Ее тело и другие

«Ненависть»
Жена Стэйблера не разговаривает с ним после того конверта. Режет овощи большим ножом, и Стэйблер предпочел бы, чтобы она воткнула нож ему в брюхо, лишь бы прекратилось это искрящее молчание. «Я люблю тебя, – говорит он. – Прости меня». Но она все режет, ровными полосками на исцарапанной пластмассовой доске. Рубит голову морковке. Вскрывает огурцы.

«Ритуал»
Бенсон отправляется в эзотерический магазин в Виллидже. «Мне нужна магия, – говорит она владельцу, – чтобы найти то, что я ищу». Он несколько мгновений постукивает ручкой по подбородку, потом продает ей четыре сушеных боба неизвестного происхождения, маленький белый диск, оказавшийся сколком кроличьей кости, пустой с виду флакончик – «воспоминание молодой женщины об утраченной девственности», – гранитный таз и клин сухой глины с берегов Гудзона.

«Семейства»
Стэйблер приглашает Бенсон к себе домой на День благодарения. Бенсон предлагает помочь выпотрошить индейку – в детстве ей всегда хотелось поучаствовать в этом. Жена Стэйблера вручает ей ярко-оранжевую миску и уходит разбираться c поругавшимися детьми. Бенсон замечает, что жена Стэйблера не разговаривает с мужем. Она вздыхает, качает головой. Бенсон глубоко засовывает руки во внутренности индейки. Ее пальцы проходят сквозь хрящ, мясо и кости и смыкаются на чем-то. Бенсон тянет. Из индейки выходит цепочка внутренностей, к которой подвешены крошечные колокольчики, скользкие от крови. Ужин удался. Стэйблер хранит его фотографии в компьютере. Все улыбаются. Все отлично проводят время.

«Домашний очаг»
Бенсон и Стэйблер отправляются в Публичную библиотеку Нью-Йорка. Показывают библиотекарям фотографию дикой девочки. Одна библиотекарша говорит, что не узнает ее, но устремляет взгляд вверх, когда произносит эти слова. Бенсон понимает, что библиотекарша лжет. Она выходит следом за ней в комнату отдыха и прижимает библиотекаршу к торговому автомату. Внутри автомата шуршат пакетики с чипсами и сухариками. «Я знаю: вы ее знаете», – говорит Бенсон. Женщина кусает губы, потом ведет Бенсон и Стэйблера в подвал. Открывает металлическую дверь в бывшую бойлерную, на двери болтается сломанный висячий замок. У дальней стены стоит койка, по всему полу – стопки и стопки книг, настоящий лабиринт. Бенсон раскрывает одну книгу, другую. На каждой красный штамп: «Списана». Библиотекарша вытаскивает пистолет из кобуры Стэйблера. Стэйблер кричит. Бенсон оборачивается, и в этот самый миг кожу ее усеивает кровавая морось.

«Привилегии»
– Какого черта ты позволил ей забрать твой пистолет?! – орет Бенсон Стэйблеру.
– Какого черта ты таращилась на книги, когда рядом с тобой – похищающая детей библиотекарша? – орет он в ответ.
– Иной раз… – сердито начинает она, и голос ее осекается.

«Небрежность»
Капитан снимает последний снимок с доски объявлений. Его тянет выпить, как не тянуло уж много лет. «Все, что требовалось, – говорит он, повышая голос на каждом слоге, – чтобы ОДНА ЖЕНЩИНА осталась в живых, – это чтобы мои детективы не СПАЛИ, – тут он хлопает фотографией по столу с большей силой, чем понадобилась, чтобы убить, – на РАБОТЕ». Бенсон не поднимает глаз от своего блокнота, где снова и снова переставляла буквы, безуспешно вычисляя код серийного убийцы.

