Хозяин Мрака

Элин помнил, как в своём первом, настоящем детстве опасался покидать дом, едва солнце уходило за окружающую город стену. Тогда ещё беззащитный мальчишка регулярно слышал о том, как бесследно пропадали бедняки, а временами даже люди из кланов. Демонические звери с лёгкостью проникали за стены, устраивали кровавую бойню — и гибли от рук патрульных или стражей.
Но утраченные жизни такая месть не возвращала, и маленький книжный червь пуще всего остального боялся попасться на глаза такой вот пробравшейся в город твари.
Лишь в Авалоне этот страх в нём насильно подавили вместе со всеми остальными лишними и ненужными эмоциями, выковав для себя оказавшийся не таким уж и послушным инструмент. Но от момента обретения страха до его уничтожения прошло добрых двадцать лет, так что просто забыть его Элин не мог. Правда, боялся он уже не за себя, а за близких и друзей, среди которых отнюдь не все были анимусами.
Потому-то он и озаботился вопросом модификации стен путём установки на них нормальной, — читай — совершенной, — сигнальной системы, миновать которую не могли даже специализирующиеся на скрытности твари.
Комендантский час до сих пор не отменили на окраинах Китежа, вблизи стен, но только потому, что чиновники не были уверены в возможности поддержания порядка среди простых горожан. Веками они не выходили на улицы после захода солнца, и изменить это, просто объявив новые правила, было нельзя.
По крайней мере, так уже два года твердили бумагомаратели, с горем пополам управляющие всеми процессами, происходящими в Китеже.
Но мысли перерождённого сейчас были не об этом.
— «Это не та тема, о которой ты должен сейчас думать, Элин». — Мысль змейки прозвучала в голове перерождённого как никогда громко, ведь лишь так верная напарница смогла пробиться сквозь клубы тяжёлых мыслей хозяина. — «Пока мы ничего не можем с этим поделать, слышишь?».
— «Слышу, Эрида. Прекрасно слышу. Отлично понимаю. Но всё равно не могу перестать об этом думать». — Элин с бесконечной тоской во взгляде следил за бродящими внизу людьми, среди которых нет-нет, да находились внимательные индивидуумы, обращающие внимание на оккупировавшего крышу анимуса. Но пока никто из них не обратился к патрулю, так что перерождённого никто сгонять не собирался. — «Отсутствие безоговорочного доверия между кланами — это нормально. Людская природа подразумевает конкуренцию, которая без лжи и недоговорок на практике невозможна. Но в совете протекторов не должно быть тайн, особенно в отношении чего-то столь важного, как затаившийся Тёмный, которым меня небезосновательно считал Бельфи.»
— «Стоит ли придавать совету столь большое значение? В прошлых реальностях его вообще не было, и власть целиком и полностью принадлежала Гайо Бельфи».
— «Власть не принадлежала ему, змейка. Он просто распоряжался теми силами, которые выделяли кланы под его управление. Защита Китежа, проведение нужных городу, а не какому-то конкретному клану операций за стенами, поддержание контакта с прочими великими городами… он отвечал за всё это, Эрида. И эта система была надёжна настолько, насколько был надёжным этот опытнейший абсолют». — Элина наконец-то заметили патрульные, чьи раздражённые голоса уже доносились откуда-то снизу. И пусть перерождённый мог одним слабеньким ментальным воздействием заставить их убраться прочь, сейчас он предпочёл раствориться в воздухе, переместившись на другую улицу. — «В Авалоне единая власть представлена избираемым среди кандидатов ото всех великих кланов лордом. В Агартхе действует аналогичная система. Даже в Лайонессе, самом миролюбивом и слабом оплоте человечества, есть человек, заведующий обороной города. Я был слеп все эти годы, игнорируя самую главную проблему».
Совет протекторов — это равенство и баланс, за который ратовал Бельфи этой реальности, но вместе с тем и большая слабость, проявляющейся лишь в таких вот случаях: один протектор втайне от остальных проворачивает что-то, могущее серьёзно ударить по всем остальным. Ведь только сам Гайо Бельфи, да, может, несколько его подчинённых включая скрываемого сына знали о том, что один из высокопоставленных стражей — могущественный Тёмный ментал.
Всего лишь за одну ночь Китеж мог потерять всех глав кланов и одному небу известно, сколько обычных анимусов, если бы Элин действительно слетел с катушек и начал убивать. Знал ли об этом Гайо Бельфи? Судя по его реакции на продемонстрированный уровень контроля — нет. Но догадаться он мог, так как перерождённый не только не скрывал свои способности, но и активно их демонстрировал, стремясь набрать влияние и забраться повыше.
Ну а то, что все вокруг принимали это за показуху и демонстративную удаль — совсем другой разговор.
— «И какие у нас варианты?». — Эрида была настроена крайне пессимистично, не понимая, как они могут повлиять на существование чего-то столь незыблемого, как совет протекторов Китежа. Единственный вариант, который она видела — ментальная обработка всех и каждого. Для их дуэта это не составило бы большой проблемы, так как практически все защитные или сигнальные ментальные артефакты в Китеже были созданы Элином, который не мог не оставить в них лазейки для себя самого.
Вот только такой путь змейке хоть и нравился, но казался ей слишком ненадёжным, хлипким и могущим разрушиться из-за одной-единственной ошибки. С другой стороны, были ли другие методы более надёжными с учётом того, что Элин до сих пор не мог похвастаться достаточным авторитетом? Недавнее собрание кланов наглядно продемонстрировало отношение Китежа к трудам одного из самых результативных и могущественных стражей — они плевать хотели на его позицию, если та не соответствовала их интересам.
И тот факт, что покушение на самом деле было организовано Бельфи, а не каким-то кланом, ситуацию нисколько не исправляло.
— «Варианты… У нас нет десятилетий для того, чтобы планомерно захватывать власть. Я уже не говорю о том, что я — не лидер. Кто угодно, но не человек, способный вести за собой людей». — Элин не хотел этого признавать, но обстоятельства не оставляли ему выбора. События складывались так, что перерождённый был вынужден вогнать последний гвоздь в крышку гроба своей человечности, похоронив ту рядом с совестью. — «Ты думаешь о том же, верно, Эрида…?».
Но ответа перерождённому получить было не суждено — на периферии восприятия вспыхнул огонёк сильного анимуса, а спустя четверть минуты рядом с ним остановился Кацелиан собственной персоной. Глава клана Мурум точно как сам Элин пребывал в не лучшем расположении духа, и выглядел откровенно плохо. Из него словно выжали все соки, и своими последующими словами он это предположение целиком и полностью подтвердил.
— Вижу, тебе пришлось ещё хуже, чем мне. — Мужчина оправил полы плаща — и ловко устроился по левую руку от перерождённого, точно так же, как и он, свесив вниз ноги. Налетевший было порыв ветра едва не вырвал из рук Кацелиана стопку перевязанных бечёвкой листов, но тот вовремя среагировал, прижав их к своей груди. — Признайся — думаешь о том, насколько неудачен совет в своём нынешнем виде?
— Ты как всегда проницателен, Кацелиан. — Элин улыбнулся одними лишь уголками губ, мазнув взглядом по спокойно наблюдающему за ночным городом собратом по несчастью. — Как понял?