприл зашипела, как гусыня:
— Замолчите! Вы победили! Я пойду к Бейли, будь он проклят вместе с вами.
— О'кей, — я с удовлетворением откинулся на спинку стула.
— Ну и когда мне нужно идти к Бейли раскапывать его делишки?
— Сейчас. Вы подкрепили свои силы, вы в хорошей форме, чего же ждать! Можете пригласить его на рюмку коньяка в свой домик...
— Вы не только шантажист, но и сумасшедший! — чуть не заорала Эйприл. — Он нападет на меня, а чем я буду защищаться? Пилкой для ногтей?
— Запустите в Бейли утюгом. Или той самой рюмочкой, из которой он должен выпить коньяк.
— Вы не только сумасшедший, но ч кретин!
— Хорошо, я буду вблизи вашего жилища. Если услышу крики о помощи, поспешу на выручку.
— Вы можете не успеть, — Эйприл, похоже, оценивала ситуацию лучше, чем я. — Этот Бейли крепкий и наглый. Лучше, если вы будете где-то рядом...
— Под диванчиком? — деловито спросил я.
Эйприл ни капельки не смутилась.
— Вы придете в бунгало до того, как я появлюсь там с Бейли, и спрячетесь в моей спальне. Я буду держать дверь спальни полуоткрытой, и вы не только зсе услышите, но и сможете даже подсказывать мне реплики.
— Вы иногда мыслите просто замечательно! — восхитился я. — Мне нравится ваша идея.
— А мне — нет, — Эйприл всем своим видом показывала, что предстоящая работа ее не греет. — Ладно, говорите, что я должна выведать у финансиста.
— Дорогая, прежде всего отнеситесь к делу творчески! Это должен быть отменный спектакль под названием «Мауэр против Бейли». Я думаю, что в партере будут хлопать.
— Партер — это вы? — кисло произнесла Эйприл. — Вы сценарист, вы режиссер, вы еще и зритель. Смотрите, как бы Бейли не сорвал представление... Ну, где мой кофе?
 
Глава 9
Мы прошли в бунгало к Эйприл, и она сразу же убежала в спальню переодеваться.