Через границу

Мне же плакать совсем не хотелось. Меня раздирали другие чувства, их было много, они прыгали внутри, словно дикие звери. Что делать с ними, я не знала, но стоять на месте точно не получалось. Я закрыла дверь, подошла к столу и с такой силой придвинула его к стене, что цветочный горшок упал, а свечка переломилась. Легче от этого не стало.
Дикие звери никуда не делись.
Надо действовать! Для начала – проверить подвал. Что там, за второй дверью? Что обнаружили там полицейские?
Я открыла подвальную дверь, мы с Отто спустились по лестнице. Шкаф стоял посреди подвала, дверь в дальнюю кладовку была выбита, и в стене зиял черный проем.
Мы сделали еще несколько шагов. В кладовке было темным-темно. Отто нащупал выключатель. Лампочка на потолке тускло осветила убогую обстановку.
На полу валялись два матраса и два одеяла. В углу стоял рюкзак. Отто открыл его и вытащил одежду – явно детскую, для мальчика и девочки. Но не нашу.
Мы огляделись, но больше ничего не заметили.
Неужели тут и вправду кто-то жил? Ел, спал, да просто находился тут? В этой унылой клетушке, тесной и темной, где пахло гнильем?
Тут я заметила: из-под одеяла выглядывал какой-то предмет. Книга. Я вытащила ее – «Три мушкетера». На обложке – три знакомые осанистые фигуры со шпагами, в плащах и шляпах с перьями. Но моя книга лежала наверху, в гостиной, а эта была чужая. Я отложила ее в сторону – бережно, ведь кто-то дорожил ею.
Мы с Отто поднялись на кухню, там и уселись. Верней, это Отто уселся, а мне усидеть не удавалось, ни на секундочку. Рыси, волки и медведи внутри не желали уняться.
Я нареза́ла круги вокруг стола. Отто просил меня успокоиться, но безуспешно.
– Как я успокоюсь, если маму и папу отправят в Грини!
– Герда, мы все равно ничего не можем поделать.
– Мы должны их спасти. Например, сделаем подкоп!
Я как-то читала книгу, где говорилось, что одного человека посадили в тюрьму, а он выкопал длиннющий туннель и выбрался. Его звали граф Монте-Кристо. И все у него получилось. Значит, и у нас получится.
– Так только в сказках бывает, – возразил Отто.
Но возражений я не принимала. Отто что, не понимает? Это же я посмотрела на подвальную дверь, значит, я во всем виновата. Поэтому и придумать что-то должна тоже я! Впрочем, Отто ведь ни о чем не знает, а рассказать я не решалась. Он же тогда жутко рассердится.
Внезапно где-то совсем рядом раздался странный звук.
Словно в стене кто-то сидел.
Отто резко вскочил, а я замерла.
Мы прислушались.
Звук повторился. А я ведь и прежде его слышала! Это был плач!
Только раньше он доносился из подвала, а сейчас – из-за дверцы в стене. То есть из подъемника для продуктов.
Я рванулась вперед, распахнула дверцу – и уткнулась в стену. Подъемника там не было. Судя по всему, он застрял на полпути между подвалом и первым этажом.
Я заглянула в шахту и увидела крышу подъемника. Свесившись вниз, я прислушалась. Сомнений не было – в нем кто-то плакал.
Я потянула трос на себя. Отто как вкопанный стоял позади.
– Ну помоги же! – не выдержала я.
К счастью, он поспешил мне на помощь. Ухватившись за трос, изо всех сил дернул его. Теперь мы тянули одновременно.
– И раз, и два, и три!
Подъемник медленно приближался.
– И раз, и два, и раз, и два!
Мы тянули что было сил. В одиночку никто из нас не справился бы, но вдвоем нам это удалось.
Подъемник был уже возле отверстия, и я что-то разглядела. Вернее, кого-то.
Не выпуская из рук троса, мы дотянули подъемник, и он встал вровень с дверцей.
В нем сидели двое детей. Девочка, совсем маленькая, испуганно прижималась к мальчику-призраку из сада.
Они смотрели на нас, а мы – на них.
Потом я протянула руку и прошептала:
– Выходите. Полицейские уехали.
 
Даниэль и сара
Дети были вовсе не призраками – призраки обычно не прячутся в подъемниках для еды. Они умеют проходить сквозь стены, поэтому скрыться им проще простого.
И еда призракам не требуется. А нашим новым знакомым хотелось есть. Они попросили чего-нибудь перекусить, я и сама проголодалась. И все мы решили поесть. Я сделала бутерброды с маслом и вареньем, какие часто бывали у нас на столе. Мои дикие звери немного утихомирились.
– А козьего сыра у вас не найдется? – спросила вдруг девочка.
– Сара! – мальчик толкнул ее в бок. Видно, решил, что это невежливо.
– Нет, сыра у нас больше нету, – ответила я. – Сейчас же война.
Мы продолжали жевать.
– А вы евреи? – спросила я.
Да, они были евреями.
О евреях я знала совсем немного. Знала, что они верят в бога, но не в Христа. И что Гитлер, главный нацист, хочет запретить им жить среди других людей. Поэтому он велел их отловить и отправить куда-то далеко. Что с ними там происходит, я не знала.
А сейчас двое из них сидели у нас на кухне. Ее звали Сара, его – Даниэль. Саре было семь, а ему десять, как и мне. Обычные дети. Их отец работал учителем, мама давно умерла. Прежде они жили в центре Осло, в районе, который называется Санкт-Хансхауген, неподалеку от стадиона Бишлетт.
У нас в подвале они прятались четыре дня, а еду им приносили наши мама и папа. Вот, значит, куда она девалась! Вообще-то их должны были переправить в Швецию. На границе их встретили бы взрослые, помогли бы пробраться в страну. В Швеции войны нет, а в каком-то шведском городе возле границы их ждал отец. Он сбежал еще в октябре, когда стали арестовывать евреев-мужчин. С тех пор Даниэль с Сарой жили у соседа, но неделю назад он сказал, что им надо ехать к отцу. Ходили слухи, будто нацисты будут арестовывать и еврейских детей.
И вот эти двое сидели у нас на кухне и ели бутерброды. И во всем мире не осталось никого, кто мог бы переправить их через границу.
– Вам нельзя тут оставаться. Уходите, и побыстрее! – заявил вдруг Отто, до этого не сказавший ни слова.
Я вскочила, словно ужаленная.
– Что-о?! И куда же им идти?
Отто уставился в столешницу.
– Ленсман сказал, что отец Юхана, Дюпвик, сам придет обыскивать дом. И возможно, сегодня ночью, – ответил он. – Если он их обнаружит, то поймет, что мама с папой виновны. И тогда мы их больше никогда не увидим. Тогда их уж точно отправят в Грини.
Даниэль понимающе кивнул, поднялся и протянул руку Саре.
– Пошли. Найдем взрослых и попросим нам помочь.
– Каких взрослых? – спросила Сара.