Няня для родного сына (СИ)

– Ага! И, кстати, это Дмитрий настоял, чтобы Вероника сменила имя, – Соня засунула ложку в рот и зажмурила глаза от удовольствия.
Скривился при произнесённом мужском имени. Даже, совершенно не зная этого человека, чувствовал к нему ненависть.
– Зачем?
– Да я откуда знаю, что у вас, мужиков, в голове вертится, – отмахнулась Соня, разрушив второй шарик мороженого, теперь розового цвета.
– Орешек, ты что-то не договариваешь. Ты уверена, что брак нормальный? – Сам не понимал, что я хочу услышать, но только не то, что Вероника вышла замуж по любви.
– Марти, ты, что от меня хочешь? – Сонька положила руки на стол, как примерная ученица, и подалась вперёд. Мы сидели в кафе на набережной. – Дмитрий – нормальный мужик, со своими странностями, конечно, но бельгийцы, они все странные. Но он любит свою жену. Это точно.
– Это он тебе сам сказал? – усмехнулся.
– Нет. – Соня опустила взгляд, опёрлась щекой на свою руку и равнодушно засунула ложку в мороженое. – Он назвал меня её именем, – добавила она нехотя. – Только имя любимой женщины можно произнести, когда мозги отключены. – В голосе промелькнуло едва уловимое разочарование.
– Подожди, – уставился на Соньку. – Ты хочешь сказать, что переспала с мужем Вероники? – честно говоря, немного выпал от такой новости.
– И что?! Во-первых, я ему «напоминала», что он женат, а во-вторых, его насильно никто не тащил! Так что не надо на меня смотреть, словно это я его совратила! Он, между прочим, сам предложил, а я не дура, чтобы отказываться от такого экземпляра. И твоей Веронике завидую чёрной завистью. Я бы ни за что его на тебя не променяла!
– Ну, спасибо.
– Всегда, пожалуйста! Я могу быть свободна?
– Нет.
– Марти, не наглей! Я, между прочим, очень занятая леди.
– Это я знаю, и время «занятой леди» будет оплачено.
– Что ещё?
– Пока не знаю. Я позвоню.
– О’кей! Кстати, если вдруг твоя Вероника-Николь всё-таки решит развестись, дай мне знать.
– Непременно.
Глава 29.
Мартин.
С Ангелиной мы были знакомы чуть ли не с детства. Наши отцы сначала были компаньонами, а потом, как это часто случается, стали главными конкурентами.
Только ни Дербышев, ни отец никогда не переступали черту. И как бы им не хотелось убрать друг друга с дороги, на подлость ни один никогда не шёл. Всё-таки многолетняя дружба имела место быть. Между ними была честная борьба, и в этом мужчины находили определённую прелесть.
С Ангелиной мы сталкивались на приёмах, на благотворительных вечерах и даже на деловых встречах. Я уже тогда работал в компании отца, а Ангелиной двигало простое любопытство. Это уже потом узнал, что она просила своего отца брать её с собой, если я тоже там буду. Виталий Ефремович ни в чём никогда не отказывал любимой дочери.
Привыкшая получать желаемое, Ангелина всегда шла напролом. И я тогда не особо задумывался о том, чем впоследствии обернётся для меня одна ночь с дочерью конкурента моего отца.
Планов у меня на неё не было. Поэтому, может, и не совсем красиво с моей стороны, но я так прямо об этом и сказал. Ангелина легко, как мне показалось, согласилась, что минутная слабость не может сыграть никакой роли, ни на наших отношениях, ни, уж тем более, бизнесе отцов. Всё вроде бы осталось, как и прежде, с единственным условием, что я полностью отказался от алкоголя на подобных встречах. Ещё раз проснуться в чьей-то постели и не помнить, как в ней оказался, не самое лучшее ощущение, а обвинить в этом Ангелину даже и мысли не возникло.
Но, видимо, я очень сильно ошибался на её счёт.
Сначала наша заявка на участие в тендере была заблокирована. Причина: ошибка в заполнении. Это автоматически налагало огромный штраф и неустойку, не говоря уже о потере имиджа. Заявку отправлял я, и ошибки быть просто не могло, последствия мне хорошо известны. Естественно, наше место доставалось Дербышеву, но отец не хотел верить, что Виталий Ефремович мог его так подставить.
