( Не ) мой ребенок (СИ)
— Вот тебе, свинья! Обожрись!
Теперь голову мужа украшают ломтики помидоров, листья салата. Мне смешно и жутко смотреть открывшуюся передо мной нелепую картину. Это сделала я? Правда?
Страшно представить, как он будет зол, когда проснется. Ну, после такого мне точно пора бежать.
Глава 2. Побег
Мира
Прежде чем уйти из дома, быстро переодеваюсь.
На улице противный осенний дождь, да и путь мой лежит в далекую холодную столицу, поэтому натягиваю джинсы, толстовку и теплую куртку. Стягиваю волосы в хвост, прячу под шапку. Несмотря на то что на улице стремительно темнеет, напяливаю на лицо здоровенные солнцезащитные очки. Крашу губы чересчур яркой, совершенно неподходящей мне помадой. Вытаскиваю из шкафа заранее приготовленный рюкзак и выхожу из дома.
А что? Яркая помада и очки — нормальный способ маскировки. Люди запомнят лишь их, а остальные детали моей внешности не отложатся у них в памяти. Это я так надеюсь, конечно. Мне надо, чтобы меня узнали как можно меньше людей, еще лучше — никто.
На вокзал не иду.
У нас городок хоть и маленький, а все же камеры там есть. Не так давно я лично это проверила. Висят себе незаметно на самом верху и снимают кого ни попадя. Мне оно не надо. Не хочу, чтобы дружок моего мужа, наш местный участковый, тут же доложил ему, куда я уехала.
Останавливаю маршрутку, которая едет в Краснодар. Мне везет — в салоне пара свободных мест, меня берут.
Оттуда планирую рвануть на поезде в Москву.
Антон, при желании, сможет легко меня вычислить по билетам на поезд. Но вряд ли он подумает, что я решилась на такой шаг. Скорей всего, будет искать меня в городе. Так что пара дней в запасе у меня есть точно, а дальше разберусь.
Москва — нормальный вариант. В который раз себя в этом убеждаю.
Мне чем дальше от Антона, тем лучше. Это тут он кум королю, сват министру. Думает раз работает в администрации города, значит ему все можно. А в Москве он — ноль без палочки. Если вдруг даже отыщет меня там, что вряд ли, пусть только попробует еще хоть раз ударить! Я в полицию позвоню. И в той полиции никаких его дружков не будет.
Я твердо решила — обратно ни ногой.
По прибытии в столицу сразу подам на развод. Детей у нас нет, делить имущество я не хочу, пусть им удавится. Так что нас разведут за месяц, я узнавала в интернете.
А там как-нибудь устроюсь.
Душу греет наличка, которую я сняла с карточки Антона. Секретного счета, о котором, как он думал, я не знала. Да вот только если ты относишься к жене как к мебели, это не значит, что она и вправду становится мебелью. У меня отличный слух и зрение. Подметила, как он прятал эту карту в бумажник, а ПИН-код у него на всех картах один и тот же — чтобы не забыть.
Пятьдесят тысяч деревянных.
Кому-то покажется не ахти каким богатством, но как по мне — состояние. Больше снимать не решилась, побоялась, что, если возьму слишком много, Антон станет искать меня из-за этих денег. А так ему сами поиски дороже выйдут — бессмысленно.
Сниму квартиру, как-то устроюсь, сразу начну искать работу. Москва большая, наверняка там найдется местечко для маленькой меня. Хочу затеряться там и больше никогда-никогда не видеть рожу мужа. Теперь уже бывшего, надеюсь.
От воспоминаний о сегодняшнем вечере меня до сих пор лихорадит. Не верю, что решилась на подобное. Перед глазами до сих пор стоит физиономия Антона, перемазанная красным соусом.
Прижимаюсь щекой к холодному мокрому стеклу маршрутки, смотрю на дождь за окном и еле сдерживаюсь, чтобы не расплакаться.
На самом деле мне жутко страшно ехать в чужой город, где я никого не знаю. В полную неизвестность. Но либо так, либо извольте, гражданка Мышкина, продолжать носить фамилию господина Горцева и терпеть его выходки, пока не помрете или не прибьет. Тут как повезет, и непонятно, что хуже.
А как все начиналось — это же уму непостижимо!
Я познакомилась с Антоном, когда училась в одиннадцатом классе.
