Хозяин Мрака

— Для клана и будущего было бы лучше, решись ты оставить свою пагубную затею. — Ухмыльнулся старик, с интересом отслеживающий перемены на лице внука. Элин, казалось бы, и бровью не повёл, но его изумрудные зрачки вздрогнули и подёрнулись пеленой. — Знаю, что бесполезно, но всё равно надеюсь на то, что ты меня услышишь.
— Раз знаешь, то зачем поднимаешь эту тему вновь? Я отказался от места наследника не для того, чтобы мне регулярно пытались связать руки. — Бросив на Галеса холодный, но не такой уж и равнодушный взгляд, перерождённый повёл плечами, оправив чёрный плащ с изумрудной окантовкой, после чего направился прочь.
— Не стоит вымещать злость на всех, подвернувшихся под руку, внук. Особенно на родственниках…
— Вымещать злость? — Экс-абсолют обернулся, вопросительно задрав бровь. — Нет, дедушка. Я не злюсь. Ни на отца, принявшего сторону кланов, ни на тебя как на старейшину, поддержавшего его решение.
— Тогда как иначе оправдать то, что ты отделил себя от клана, фактически изолировавшись в этом несчастном домишке, пышущем анимой сильнее, чем резиденция главы? — В словах старика не было издёвки — лишь горечь и боль, вызванные словами Элина.
Присутствуй здесь сторонний наблюдатель, и ему было бы сложно сказать, отчего добродушная беседа близких родственников превратилась в нечто, грозящее перерасти в ссору.
— Я не просиживаю здесь штаны, и техника в твоём хранилище — лучшее тому подтверждение. Я, знаешь ли, пытаюсь принести пользу. Так сказать, компенсировать тот вред, который приносит Китежу чрезмерное самомнение знати.
В последний раз хлопнув полами плаща, Элин быстрым шагом направился к дому, вскоре скрывшись за дверью. Лишь там, подняв барьеры второго периметра, он позволил себе выплеснуть эмоции, вдарив кулаком по защищённой барьерами стене.
— Эли? Всё в порядке?
— Помимо того, что меня опять попытались отчитать? — Невесело усмехнувшись, анимус повернулся к своей вышедшей на шум спутнице, чьи огненно-рыжие волосы лишь подчёркивали обеспокоенность на прелестном личике. Алексия уже давно вернула себе привычный цвет волос, словно решив тем самым отметить своё возрождение. — Я не ожидал многого, но надеялся на то, что дедушка не будет поднимать эту тему.
— Никто не обрадуется тому, что подающий надежды гений в один момент бросит все дела из-за такой, как всем кажется, мелочи. — Девушка успокаивающе коснулась плеча любимого, надеясь, что тому станет хоть чуточку легче. — Закостенелые взгляды меняются лишь вместе с поколениями. Юстиан и Амелия разделяют твои стремления, в отличии от старейшин и глав кланов.
— Я уже говорил о том, что времени у нас может и не быть. — Перерождённый опасался, что нападение симбионтов, которое Лекси видела своими глазами, состоится и в этой реальности тоже. Ведь совсем не факт, что там их спровоцировало именно появление Элина. — Анимусы считают силу своим главным достоинством, но при этом игнорируют реальную возможность её увеличить. Это… огорчает меня.
Ещё два года назад Элин Нойр, к своему семнадцатилетию достигнув платинового ранга, всерьёз взялся за поиск способа сравняться в силах с симбионтами.
Тогда он, разочаровавшись в потенциале артефактов, начал свои изыскания, приняв во внимание все прошлые поражения человечества и сравнив людей с симбионтами в поисках того, что делало последних настолько могущественными. И так как на первых порах у него был материал для изучения — черви-сенсоры, призванные обнаруживать использование ментальных техник, исследование пошло в гору.
Работа практически сразу принесла первые плоды: Элин убедился в том, что нынешнее человечество не являлось блеклой тенью истинных людей, так как ни физическая деградация, ни порча генов не могла привести к столь серьёзному ослаблению целого вида менее, чем за сотни тысяч или даже миллионы лет.
В то же время со дня падения породившего Марагоса истинного человечества прошло гораздо меньше времени. Точный срок Элин назвать, конечно, не мог, но был уверен в том, что речь идёт о считанных тысячелетиях. Таким образом перерождённый сделал первые шаги в направлении превосходства души над плотью, с головой погрузившись в исследования.
Шло время, проводились опыты и эксперименты, и изначально казавшаяся безумной теория обрастала новыми деталями. Месяц назад перерождённый решился на проведение нескольких неопасных экспериментов на самом себе, окончательно доказав: кровь не имела никакого влияния на таланты анимусов как таковые.
Она отвечала лишь за предрасположенность и некоторые уникальные черты, присущие долгое время совершенствующим какое-то одно направление родам. Лишь Фуга могли парить в небесах, словно птицы, и не тратить на это прорву сил, а управление звуковыми волнами принадлежало только и исключительно клану Сонитус.
Вот только многое из того, что Элин знал об анимусах, говорило против этого открытия: в тех же кланах талантливых гениев рождалось в разы больше, чем среди безродных простолюдинов, и объяснить это только предрасположенностью было нельзя.
Не просто так испокон веков считалось, что именно правильная селекция позволяет людям становиться сильнее от поколения к поколению не только качественно за счёт накопления знаний, но и количественно из-за увеличения числа анимусов.
Уцепившись за это несоответствие, Элин решил провести расследование, воспользовавшись своим влиянием, — единственный на тот момент ментал Китежа, раскрывший не одну сотню шпионов и разрешивший множество других проблем, не мог им не обзавестись, — и прошерстить как архивы академии, так и записи кланов, до которых его допустили.
Выводы, к которому он пришёл, были столь же неожиданными, сколь и неприятными.
Общеизвестная статистика, на которую многие века ссылались кланы, по видимому, всех великих городов, была искажена.
Летописцы пользовались совершенно законными и честными способами, искусно оперируя неоднозначными правилами, появившимися ещё тогда, когда клана Нойр не существовало как такового, а люди только-только начали объединяться, основывая первые города. И если в далёком прошлом такой подход был оправдан необходимостью становления единой власти в лице кланов, то сейчас это не только не помогало, но и вредило городу сильнее, чем даже регулярные набеги демонических зверей.
Допустим, в академию принимали десяток простолюдинов, из которых пятеро к окончанию обучения могли считаться вполне талантливыми анимусами. Что делали в таком случае кланы? Верно — принимали ценных юношей и девушек под своё крыло, формально превращая простолюдинов в знать из побочных ветвей. Ну а провалившихся в обучении не вытягивали всеми силами ради получения хоть какого-то ранга, как происходило с бесталанными носителями фамилий, а просто отчисляли, оставляя тех в статусе рядовых горожан.
Таким незамысловатым образом из академии выпускался один простолюдин и пятеро новоиспечённых аристократов, что крайне серьёзно искажало собираемую в угоду хозяевам жизни статистику.
Сказать, что осознание всей глубины проблемы сильно ударило по вере Элина в великие кланы — значит не сказать ничего. Вновь воспользовавшись своим положением, перерождённый постарался донести до лидеров города столь ценную информацию, натолкнувшись на вполне ожидаемую реакцию — сначала отрицание, а после и вовсе попытки всё замять.