Няня для родного сына (СИ)

Ни разу не пожалела, что не отказалась от компании Игоря Петровича. Тем более, уж лучше свой водитель, чем поездка с двухлетним ребёнком на общем автобусе. Да и с багажом мне было намного проще.
Два дня прошли как в сказке. Падал такой крупный снег, что Кирилл никак не хотел отлипать от окна. А когда мы выходили на улицу, ни в какую не хотел возвращаться в номер. Естественно, все занятия я отменила, устроив сыну зимние каникулы. Мы только гуляли, играли и развлекались.
Кирилл спал. Он начал клевать носом ещё за столом. Пришлось самой докормить его. Я боялась, что он уснёт, так и не донеся ложку до рта. В номер сынишку несла на руках, прижимая к себе. Ничего странного, ведь ребёнок спал!
– Уморила ребёнка? – спросил Игорь Петрович. Его номер был напротив нашего.
– Ага.
– Это ничего! Поспит лучше! Я схожу в баньку, пока вы спать будете?
– Конечно!
Игорь Петрович помог открыть мне номер, дождался, пока я положу Кирилла на кровать, и закрою за ним.
Я тоже решила прилечь. Уже почти засыпая, услышала стук. Посетовала на беспокойный характер Игоря Петровича, распахнула дверь и замерла, забыв, что нужно дышать.
– Вероника?! – На меня смотрели голубые глаза отца моего сына.
– Здравствуй, Мартин.
Глава 20.
Мартин.
Смотрю в её лицо и понимаю, что где-то, на уровне подсознания, я надеялся увидеть Веронику, и всё равно оказался не готов к этой встрече.
– Что ты здесь делаешь? – задал вопрос, на который прекрасно знал ответ.
– Можно тише, Кирилл спит, – Вероника нехотя отошла в сторону, позволяя войти в номер.
– Значит, Николь Шейн? – усмехнулся.
Имя. Меня сбило с толку чужое имя. Ведь даже мысли не возникло, что она может его сменить. В остальном я оказался прав. Прав, чёрт побери!
– Что не так?
– Зачем ты сменила имя и фамилию, Вероника?
– Взяла фамилию мужа.
Ответ полосонул по сердцу.
– Ты замужем? – переспросил, понимая, насколько глупо звучит мой вопрос.
– Ты женился, почему я не могу выйти замуж?
Вопрос был риторический. Один – один.
– Зачем тебе Кирилл? –  спросил, глядя в лицо женщины, которую предал. Именно предал. Не сдержал своего слова.
– А тебе?
– Кирилл – мой сын. Я не мог его оставить.
– Правда?! – в её голосе звучал сарказм. – И поэтому ты позволил чужой женщине стать его матерью?
– Зачем ты устроилась няней, Вероника?
– Это единственный способ быть рядом со своим сыном. Мне нужны права на моего ребёнка, Мартин.
– Тогда тебе придётся развестись со своим мужем, Вероника.
– Это ещё почему? – Вероника на секунду растерялась.
– Потому что я не отдам своего сына чужому мужчине.
– А чужой женщине, значит, можно считаться матерью моего сына?
– Ангелина – моя жена.
– Да что ты говоришь?! А ты не задумывался, нужен ли мой сын твоей жене?
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что Кирилл никому из вас не нужен! Я прошу тебя, отдай мне ребёнка, Мартин.
– Только моя жена будет иметь права на Кирилла.
– Тебе он был не нужен, когда ты женился на Ангелине. Что изменилось?
Вероника была на грани.
– Я не могу позволить, чтобы единственный наследник моей семьи рос под чужим именем.
– Я оставлю ему твою фамилию, – пошла на уступки Вероника.
Я смотрел на знакомое до мельчайших черточек лицо и понимал, что передо мной другая женщина. Не та, которая с любовью и нежностью смотрела в мои глаза. Не та, которой я обещал всегда быть рядом, а потом сам же и оттолкнул. И не та, которая, развернувшись, ушла прочь с высоко поднятой головой. Не та, которая, родив от меня ребёнка, отказалась от него.
Эта Вероника не уйдёт. Она будет бороться. До конца. Пока не получит то, что ей нужно.
Кирилла.
Ей не нужен ни я, ни деньги, ни то, что ей предложат взамен. Ей нужен только Кирилл.
– Для этого тебе придётся стать моей женой, – сказал, прекрасно понимая, что Вероника никогда на это не пойдёт.
Я видел, что она пытается держать себя в руках. Её дыхание было прерывистым. Как бы мне хотелось, чтобы всё было по-другому.