Но в тот же день был звонок, что компания отца, может остаться на плаву, если Ангелина получит соответствующее предложение. Это была автоматическая запись, и связь сразу же прервалась. Отец мне не поверил. И я не стал ничего делать – отцу виднее. Пока не случился несчастный случай с мамой. Это, действительно, выглядело как несчастный случай. По крайней мере, мама утверждала, что виновата сама и не видела машину, которая её задела. Но вот звонок, предупреждавший, что в следующий раз может быть и не таким «благополучным», серьёзно напугал. Отец, до последнего не веривший в предательство друга, слёг, переложив на меня свои обязанности. Мама стеснялась своего гипса, полученного в результате аварии, поэтому практически не выходила из своей комнаты.
 
 Нашу заявку отозвали, и пока шло разбирательство, компания сильно теряла в своём весе.
Пожар в офисе Нью-Йорка не добавил уверенности в завтрашнем дне. Деду, собиравшемуся вернуться, пришлось задержаться. И последней каплей оказалось предупреждение, что следующим будут те, кто мне стал так дорог.
Приставил к Веронике охрану. На что получил короткое: «Это не поможет. Будет только хуже». Охрану пришлось убрать.
А потом наступил день, который отправил прямиком в ад.
Я набрал номер Вероники, но абонент был недоступен. Бросив всё, поехал к ней домой, но дома её тоже не оказалось. Екатерина Петровна сначала отказалась говорить, где сейчас её внучка, но потом добавила, что сама этого не знает.
Решил переодеться и найти Веронику, но не успел. Дома меня ждал Дербышев и Ангелина. Дербышев выражал сильное сожаление по поводу случившихся событий и даже предлагал свою помощь.
Ангелина мило улыбалась и была необычно приветлива.
На телефон упало сообщение: «Пора принять верное решение. Сейчас. Потом будет поздно».
Набрал номер Вероники. Абонент вне зоны доступа.
– Мартюша, ты сегодня какой-то не такой, – промурлыкала Ангелина. – Посмотри на меня. Я для тебя старалась. Нравится?
Но вместо ответа я схватил её за руку и привёл в гостиную, где сидели наши отцы, и объявил, что сделал Ангелине предложение, и прошу у Виталия Ефремовича руки его дочери. Ждать, когда наступит «потом будет поздно», не решился. Сначала гробовая тишина, а потом бурные восклицания казались ударами молотка. В голове шумело.
– Это в корне меняет всё дело! – воскликнул Дербышев. Но мне было слишком нехорошо, чтобы принимать его поздравления.
Звук звонка ударил по барабанным перепонкам. У Риммы сегодня был выходной, и я сам подошёл к двери.
На пороге стояла Вероника. Она смущённо улыбалась. И только сейчас я понял, что сделал! Ангелина мгновенно оказалась рядом, не давая возможности ничего объяснить. Вероника посмотрела на Ангелину, скребущую когтём по моему плечу.
– Вероника, это Ангелина – моя невеста, – произнёс не своим голосом.
– Извини, я не знала, что ты занят, – Вероника слабо улыбнулась. А потом развернулась и ушла прочь.
– Мартюш, ты долго будешь стоять? – капризно заныла Ангелина. – Сегодня такой день, а ты сам не свой.
И каждый раз, когда мне снилось, что Вероника уходит, я просыпался и больше уснуть уже не мог.
Сам. Не. Свой.
Именно так и было. Всё происходящее было как во сне, словно не со мной. Поэтому свою «свадьбу» я помню плохо.
Приехав в Эс-Сиб, я пытался разобраться, как это могло получиться, и не мог. Понимал, что назад вернуть ничего не получится. Вероника меня не простит, даже если я ей скажу, что хотел её защитить. Только вот от кого, я так и не выяснил. Угрозы прекратились. Не было ни звонков, ни сообщений. Ничего. Отец решил отойти от дел. Для него спокойствие и здоровье матери оказалось важнее. Он передал все права и уехал с мамой в Нью-Йорк.
Несколько раз было желание поступить точно так же. Но это означало автоматически признать свою слабость и выйти из игры, чего я допустить не мог. Бизнес, начатый ещё дедом, просто так отдавать не хотел. Поэтому решил, что доработаю до конца контракта, а там видно будет. Собственно, благодаря именно этому контракту, я мог себе позволить не видеть Ангелину.