«Болезнь»
Вот как это вышло. Девочка была больна – пророчеством. Она коснулась руки юного Бена Джонса, будущего отца Джонса, а потом опустилась на колени – в воздух с крыши бруклинского дома – в смерть. Он носил это в своем теле десятилетиями. Стэйблер удерживал отца Джонса, когда с тем случился припадок во время мессы, и заразился. Он видит своих детей – проекцию их страшного будущего. Видит свою жену, живущую до глубокой старости во власти воспоминаний. Но не видит Бенсон. Что-то заслоняет ее в видении. Она ускользает, как дым.

«Подноготная»
Стэйблер вместе со старшей дочерью покупает продукты и замечает мужчину, который берет яблоки, внимательно их осматривает и кладет обратно в кучу. Он узнает его. Мужчина оглядывается и тоже узнает Стэйблера. Он окликает его по имени, хотя Стэйблера зовут иначе. «Билл! – восклицает он. – Билл!» Он смотрит на дочь Стэйблера. Стэйблер хватает ее за руку и тащит в соседний ряд. «Билл! – повторяет мужчина взволнованно, опрокидывая стойку с кукурузными лепешками. – Билл! Билл! Билл!»

«Криминал»
Человек в лыжной маске и с игрушечным пистолетом пытается ограбить банк. Его добыча составляет пятьдесят семь долларов. Кассир спасает положение, разрубив грабителю лицо мачете, которое держит под стойкой.

«Без боли»
«Не переживайте, – говорит гинеколог жене Стэйблера. – Это совсем не больно».

«Обязательство»
Бенсон решает провести обряд. Смешивает ингредиенты, как научил ее продавец. Давит в порошок бобы и кость. Открывает флакон. «Быстро переверните и суньте под пестик, – наставлял продавец, – иначе улетит и не поймаете». Она опрокидывает флакон над ступкой, но вдруг ее мозг пронзает спазм и она вспоминает то, чего никогда не было: вопль, обжигающую боль, темную комнату, ряд занавешенных окон, холодный черный стол. Она слепо отступает на шаг назад, сшибает ступку и пестик. Падает на пол, дрожит, трясется. Когда припадок проходит, она видит, как уставилась на нее девочка-с-колокольчиками-вместо глаз. Стоит-звенит. «Первый раз – но не последний», – говорит она. Всю ночь Бенсон видит сны, видит сны, видит сны.

«Яд»
Однажды днем, сидя за рабочим столом, Бенсон ощущает предостерегающее покалывание. Она ерзает на стуле. Скрещивает и вновь раздвигает ноги. По дороге домой заглядывает в аптеку на углу. Дома в ванной садится на корточки. Осторожно пробирается к кровати, вытягивается на постели. Чувствует, как пуля тает внутри и становится лучше. Девочка-с-колокольчиками-вместо-глаз подходит к ее постели, неистово звеня, словно церковь во время урагана. Пошли! «Я не могу». – Почему? – «Я не могу встать. Не могу шелохнуться. Даже кашлянуть не могу». – Что с тобой творится? – «Ты не поймешь». – Вставай. – «Я не могу». Внутри настал покой, но нельзя двигаться, иначе все выйдет наружу. Девочка-с-колокольчиками-вместо-глаз подходит к постели вплотную, только что насквозь ее не проходит. Она мерцает. Спальня Бенсон заполняется светом. В доме напротив мужчина с телескопом на миг поднимает голову от окуляра, выдыхает.

«Глава»
– Ладно, хорошо, вот моя версия, – говорит Стэйблер Бенсон, когда та возвращается в машину с двумя кофе. – Человеческие органы. Они влажные, плотные и соединяются, словно кусочки мозаики. Словно кто-то расстегивает каждое тело перед рождением и набивает его внутренностями, как овсянкой. Но это немыслимо.
Бенсон глядит на Стэйблера и сжимает стаканчик так сильно, что обжигающий кофе вдруг выплескивается через край, точно капля поноса, и течет по ее руке. Она оглядывается. Потом снова смотрит на Стэйблера.