Симфония времён

– О, клянусь небесами, я же ничего не знал, господин Палач, уверяю вас! – заскулил жрец. От страха пред лицом внезапно нависшей над ним угрозы его покрытая татуировками физиономия из багровой стала фиолетовой.
Выступить против Тени императора, да еще так явно, на глазах у всего двора – это тяжкий грех.
Я же стояла, не в силах пошевелиться, оглушенная услышанным. Следует ли мне испытывать благодарность за то, что бог вытащил меня из этой передряги, или, напротив, оскорбиться? Теперь все королевство будет считать меня подстилкой Палача Пепельной Луны…
И чего теперь захочет от меня Верлен, после того как узнал все обо мне, о моем прошлом, о моей глубокой ненависти и… о моих способностях?
Теперь между нами все будет по-другому, в этом нет сомнений. Как изменится его отношение после того, что я осмелилась сделать? Планирует ли он заставить меня заплатить за тот удар ножом или не станет мстить в благодарность за чудесное исцеление, последовавшее после покушения?
А еще был тот проклятый поцелуй, о котором я отказывалась даже думать…
Я попыталась перехватить взгляд Верлена, надеясь получить ответы, но, к сожалению, не смогла встретиться с ним глазами. Меня посетило неприятное ощущение, что молодой человек намеренно на меня не глядит, не желая видеть свою убийцу – коей я являлась и в этом мире, и в иной реальности.
Внезапно стражники пришли в движение: подняли головы и вытянулись по струнке перед своим господином, Первым Палачом, готовые выполнить любой его приказ.
По форуму начали распространяться волны страха – возможно, таким образом Тень пытался отвлечь от меня всеобщее внимание. Ужас коснулся моего сердца, но не сжал его ледяными когтями, а полетел дальше, обрушившись на придворных.
Если Гефест очаровывал собравшихся своим выдающимся ростом и божественной аурой, то Верлен наводил на окружающих ужас.
 
Глава 7
Сефиза
Верлен находился всего в паре метров от меня.
И все же мою грудь словно сжимали тисками, легким недоставало воздуха. Близость молодого человека была для меня мучительна: в голове билась настойчивая мысль – именно он виновен в смерти моих родителей, и при этом в его руках спасение всего человечества, а еще…
Еще это Люк, человек из видений, который предпочел смерть жизни вдали от меня.
Меня так и подмывало бежать, забыть все, что мне пришлось пережить в этом проклятом Соборе и снова стать той, кем я была до появления в моей жизни Верлена. Из-за него поколебались основы всего, во что я верила раньше.
Увы, выхода у меня не было, я загнана в угол. Если я сейчас попытаюсь опровергнуть нелепое и абсолютно клеветническое заявление Гефеста, моя судьба изменится во мгновение ока. Придется отказаться от попыток сбежать: нужно сосредоточиться на выживании, играть в предложенную мне игру, какой бы возмутительной она ни была, и смириться с положением пленницы Тени.
Честно говоря, я была так измучена, что мне надоело ежесекундно ждать смерти; я устала взвешивать каждое свое слово, каждый жест и поступок. Мне ужасно хотелось снова увидеть Хальфдана, Лотара, Залатанных сирот…
Мне просто хотелось жить.
– Ничего страшного не произошло, – через силу проговорила я, справившись наконец с паникой, лишившей меня дара речи. – Все хорошо…
Верлен коротко кивнул, не сводя мрачного взгляда с перепуганного жреца, – он явно понял мой намек.
Я сама угодила в эту смертельно опасную ситуацию, поэтому не хотела, чтобы этот человек – несомненно, не в меру усердный и скорый на расправу – заплатил за мою глупость вместо меня. В конце концов, он ведь просто выполнял свою работу.
Я прекрасно помнила, как Верлен обошелся со стражниками, притащившими меня в камеру пыток. Ни за что на свете мне не хотелось, чтобы та жуткая сцена повторилась.
– На этот раз я не стану строго карать тебя за твой проступок, – холодно процедил Верлен. Я еще никогда не слышала, чтобы он говорил таким неприятным тоном. – Встань, представление слишком затянулось. Вернись к своим обязанностям. И чтобы я больше никогда не видел, что ты неуважительно относишься к этой девушке! Ясно?
– Да, господин Палач! Тысяча извинений! – бессвязно забормотал жрец, тяжело поднимаясь на ноги. – Я так сожалею, что оскорбил вас и вашу фаворитку. Если я могу быть вам чем-то полезен…
– Несомненно, ты можешь предложить какую-то компенсацию в качестве возмещения ущерба, – вклинился Гефест, задумчиво потирая подбородок. Я заметила, как Верлен тихо, раздраженно вздохнул. – Итак, посмотрим. Барышня ведь у нас музицирует, не так ли? Не найдется ли при дворе место, достойное столь выдающейся исполнительницы?
– Кхм… да… да, действительно, у нас в оркестре только что освободилась должность Первой Скрипки! – с вымученным энтузиазмом подхватил жрец. Скорее всего, он только что придумал это «удачное стечение обстоятельств». – Если вам это угодно, комитет и я сам с радостью определим на это место госпожу Валенс. Она блестящая скрипачка и обладает всеми необходимыми для этой роли качествами, в этом нет сомнений.
Что до меня, то я очень в этом сомневалась…
У меня разыгралось воображение или дело принимает все более странный оборот?
Верлен вдруг моргнул и бросил на меня быстрый, потрясенный взгляд, причем в его глазах промелькнули боль и крайнее волнение – он явно понял, что означают последние слова жреца.
Верлен – это мой загадочный музыкант, будь он неладен, теперь я вынуждена это признать.
А я – та самая скрипачка, что подыгрывала ему по ночам на протяжении нескольких лет. Отныне он тоже это знает.
Именно его музыку доносил до нас ветер в видениях, когда мы оказывались в фантасмагорическом, заснеженном мире таинственного лабиринта. Именно музыка свела нас вместе задолго до того злополучного вечера, когда я имела глупость бросить ему вызов в темном переулке, задолго до того, как мы обнаружили эту странную связь между нами…
Гефест кашлянул и снова заговорил, вынудив Верлена повернуться ко мне:
– Полагаю, это меньшее, что вы можете сделать. Думаю, еще следует предложить даме подходящие покои. Удобные комнаты, удачно расположенные. Разве я неправ, прелат?
– О, да… Да, разумеется, – поспешно согласился жрец, пряча трясущиеся руки в широкие рукава своего одеяния.
Верлен явно хотел возразить, но предпочел промолчать.
– Ну вот, все и улажено! – одобрительно воскликнул Гефест, хлопая в ладоши. – Теперь комитет позаботится о госпоже Валенс, дабы достойно разместить ее в соответствии с ее новым положением, а мы с Первым Палачом отправляемся в тронный зал, где нас уже ждут. Дорогие мои, любезные придворные, мне очень жаль, но представление окончено. Всем спасибо, можете возвращаться к своим обязанностям! Позднее все вы сможете насладиться блистательной игрой нашей новой очаровательной Первой Скрипки!