 
– ТЫ! – Вероника не сдалась. Но именно такой, с горящими глазами, она была ещё прекрасней. – ТЫ! Отобрал у меня моего ребёнка! Из-за ТЕБЯ я не видела его целых два года! – С каждой фразой она всё больше выходила из себя, совершенно забыв, что может разбудить Кирилла. А я не мог оторваться и любовался ею. Я так давно хотел её увидеть. – Из-за ТЕБЯ я пропустила его первые шаги! ТЫ заставил меня считать, что мой сын мёртв! – Я замер, посчитав, что ослышался. – Из-за ТЕБЯ я провела в клинике две недели! Из-за ТЕБЯ моя карьера была разрушена! Из-за ТЕБЯ я потеряла всё! А теперь ты считаешь, что можешь ставить мне условия?! Да кто ты такой?!
– Отец Кирилла, – ответил, пытаясь разобраться, в чём меня только что обвинили.
– И поэтому ты решил, что тебе можно всё?! Так вот хочу напомнить тебе, чтобы ты не забыл, я мать Кирилла. И как бы тебе ни хотелось обратного, но я верну себе своего сына, чего бы мне это ни стоило! – чётко проговаривая каждое слово, отчеканила, глядя мне в глаза.
– Ты сама отказалась от Кирилла. – Не думал, что скажу ей когда-нибудь этот упрёк. Я пытался объяснить её поступок и уже давно смирился с этим.
– ЧТО?! Я?! Отказалась от своего ребёнка?! Щегельский ты в своём уме?!
– Именно такую информацию я получил.
– Получил, значит? А проверить «информацию» мозгов не хватило?!
Я остолбенел.
Нет, я не проверял эту информацию. Я попросил назначить ежемесячную выплату на ребёнка, но мне сообщили, что Вероника оставила сына в роддоме, отказавшись от него. Вот тогда и принял решение усыновить ребёнка. А вот документами занимался не сам. В то время я был в Эс-Сибе, да и не до этого мне тогда было.
– Вероника! – позвал её, но она не хотела меня слышать.
– Не смей меня так называть! Вероники больше нет! И в этом виноват только ТЫ! – бросила мне в лицо.
– Вероника, – повторил мягче. – Я узнаю правду. Ты мне веришь?
– Я не верю ни одному твоему слову, – Вероника разочарованно качала головой. – Тебе лучше признать мои права и отдать мне Кирилла.
– Кирилл – не игрушка, а ребёнок.
– И это ты заметил только сейчас? А тогда, когда отдавал медсестре деньги, чтобы она избавилась от него, ты думал по-другому?
Я совсем не понимал, о чём она говорит.
– Вероника, ты что-то путаешь.
– Путаю?! Я путаю?! – Вероника резко развернулась.
Она подскочила к столу, достала какой-то листочек и бросила им в меня.
Я несколько минут рассматривал документ. Это было свидетельство о смерти Рябинина Кирилла.
– Это не может быть правдой. – Оторвал взгляд от документа. – Вероника, всё было совсем не так.
– Да, разумеется! Сейчас ты мне выдашь новую версию, где Мартин Щегельский – сама доброта и невиновность!
– Ты можешь просто выслушать? – попросил её.
– Я много чего уже выслушала, не думаю, что ты меня можешь чем-то удивить.
– Ты отказалась от него. Так мне сказали. Я понятия не имел, что тебе  сообщили о смерти сына.
– Ты можешь себе представить, какой ад я пережила?
Даже представить боюсь.
– Я обещаю, что всё выясню.
– Мне глубоко на всё наплевать. Мне нужен только Кирилл. Поэтому отдай мне ребёнка, и больше ты меня не увидишь! – устало произнесла Вероника.
– Права на Кирилла ты получишь, только став моей женой. – Не знаю, почему-то мне казалось, что это единственное, что поможет удержать её, и даст мне время во всём разобраться.
Она рассмеялась, глядя мне в глаза.
– Вы меня с кем-то перепутали, Мартин Артурович, – пропела насмешливым голосом. – Я не выхожу замуж по первому щелчку твоих пальцев! И ты забыл один маленький нюансик: ТЫ ЖЕ-НАТ!
– Это можно исправить.
Надеюсь, что можно.
– Иди ты к чёрту!
Усмехнулся про себя. Мне и ходить никуда не надо – я и так живу в аду. Но теперь у меня есть то, ради чего стоит попробовать оттуда вырваться. Только вот станет ли она ждать? Я бы не стал. И, ненавидя себя, произнёс то, что заставит её задуматься: