Право на девочку. Том 1

Она подписалась на тело. А душу… оставьте ей.
И всё же ей хотелось смягчения. Когда мужчина лояльно относится, то намного проще. А с постоянно хмуро смотрящим Скифом складывается ощущение, что она ходит по минному полю.
Лиде за прошедшие часы никто не звонил. В мессенджерах висело несколько непрочитанных сообщений. Она бегло посмотрела от кого: одно – от сотрудницы, пара – от мам девочек. Они уточняли, не будет ли дополнительных занятий во время отпуска Лиды. Уголки губ девушки дрогнули. Приятно, когда тебя ценят.
От Алиски – тишина.
Лида снова выключила телефон. Зарядку она с собой прихватила. Так, на всякий случай.
В салоне зазвучала негромкая музыка. Это хорошо. Музыка позволяет отвлечься.
И снова была дорога. Незнакомая. С резкими поворотами. Они выехали из города. По пути им встретилось несколько деревень, почти пустых, малонаселенных. Лида заметила брошенные дома, ферму. Она мысленно проговаривала название населенных пунктов. Так, на всякий случай.
Потом они свернули на проселочную дорогу, где асфальт резко кончился. Вернее, теоретически он был, но его состояние оставляло желать лучшего. Тут не внедорожник, тут, пожалуй, трактор нужен!
По бездорожью ехали минут двадцать. За эти минуты вся съеденная за завтраком еда нет-нет да пыталась выбраться наружу. Про сотрясенные внутренности Лида и вовсе молчала.
А ещё в голове билась неприятная мысль, что, даже при остром желании, отсюда выбраться не получится. Пешком – не дойдет. Таксисты? Сомнительно, что местные сунутся туда, где можно застрять.
Когда показался лес, Лида снова занервничала.
Выражение «дом в области» начинало приобретать другие очертания.
У Мирона же не в лесу дом?
Естественно, Лида встречала в инете и в других источниках фотографии красивых оцилиндрованных или выполненных из бруса домов, стоящих в окружении сосен. Природа на подобных фото завораживала. Хотелось рассматривать картинку ещё и ещё. Более того, возникало желание вытянуть счастливый билет и оказаться хотя бы на вечер там, внутри обычного двухэтажного деревянного дома с красивыми панорамными окнами. К нему непременно вела бы широкая дорожка. Возможно, из брусчатки. И, возможно, где-то рядом имелось озеро, на которое выходило окно из хозяйской спальни.
Сказка, для кого-то ставшая реальностью.
Лида предпочитала жить своей.
Но её сердце дрогнуло в восхищении, когда вдали показался именно такой дом.
Неужели…
Лида не могла сдержать радостных эмоций. Хоть что-то положительное произойдет в её жизни за эти дни! Она сможет гулять по лесу, дышать свежим воздухом! Она сможет любоваться природой, медитируя.
Не будет же Скиф держать её в спальне двадцать четыре часа?
Однозначно, то, что его выпустили по УДО, обернулось и для неё гигантским плюсом.
Дом Мирона был большим. И да, всё-таки двухэтажным. Лида даже навскидку не могла определить, сколько тут квадратов. Триста? Четыреста? К дому прилагался гараж. Минимум на две машины.
У Лиды дыхание перехватывало от красоты. Жаль, что день выдался пасмурным и серым. Она представила, как тут завораживающе зимой и весной, когда буйство зелени и синевы зашкаливало.
Машину Архай подогнал почти к крыльцу. Мужчины вышли первыми. Лида открыла дверь и собиралась выйти следом, но её планам не суждено было сбыться.
Рядом материализовался Мирон.
– Давай помогу, машина высокая.
– Это да…
Лида вложила ладонь в протянутую руку. Но что-то изменилось. В воздухе. Лида не уловила изменений. Она их почувствовала. Или увидела в глазах Мирона? Он снова смотрел на неё чересчур серьезно.
Это начинало раздражать и беспокоить.
На ум девушке приходило только одно: он ей недоволен. Её поведением.
Мужчина дал ей время адаптироваться. Она больше не может свою скованность и нежелание идти на более близкий контакт списывать на серые стены колонии.
Надо что-то делать…
Надо…
Менять.
Но все мысли вылетели из головы, когда Скиф подался вперед, расцепляя контакт их рук.
Чтобы сделать его ещё более близким.
Он сжал её талию и, подхватив, как ничего не весящую куклу, вынул девушку из машины. Лида сознательно положила руки ему на плечи. Мало… Мысленно толкнула себя вперед и обвила крепкую мужскую шею.
Вот так.
Так лучше.
Мирон держал её крепко и отпускать не спешил.
– Здесь очень красиво, Мирон, – негромко сказала она, чтобы отвлечься от собственных мыслей и ощущений.
Куртка задралась, свитер тоже съехал кверху, и его теплые руки касались её обнаженной кожи.
Снова…
– Мне тоже нравится, – на его лице не дрогнул ни один мускул. Непроницаемое. Нечитабельное выражение. Но, пожалуй, в данную минуту то, что она не смогла увидеть его эмоции, было к лучшему.
Лида поспешила скрыть и свои. Представила, что она встречает Олега с командировки. И именно за его шею она держится. Именно его запах вдыхает. Потому что соскучилась. Лида подалась вперед, втягивая запах держащего её мужчины.
Сделала один рваный вдох. Второй.
Нет.
Мирона нельзя сравнивать с Олегом. Нельзя одного заменять вторым! В её душе с чудовищной быстротой рос протест. Эти мужчины были совершенно разными. Запах Мира – тому подтверждение.
От него пахло дорогим парфюмом. Когда успел им воспользоваться – загадка. Наверное, парфюм ему привезли вместе с дорогой одеждой и начищенными до блеска теплыми ботинками. Перец и, кажется, кардамон. Эти нотки отчетливо слышались в его парфюме.
– Никогда не видела ничего подобного, – снова проговорила Лида, пытаясь соскользнуть на землю.
Кольцо мужских рук не ослабло. В первые секунды Лида решила, что Мирон или не услышал её, или не желает отпускать. Но нет, она снова ошиблась. Мирон позволил ей соскользнуть вниз и даже отпустил, сделав шаг назад.
Он не спешил заходить домой. И в целом вел себя не так, как человек, не видящий родной дом несколько лет.
Хотя откуда ей знать, как ведут себя люди, долгое время пребывающие не на свободе?
Мирон недобро усмехнулся и засунул большие пальцы рук в задние карманы брюк, оттопырив пальто.
– Неужели? – в его голосе слышался неприкрытый цинизм.
По спине Лиды прошелся неприятный холодок, и она снова невольно вспомнила, как он общался с Павлом, как радостно обнимал Архая. Только с ней общался иначе, словно она… ниже их.
В позвоночник, в каждый его отдел, медленно вошли раскаленные иглы, напоминая ей, кто она.