Он на десять лет старше. При первой встрече показался мне очень взрослым. Но отчего-то я ему понравилась, хотя я среди подружек была самой серенькой.
Он позвал на свидание. Красиво так, с цветами.
Я тогда очень испугалась, что папа будет ругаться, и отказала ему.
Антон на этом не успокоился. Пошел прямиком к моему отцу и попросил разрешения ухаживать. Настаивал на том, что все будет безо всяких глупостей, что ему нужна хорошая девочка, неизбалованная. Такая, как я.
Меня очень удивило, что отец согласился. Он оказался даже рад!
«Может, хоть пристроим тебя замуж за приличного человека. Ты знаешь, чей это сын? Самого Горцева, зама мэра. Такие деньжищи мужик заколачивает…»
Помню, мне очень польстило, что Антон проявил настойчивость. Подумала — вот оно, истинное чувство, дождалась. Ведь опыта в любовных делах у меня не было. А как красиво ухаживал, это же умереть не встать! Почти каждый день цветы, шоколадки. Я в жизни столько шоколада не ела, сколько в последние полгода, пока училась в школе.
Подруги обзавидовались. Говорили, я буду последней дурой, если не выйду за Горцева.
В интимном плане он меня не трогал до самого замужества. Говорил, что хотел, чтобы все было как надо.
Свадьбу сыграли той же осенью, после того как я получила аттестат зрелости.
А после того как я стала его женой, Антона будто подменили.
Разве так бывает, что человек за один день превращается в козла?
Оказалось, что очень даже.
Мне бы просто уйти от него… По-человечески.
Уйти, как делают нормальные женщины. Собрать по-тихому чемоданы и нагрянуть к маме. Только проблема в том, что я уже пыталась так сделать. Антон пришел за мной тем же вечером, о чем-то долго беседовал с моим отцом. А потом папа час орал на меня за то, что из меня вышла паршивая жена, прямо как моя мать. Мои неразобранные вещички тут же перекочевали обратно в машину мужа. А потом он устроил мне дома такое, что вспоминать не хочется.
Больше я таких глупостей, как гордый уход к маме, не делала.
А кроме родительского дома, мне идти некуда, да и не побегаешь от мужа в маленьком городке. У меня есть пара подруг из тех, кто не уехал учиться куда подальше. Но Антон их знает, и в первую очередь будет искать меня у них. Так что это не только бесперспективно, но еще и опасно. Причем не только для меня, ведь он запретил мне общаться с подругами. Горцев — мастер устраивать людям неприятности.
Поэтому в Москву, и будь, что будет.
Мне ведь всего двадцать два… Еще могу начать жизнь сначала. По крайней мере, я должна попробовать.
Кто знает, вдруг там я встречу нормального, адекватного человека, который меня полюбит. Должен же быть в мире хотя бы один нормальный мужчина, так?
Глава 3. Достигатор
Глеб
Чуть наклоняюсь вперед, упираюсь в стол ладонями, смотрю жене прямо в глаза и четко произношу:
— Ты не поняла меня? Я требую, чтобы ты родила мне ребенка.
Анжела нервно сглатывает, ерзает попой на стуле, смотрит на меня снизу вверх:
— Что я сделаю, Глеб? Я пыталась… Я в этой репродуктивной клинике уже практически поселилась. Ну не получается пока зачать. Предлагаю расслабиться и позволить природе взять дело в свои руки.
Расслабиться… Позволить природе…
Начинаю медленно закипать. Глубоко вздыхаю, очень стараюсь не взбеситься.
Мысленно считаю до пяти, нависаю над Анжелой, что несложно при моем высоком росте, и спрашиваю делано спокойным тоном:
— Какой у нас был договор, когда я брал тебя в жены?
— Ну…
Когда она вот так тянет с ответом, мне кажется, что в салоне ей не только волосы высветили, но и мозги. Ненавижу, когда так неуважительно относятся ко времени других людей и позволяют себе мямлить, тянуть с ответом.
Анжела это знает. Намеренно это делает?
Кукольное лицо моей жены-блондинки искажает недовольная гримаса. Она обнимает себя руками, при этом ее грудь сжимается настолько, что кажется, сейчас выпрыгнет из декольте. А там есть чему выпрыгивать. И в первые месяцы наших отношений одного вида ее идеальной груди мне было бы достаточно, чтобы забыть суть спора.